Если завтра война

Министр Шойгу доложил Владимиру Путину «План обороны».


Вчера в Кремле министр обороны генерал армии Сергей Шойгу совместно с начальником Генштаба генерал-полковником Валерием Герасимовым представили Верховному главнокомандующему Владимиру Путину «План обороны Российской Федерации на период до 2016 года».


Этот масштабный документ касается не только армии и флота. Речь идет о подготовке к возможной войне всех структур государства — сверху донизу. Что называется, от генерала до управдома. Недаром, по словам Шойгу, в разработке плана принимали участие 49 министерств и ведомств.

Министр обороны заверил Путина, что учтены все возможные риски. «Проведен, на наш взгляд, достаточно полный анализ того, что нас может ждать в ближайшие десятилетия. Именно поэтому мы считаем, что он готов к утверждению. Хотелось бы при этом добавить, что это не окончательная, не застывшая форма. И в связи с разными событиями вокруг нашей страны, с разными угрозами он, конечно, может корректироваться и будет корректироваться, безусловно», — уточнил министр.

Естественно, «План обороны» — документ особой секретности и его детали широкой общественности не скоро станут известны. Но представление о том, какими видятся нынешние военные угрозы Министерству обороны, составить можно. Именно об этом шла речь накануне на общем собрании Академии военных наук.

Если вкратце: вопреки устоявшимся в последние годы в российском обществе пацифистским настроениям угроза нападения на Россию в последние годы растет. «Силовые методы продолжают играть важную роль в разрешении экономических и политических противоречий между странами. На ряде направлений усиливаются военные опасности для Российской Федерации, горячие точки находятся вблизи наших границ», — заявил Шойгу. Если это и не знаменитая речь Сталина перед выпускниками военных академий в мае 1941 года, то по тональности очень похоже...

Как же предложено спасать страну от этих угроз? Некоторые положения «Плана обороны» совершенно предсказуемы. Потому что разработать этот важнейший документ Путин поручил Минобороны еще в конце мая минувшего года и уже тогда кое-что прокомментировал. Работа над документом должна была быть завершена к декабрю, но получилось на месяц позже. Как можно догадаться, из-за кардинальных кадровых перемен в верхах военного ведомства.

Во-первых, в соответствии с «Планом обороны» резко возрастает роль и административный вес Генерального штаба. Положение об этом высшем органе военного управления впредь станет утверждать не министр обороны, а лично глава государства. Соответственно, и указания Генштаба окажутся обязательными не только для войск, но и для других, вполне мирных министерств и ведомств. Иначе в случае крайней нужды не провести всеобщую мобилизацию людей и техники, не подготовить на случай чрезвычайного положения инфраструктуру страны.

Во-вторых, прекратятся бесконечные торги промышленников и генералов вокруг стоимости заказанного оружия и техники. Прежде по этой причине по многим позициям перевооружение армии и флота срывалось не однажды. Президент страны не в силах был лично разбираться с проблемами производства каждого самолета или корабля. Теперь, очевидно, военным полномочий добавят.

В-третьих, сдвинется с места буксующая тема перевода Вооруженных сил на смешанный принцип комплектования. «В ближайшие пять лет количество контрактников должно увеличиться в 2,5 раза — до 425 тысяч человек», — заявил Путин, когда вел речь о «Плане обороны». Эта программа прежним руководством Минобороны сорвана. На сегодня в наших войсках всего 180 тысяч профессиональных солдат. Чтобы своевременно выйти на рубежи, указанные президентом, необходимо ежегодно пополнять этот контингент на 50 тысяч человек.

Для этого много чего нужно — от современных общежитий в военных городках до развернутых повсюду вербовочных пунктов. Ничего из перечисленного пока нет. А время идет. Затыкать кадровые пробоины призывниками не получается из-за нарастающих демографических проблем страны. Между тем некомплект рядовых и сержантских должностей в ряде бригад и дивизий достиг уже критических 30-40%.

Слово эксперту

Александр Храмчихин, заместитель директора Института политического и военного анализа

— Александр Анатольевич, в нашей стране еще не было подобного «Плана обороны»?

— Существовал, и не один. В новой России ничего подобного пока не было.

— Для чего сегодня нужен этот документ?

— Вообще-то он нужен был вчера, даже позавчера. Без доктрины 20 с лишним лет наша армия оставалась фактически на распутье. Непонятно, каких угроз ждали, с каких направлений, что могли противопоставить в ответ:

— Но ведь на это отвечает обычно военная доктрина, а она в России была принята еще в 2010 году.

— Наша военная доктрина носит декларативный характер, в ней по поводу угроз ничего конкретного не написано. На такой невнятной основе ничего нельзя построить для обороны. Поэтому, если не получилось в доктрине, пусть это будет хотя бы в «Плане обороны». Это, в общем, детали.

— Насколько я понимаю, «План обороны» носит прикладной характер. То есть более четко прописаны полномочия конкретных органов госуправления, уточнен порядок их взаимоотношений на случай военных действий. Так?

— Видимо, так и есть. Для более конкретного ответа надо заглянуть в этот крайне любопытный документ. Но смею вас уверить, что прочитают его очень немногие.