Позволим сдать Курилы — сольют и всю Россию

Как же — удивится читатель — ведь не могут же они, одной рукой, вроде, за страну: и Крым вернули, и С-300 в Сирию, наконец, вроде, поставляют, да и по всем телеканалам целыми днями, вроде, за патриотизм наяривают, но другой рукой — взять, да и отдать наши территории японцам?


К сожалению, именно эта шизофреническая раздвоенность, когда между крайне настораживающими фактами и оптимистичной, а то и помпезной картинкой на телеэкране выбирается картинка, не позволяет нашему народу осознать, что с ним делают, к чему ведут.


Какие-то острова? Или часть суверенной территории России?

Важен применяемый категориальный аппарат — те термины, которые целенаправленно вводятся и используются, становятся привычными, но не должны вводить нас в заблуждение.

Так, когда говорят о передаче Японии каких-то там двух, а то и даже четырех (как того требует Япония) островов, у граждан формируется превратное представление: мол, речь о чем-то очень отдельном и спорном. Но ни в ныне действующей Конституции страны, ни в обычаях и традициях как нашего народа, так и всего мира, нет такого, чтобы вся территория страны (нашей или какой-то другой) — отдельно, а какие-то как будто спорные части — отдельно. Нет.

Есть единая территория страны. И она неприкосновенна. И по Конституции, и (даже если бы Конституция подобное не предусматривала) по более важному: историческому праву — итогам кровопролитной 2-й Мировой войны.

Таким образом, важно зафиксировать: не о каких-то как будто «спорных» островах речь (в действующей Конституции ни о каких «спорных» территориях — ни слова), но о части единой и неделимой территории нашей страны — России.

Договор или декларация?

В обоснование необходимости, да и самой возможности передачи Японии части нашей суверенной территории приводится такой «неубойный» аргумент, как совместная советско-японская Декларация 1956 года.

Действительно, такая Декларация была. Более того, она была оформлена как международный договор и ратифицирована сторонами. Но важно понимать, что она содержала как положения, вступившие в действие сразу после ратификации (дипломатические отношения, торговля, возвращение пленных японцев домой и т. п.), так и положения, лишь декларирующие намерение в будущем — при определенных условиях.

Действительно, Декларация предполагала, что после подписания мирного договора между СССР и Японией (то есть, в случае такого события) два острова будут переданы СССР Японии. Но, по имеющимся данным, США оказали тогда давление на Японию — с целью, чтобы она не отказывалась от требования и еще двух островов, что сделало подготовку и подписание мирного договора невозможным.

В целом важно подчеркнуть, что Декларация содержала условие, являющееся еще неопределенным, о котором еще предстояли сложные переговоры с неизвестным заранее итогом — подписание мирного договора. Что именно в нем должно было содержаться? Иначе говоря, на каких условиях стороны согласились бы подписать мирный договор? Это Декларация, разумеется, никак не определяла, и принудить стороны в этой части ни к чему не могла. И потому в части заключения мирного договора и передачи островов изначально была и осталась не более, чем декларацией о намерениях — реализована не была.

Почему же не была реализована Декларация?

Здесь нужно пояснение: почему СССР был готов поделиться двумя островами, а США давили на Японию и требовали, чтобы она настаивала на четырех?

Дело в том, что целая группа островов, условно называемая как два острова Шикотан и Хабомаи, находится несколько в стороне и, по действующему международному морскому праву, не открывает другим странам ныне наше внутреннее Охотское море — для свободного мореплавания и использования его биоресурсов, а также, что не менее важно, стратегическую для нашей обороноспособности акваторию.

Добавление же к «щедрому посулу» советского руководства еще двух островов (Кунашир и Итуруп), на чем, вроде как (по имеющимся и публиковавшимся сведениям), настаивали оказывавшие давление на японское правительство США, неминуемо открывало бы Охотское море.

Понятно, что требование США, оформленное как требование Японии, было для СССР неприемлемо.

А затем, спустя четыре года, между Японией и США был подписан договор о безопасности, в соответствии с которым на территории Японии и далее (тогда — на десять лет, но постфактум мы знаем, что и по сей день, и на неограниченную перспективу) сохранились американские военные базы.

И вот тогда Советское правительство направило ноту правительству Японии, в которой указало, что с новым японо-американским договором ситуация меняется и СССР уже не может передать Японии ранее предполагавшиеся в Декларации к передаче два острова.

Японская сторона, разумеется, с этим не согласилась. Но разве для нас это важно?

Существенно одно — факт. А именно: мирный договор подписан не был, и потому часть Декларации о передаче СССР Японии двух островов… осталась лишь декларацией. То есть, не более чем прошлым взаимным, но не реализованным намерением.

Наши обязательства

Нам же сейчас важно другое. А именно: накладывает ли вся эта ситуация теперь, спустя более шести десятков лет, какие-либо обязательства на нас — на современную Россию?

Приведу две аналогии.

Первая. Даже из юридически безупречных и выполнявшихся ранее сторонами международных договоров США сейчас берут и в одностороннем порядке выходят — в связи с изменением ситуации. Или даже всего лишь в связи с изменением их односторонней оценки ситуации, например, в договоре по ядерной программе с Ираном. А что же мы? Что же мы, из договора с кем США также односторонне выходят?

Ладно, допустим, если какой-нибудь Дональд хамит какому-нибудь Владимиру, то из этого не следует, что Владимиру к лицу быть не корректным по отношению к кому-то третьему, например, Синдзо. Но, согласитесь, совершенно иная ситуация, если этот Синдзо — стратегический союзник Дональда? Можно сказать, его Санчо Панса — верный оруженосец, которого в свое время обоснованно так и называли — «непотопляемый авианосец США у берегов СССР»…

И аналогия вторая. Допустим, вы подписали когда-то декларацию, что если станцуете с кем-то польку, то затем передадите ему сто рублей. Но ситуация изменилась, и передавать сто рублей у вас отпало желание — танец того не стоит, оснований не стало. Обязательно ли передавать сто рублей, притом, что не танцевали?

Ответ очевиден: просто не надо танцевать польку.

Не надо танцевать польку перед верным оруженосцем прежде нашего стратегического противника, да еще и вновь односторонне публично объявившего противником нас — для этого нет и в перспективе не предвидится абсолютно никаких оснований.

Таким образом, перед японцами у нас совершенно никаких обязательств нет: о мирном договоре не договорились и вовсе нет нужды договариваться.

А перед своими предками — у нас какие обязательства?

Да не торопиться бездумно и безответственно выполнять какие-либо не вполне удачно подписанные ими, но, слава богу, не обязательства, а лишь декларации о намерениях, но, прежде всего, не разбазаривать территорию страны.

Никогда ли руководство СССР не ошибалось?

Ностальгия по прежнему, советскому, многих из нас толкает в очередную ловушку: как же, если еще руководство СССР пообещало…

Во-первых, выше мы уже установили, что отнюдь не пообещало безусловно, а обусловило. Не случилось — и до свидания.

И, во-вторых, не стоит теперь вдруг принимать позицию, что руководство СССР действовало во всем и всегда совершенно верно и безупречно. Совершались и досадные ошибки. Достаточно напомнить пример с передачей Крыма — так ли мы уж согласны с правотой советского руководства в этом действии?

Добавлю еще один акцент. Это в соответствии с тогдашним и современным морским правом передача островов Хабомаи и Шикотан не вскрывала бы для иностранцев наше внутреннее Охотское море. Но кто гарантирует нам, что именно эти нормы и правила будут действовать вечно, что не будут внесены «точечные» изменения, которые сделают для вскрытия Охотского моря достаточным обладания Японией этими двумя островами? Кажется, что уж слишком? Но кто гарантирует?

Наконец, почему руководство СССР ограничилось лишь нотой правительству Японии после подписания японским правительством договора о безопасности с США и тем фактического закрепления статуса Японии как страны, долгосрочно оккупированной США, принципиально зависимой? Почему не провело процедуру денонсации Декларации 1956 года и тем не отказалось официально от, хотя и обусловленного, но все же обещания передачи островов? Не хотели портить отношения с Японией? Но ведь по факту эти отношения установились ровно на том уровне, какой диктовали США. Хуже они не были не потому, что гениальная советская дипломатия не денонсировала Декларацию, а лишь потому, что достигнутый уровень отношений был выгоден и Японии.

Вот это считаю ошибкой, за которую сегодня уже не с кого спрашивать, но признавать которую именно как ошибку необходимо для того, чтобы не повторять.

Дурной пример — заразителен

Кстати, в иной сфере и иной форме в современной России в чем-то аналогичная ошибка — не отказ своевременно от подписанного договора, но не вступившего в действие договора — уже недешево стране обошелся. Напомню: Договор к Европейской энергетической хартии был подписан руководством России в конце 90-х, но тогдашнее лево- и национально-ориентированное большинство в Думе отказалось его ратифицировать. А спустя время и глава государства (уже сменившийся) изменил позицию: вроде, в 2003-м году президент Путин заявил, что мы не будем этот документ ратифицировать.

Казалось бы, должно было быть так: сказано — сделано. То есть, нужно было немедленно отзывать подпись под договором (раз источник власти — народ и его представитель — парламент не согласны): мол, извините, ошиблись, в следующий раз перед подписанием договора будем предварительно тщательнее изучать мнение народа и его представителя — парламента. Но, к сожалению, это своевременно сделано не было, что и дало основания говорить о «временном применении» договора и тянуть наши власти в Гаагский третейский суд по искам бывших акционеров ЮКОСа…

Такие уроки надо своевременно учить и ошибки не повторять.

Ошибка ошибке рознь

Главной же фундаментальной ошибкой руководства СССР того периода представляется сама идея принципиальной возможности ставить на кон в торге хоть о мире, хоть о дружбе, хоть о чем угодно еще хотя бы даже самый маленький и никчемный кусочек территории страны.

В этом была принципиальная ошибка, за которую теперь так усердно и успешно цепляются наши враги.

Но вот ведь вопрос: тогда, можно допустить, у советского руководства были иллюзии, что Японию удастся такой ценой оторвать от США. Напомню существенное отличие от нынешних времен: тогда стратегического ракетно-ядерного паритета между СССР и США еще не было, и удаление американских военных баз от территории СССР на Востоке представлялось стратегически важным. Но теперь-то у нашего нынешнего руководства — какие могут быть иллюзии?

Когда задаешься вопросом о том, ради чего в принципе сегодня можно пытаться вести переговоры с Японией о мифическом «мирном договоре» (абсолютно никому ни зачем не нужном), ради которого можно в той или иной форме хотя бы частично (пусть даже и в форме «совместного освоения») пожертвовать суверенитетом над какой-то частью территории страны, то выясняется, что никаких аргументов в принципе нет. То есть, нет абсолютно ничего такого, что хотя бы иллюзорно можно было бы рассматривать как стратегический выигрыш России в обмен на часть суверенной территории.

Если же речь о выигрыше коммерческом, то стоит ли говорить, что сама постановка вопроса о коммерческой торговле землями, политыми кровью наших солдат, — не ошибка, а кощунство и преступление.

Лиха беда — начало

Слишком многие последние заявления и действия нынешнего российского руководства не вселяют оптимизма. Да, одной рукой, вроде, Крым с нами. Но Крым — не индульгенция. Ведь другой рукой — и важная часть акватории Баренцева моря просто так отдана Норвегии, и политые кровью наших бойцов острова на Амуре — отданы Китаю. И огромные территории Сибири и Дальнего Востока теперь переводятся в режим «территорий опережающего развития», по сути — сдаются почти по аляскинскому варианту корпорациям, с риском в недалеком будущем получить на этих территориях еще и косовские прецеденты, когда дети завезенных на эти территории иностранцев начнут с оружием в руках отстаивать «свою» землю.

Если уже декларируемые властями намерения «совместно осваивать» с японцами наши Южные Курилы рассматривать изолированно от других событий и действий, то, конечно, это вызывает удивление — не хочется верить. Но если честно видеть и все прочее, мною перечисленное, то, похоже, планируемая сдача противнику (а Япония не перестанет быть стратегическим союзником США — не надо иллюзий) наших Южных Курил уже не выглядит таким уж исключением, а вписывается в общую стратегию сдачи…

Логика здесь неумолима. Если вчера — акватория Баренцева моря, а сегодня — ТОРы, то завтра — Южные Курилы. Если завтра — Южные Курилы, то послезавтра на очереди — Калининградская область и Карелия…

Можно ли противостоять ползучей сдаче страны?

Не только можно, но, если хотим оставить детям не обломки и объедки, а страну, то нужно — жизненно важно.

В одиночку — невозможно. Но объединившись — можно и нужно.

Очередной шаг к такому объединению был предпринят в минувшую пятницу. По инициативе ПДС НПСР (Постоянно действующего совещания национально-патриотических сил России) в Москве 14 декабря прошел круглый стол различных политических и общественных движений по проблеме защиты территориальной целостности России в условиях ползучей сдачи территорий страны под прикрытием ТОРов («территорий опережающего развития») и нависшей угрозы отказа российских властей от безусловного суверенитета России над Южными Курилами.

На совещании выступили представители двух десятков самых разных партий и движений, от крайне левых, включая две группы сторонников идеи продолжения юридического существования СССР, до крайне правых и даже монархических. За исключением лишь одного оратора, сославшегося на некие «тонкости дипломатии», никто более не нашел никаких даже малейших оправданий самому факту ведения нынешним российским руководством переговоров с Японией, предполагающих в принципе возможность уступки хотя бы доли суверенитета страны над какой-либо частью ее территории.

На рассмотрение совещания были внесены три проекта резолюций, в том числе, документ, подготовленный Комитетом национального прорыва, ведущим постоянную самоотверженную работу по пикетированию в знак протеста против сдачи Южных Курил.

По итогам совещания почти единогласно (за исключением нескольких воздержавшихся по техническим причинам) была принята за основу (дорабатывается редакционной комиссией и будет опубликована) резолюция, оценивающая даже сам факт ведения переговоров, предусматривающих возможность уступки суверенитета России над частью ее территории (в данном случае — уступки каких-либо островов Южно-Курильской гряды Японии), как тяжкое государственное преступление.

Также было принято важное решение о создании объединенной (из представителей самых разных движений и партий, по прочим вопросам редко находящих общий язык) общественной комиссии по изучению (расследованию) фактов и обстоятельств преступных действий по уступке территориального суверенитета страны в нарушение действующей Конституции и интересов сохранения и развития России.

Свободная Пресса