Берлин готов обсуждать единое пространство от Владивостока до Лиссабона

Европейцы привыкли опираться на две ноги - свой Союз и Северо-Атлантический Альянс, но у них есть необходимость в третьей опоре, претендент на роль которой только один. В то же время отношение к этому претенденту - России, в ведущей стране ЕС - Германии складывается очень противоречиво. В германском политико-академическом сообществе все как на качелях - рассказал немецкий политолог Александр Рар.


Попытки продолжения диалога сопровождаются давлением на немецкую разведку и силовые структуры для "проведения расследования злодеяний российской пропаганды на территории Германии". Со стороны масс-медиа идет очень серьезный нажим на немецкие элиты с посылом о необходимости дистанцироваться от Москвы. Но несмотря на это в Берлине пройдет большой конгресс, на котором политики из разных стран Европы снова будут говорить о проекте экономической зоны и пространства безопасности от Владивостока до Лиссабона.


— Германии вообще нужно восстановление отношений с Москвой? На фоне конфликта с РФ Берлин возглавил антироссийский лагерь, занял лидирующие политические позиции в Европе...

— Для стабилизации ситуации в Европе необходимо чтобы Германия и Россия могли нащупать пути друг к другу, выстроили доверительные отношения. В Германии есть достаточно влиятельные силы, в частности руководство СДПГ во главе с вице-канцлером Зигмаром Габриэлем и министром иностранных дел Франком-Вальтером Штайнмайером, а также левые партии. Последние выступают за снятие санкций с Россией и начало диалога с Москвой о создании общей экономической зоны и пространства безопасности от Владивостока до Лиссабона. Эта идея достаточно популярна в кругах представителей немецкой экономики. Через две недели в Берлине пройдет большой конгресс, на котором политики из разных стран Европы будут говорить об этом проекте.

— А разве концепция «Европа от Лиссабона до Владивостока» сейчас реализуема? Ведь для нее нужен достаточно высокий уровень российско-европейского сотрудничества, а сейчас речь идет в лучшем случае о восстановлении нормальных добрососедских взаимоотношений. Не рано ли поднимать вопрос о едином пространстве?

— Тут есть сложные моменты, но у нас нет другого выхода. Возвращение к статус-кво невозможно, его уже нет. Россия устами и действиями Владимира Путина (на Мюнхенской конференции, в Грузии и Украине) обрисовала свою красную линию, через которую Запад переступать не может - речь о расширении НАТО на все постсоветское пространство. В Европе считают, что европейская архитектура безопасности, экономики и т.п. должна стоять на двух ногах: НАТО и Европейский Союз. Третьей ноги тут нет и не предполагается. Между тем, Россия ни в одну, ни в другую организацию просто по определению войти не может, а значит оказывается вне европейской архитектуры на следующие десятилетия и может быть и столетия. Москве это не выгодно, она этого не хочет. Но зато хотят другие страны внутри ЕС, стремящиеся вытолкнуть России из Европы. И Германия тут скорее на стороне России, поскольку понимает, что выстроить Европу без России невозможно.

— Вся Германия?

— Конечно же нет. В стране есть и противники идеи сближения с Россией. Это люди, близкие к либеральному крылу ХДС и партии Зеленых. Они всегда рассматривали немецко-российские отношения не только с прагматической и экономической точки зрения, но и как способ привнести на российскую землю либеральные ценности. И сейчас стало понятно, что привнести их не удастся. Но Москву упорно пытаются заставить принять западные правила игры. Над этим работают целые фонды, средства массовой информации все время критикуют Россию за несоответствие нормам западной демократии. И это будет продолжаться.

— Насколько на антироссийскую позицию Берлина влияет внешний фактор?

— Если говорить об американском, то его нельзя преувеличивать, но нельзя и преуменьшать. Американцы предлагают Европейскую союзу Вечную дружбу в рамках трансатлантического союза. Это будет фактически обозначать присоединение ЕС к американской политике через трансатлантический блок, в который Россия по определению войти не сможет. Это фактически раздел Европы. Еще один фактор - это восточноевропейские страны: Польша, Прибалтика. Некоторые преуменьшают их значение, однако у них весьма сильные позиции в Брюсселе, а также в Берлине. Они отвергают сотрудничество с Россией в области экономики, безопасности и бизнеса в ущерб своим собственным интересам. Но они это делают не по заказу США, а потому, что они хотят отомстить России за эти десятки лет коммунизма. Элиты этим живут, они иделогизированы и ничего с этим сделать нельзя. Ту же Германию они призывают «не создавать новый пакт Молотова-Риббентропа» и уверяют, что немцы ответственны за их безопасность. В Берлине вынуждены прислушиваться к этим аргументам.

— Но разве нельзя найти альтернативу большой вовлеченности России, против которой выступает столько людей? В каком-то немецком или американском СМИ говорилось о том, что дух Ostpolitik до сих пор живет в немецком МИД. Это же фактически возврат к совсем старому статус-кво.

— Нет, это не так. Ostpolitik - это не статус-кво, а революционная политика для сближения с СССР, придуманная канцлером Вилли Брандтом в 70-е годы. Она подразумевает особые отношения между Бонном, Берлином и Москвой для движения в сторону дружбы и взаимопонимания. Сейчас же она невозможна потому, что поляки и прибалты не дадут Берлину ее проводить. Они говорят, что теперь должна быть некая общеевропейская политика.

— И кто в борьбе русофобов и русофилов побеждает?

— Я считаю, что у Германии нет иного выхода кроме как налаживание отношений с Москвой. Поэтому политики хотят вынести за скобки - не забывать, но и не обсуждать - а также довести Минские соглашения на Украине до победного конца. Обеспечить в этой стране стабильность и перемирие, прописанное в Минских соглашениях.

Германия открыто не говорит, но косвенно признает что сделала ошибку, заставив Украину выбирать между Востоком и Западом и отказаться от двухвекторной повестки. Россия, конечно, тоже виновата, но сейчас Запад говорит о себе, и многие люди в Германии понимают, что это была ошибка. И что исправить ее можно через создание общей зоны от Лиссабона до Владивостока, куда вошли бы Россия, Украина и другие проблемные страны. Этакий общеевропейский дом. Процесс действительно сложный, но начинать его нужно. Ибо без такой цели мы фактически возвращаемся в старый статус-кво, с которым не согласится ни Россия, ни Европа.

Однако, с другой стороны, нельзя сказать, что точка зрения сближения с Москвой является доминирующей в германском политико-академическом сообществе. Там все на качелях. Как только наступает позитив - ситуация на Украине успокаивается, идут хорошие новости о России - возрастает количество лиц, которые двумя руками за примирение и договоренности с Москвой. Как только пресса - иногда даже специально - начинает критиковать Штайнмайера за то, что он едет в Москву и представлятет Россию в качестве исчадия Ада, то настроение меняется, и большинство немцев выступают против дружбы с Россией.

— Немецкие власти считают, что Россия намеренно работает на информационном поле против Меркель, специально поднимает вопросы (например, об изнасилованной мигрантами русской девочке) для снижения рейтинга канцлера. Насколько серьезны эти обвинения против Кремля?

— Очень серьезны. Ведущие журналисты крупнейших СМИ лично пишут об этом, идет очень серьезный нажим на немецкие элиты с посылом о необходимости дистанцироваться от Москвы. Речь о пресловутом выталкивании России из европейского пространства, в котором заинтересованы трансатлантические круги и те силы, которые не видят перспективы сотрудничества с Москвой. У них нет никаких доказательств подрывной работы Кремля, но они будут оказывать серьезное давление на немецкую разведку и силовые структуры для проведения расследования злодеяний российской пропаганды на территории Германии. Да и вообще получается, что немецким СМИ можно критиковать немецкое правительство, а «зловещей» России нельзя.

— Чем объясняется такой негативный настрой немецких журналистов в адрес Москвы? «Шпигель» же во время Августовской войны 2008 года одним из первых написал, что это Саакашвили напал на Южную Осетию...

— Нужно говорить не о простых журналистах (которые пишут то, за что им заплатят), а о главных редакторах, определяющих редакционную политику. А в редакциях сидят люди, которые близки к партии Зеленых, исповедуют революционный дух, уверяют, что Берлин должен проводить внешнюю политику с опорой на ценности и демократизацию не только европейского пространства, но и других стран, строительства там гражданских обществ. И для этих людей Россия - страна, не соответствующая статусу ученика демократии (каковой является, например, Украина, Польша). Кроме того, очень много журналистов Германии в 90-е годы поехали в Россию, там работали, жили и полюбили ее в том виде, в котором ваша страна существовала в те годы. Они исполняли роль не только журналистов, но и политиков, а также миссионеров - их приглашали на заседания, они учили демократии и журналистскому мастерству, строительству гражданского общества. И когда это все прекратилось в нулевые годы, эти люди разочаровались, а затем разочарование превратилось в агрессию и беспощадную критику относительно происходящего в вашей стране и лично Владимира Путина (который и закрыл им двери). Возможно, здесь есть и вина Москвы - она могла бы пойти на какое-то более мягкое сотрудничество с западной прессой.

— С Россией понятно, но меняется ли отношение немецкой прессы к Украине, которую американская The New York Times уже назвала «коррупционным болотом»?

— Конечно, меняется, но революции тут ждать не стоит. Журналисты, которые два года восторженно писали о демократии в Украине потеряют лицо, если будут писать о негативных процессах в этой стране. Поэтому они элементарно пытаются обходить украинскую тему стороной. Хотя опять же - выстрел, сделанный в Россию и Путина через «панамское дело» нечаянно попал в Порошенко, и сейчас раскручивается скандал вокруг украинского президента. Но все понимают, что альтернативы «майданному» правительству сейчас нет.