«Серая зона» Донбасса теперь под ВСУ

Почти вся зона безопасности в Донбассе (т.н. «серая зона») взята под контроль украинской стороной. Такое заявление в эфире ток-шоу «Ситуация» на телеканале «Прямой» сделал советник президента Украины Юрий Бирюков.


«С тех пор, как мы начали в мае 2014 года, две трети территории (Донбасса) были освобождены. Практически вся так называемая „серая зона“ уже сейчас полностью освобождена и взята под контроль», — заявил он.


Напомним, т.н. «серая зона» отделяет ВСУ от сил Донецкой и Луганской народных республик, являясь, по сути, приграничной полосой между территориями, контролируемыми противоборствующими сторонами. Ее границы были установлены в феврале 2015-го года Минскими соглашениями, и введение одной из сторон войск на эту территорию является нарушением договоренностей. Зона безопасности также предполагает отвод тяжелого вооружения на одинаковое расстояние от линии соприкосновения обеими сторонами.

При этом еще в 2016-м году первый заместитель главы Специальной мониторинговой миссии (СММ) ОБСЕ на Украине Александр Хуг утверждал, что никакой «серой зоны» между сторонами конфликта на Донбассе не существует.

Кроме того, он подчеркнул: чем ближе находятся позиции той или иной стороны к линии разграничения, тем больше шансов, что снова возникнут боевые действия.

Украинская сторона не раз заявляла о захвате тех или иных позиций в «серой зоне», называя это тактикой постепенного продвижения и приближения к позициям противника — т.н. «жабьими прыжками».

В ноябре украинские военные сообщили, что взяли под свой контроль населенный пункт Рассадки в «серой зоне». Впрочем, в Народной милиции ЛНР заявили, что данный населенный пункт до этого и так был под контролем ВСУ. В ДНР и ЛНР не раз отмечали, что сообщения украинской стороны о «взятии» того или иного поселка в «серой зоне» призваны заверить как внутреннюю, так и внешнюю аудиторию в «несуществующих в реальности успехах» украинской армии.

Комментируя заявление Бирюкова, заместитель командующего оперативным командованием ДНР Эдуард Басурин назвал слова украинского чиновника ложью.

«Да, часть они заняли, но (не) всю, как они заявляют. Это слухи распускают. Ну, у нас точно нет продвижения ВСУ», — подчеркнул Басурин.

— Подобные победные реляции уже не раз были, — напоминает луганский эксперт Юрий Першиков.

— По сути, это публичное признание о нарушении «Минска-2». При этом очень часто это «деза», неоднократно опровергавшаяся.

Хотя, конечно, надо признать, ВСУ после отвода сил упрочили свои позиции. Где-то по балкам. Где- то по высотам. Где-то огневые точки в более выгодных местах оборудовали. В общем, укрепились, где могли. Но ничего страшного в этом нет. Во-первых, это зачастую не долговременные точки. И потом, в случае реального конфликта все эти позиции известны, точки, где они упрочили свои позиции, известны, так что пусть делают соответствующие выводы.

В любом случае, все это пропаганда, направленная, прежде всего, на внутреннего потребителя.

— Киеву нужна хорошая мина при плохой игре, вот поэтому и звучат подобные заявления украинского командования, — считает историк, публицист, постоянный эксперт Изборского клуба Александр Дмитриевский.

— С военным положением и приуроченными к нему провокациями не вышло, ибо разведка Донбасса оказалась оперативнее украинской, а бандеровские генералы — слишком продажными и жадными до денег. Вот и рапортуют об очередных «перэмогах» по принципу «на безлюдье — и Фома дворянин!». И вообще, кто это заявляет? Советник украинского министра обороны и бывший активист «Евромайдана» пан Бирюков? Извините, он кто? Генерал? Нет, кроме как продавливанием новых знаков различия натовского образца и нового покроя мундиров это гражданское лицо ничем более не отличилось. И где он это заявил? На ток-шоу? Ну так на ток-шоу каждый может много чего ляпнуть: там за слова спросу не…

«СП»: — Чем ценна «серая зона»?

— Ничем. «Серая зона» — это неудобные в военном отношении участки между господствующими высотами. Держать войска там опасно, ибо они моментально превращаются в хорошую мишень, а для артиллерии там позиций нет вообще. Единственное что можно там устраивать — это политические акции: пришли, сфотографировались с флагом, свернули знамёна — и ушли, украинская сторона действует именно по этому принципу.



«СП»: — Границы «серой зоны» определены Минскими соглашениями?

— Границы «серой зоны» определяются военными реалиями и здравым смыслом. Линия разграничения проводится по карте, но гладко бывает только на бумаге, а на местности есть овраги: так вот и появляется «серая зона».

«СП»: — Какова, по-вашему, реальная обстановка? Сколько процентов т.н. «серой зоны» могли занять украинские военные, начиная с 2015-го года?

— Начнём с того, что в реальности размеры «серой зоны» не настолько велики, насколько вокруг неё устраивается спекуляций и истерик. Ценность её в военном отношении тоже небольшая: повод для громких политических заявлений, не более.

— С 2015 года война на Донбассе позиционная, в худших традициях Первой мировой, — рассказывает военкор Дмитрий Стешин.

— На проблемных участках, например, под Коминтерново, можно сутки не подниматься на поверхность — все позиции под землей, предполье минировано, пристреляно, оборудовано инженерными заграждениями и всеми видами фронтовой сигнализации — от консервных банок, до сигнальных мин и собак, которые живут с бойцами на позициях. Линия фронта не двигается, за исключением дооборудования позиций, удлинения траншей и т. д. В стратегическом плане все стоит на месте без движения.

«СП»: — Многие эксперты считают, что сообщениями о занятии «серой зоны» украинские военные пытаются отчитаться о несуществующих «успехах». Перед кем? Перед внутренней аудиторией ли внешней? Получается это у них?

— Так как украинское общество уже пятый год находится в состоянии истерии, выводить его резко в ремиссию просто опасно. После чудовищного поражения в Дебальцево был придуман пропагандистский ход, так называемый «прыжок жабы». Украинские военные с честными и серьезными лицами рассказывали, как ВСУ последовательно и неуклонно отвоевывают «ридну землю» по метру в сутки, и рано или поздно дойдут до Донецка, а через двести лет и до самой столицы «кровавого Мордора». В реальности, можно в интернете посмотреть, как передают украинской стороне замороженные трупы очередной ДРГ, которая пыталась там что-то захватить или отнять. Таких видео десятки, хотя, к сожалению, бывают у них и удачные операции — вырезают спящие передовые посты, минируют траншеи ополчения.

«СП»: — Ранее первый заместитель главы Специальной мониторинговой миссии (СММ) ОБСЕ на Украине Александр Хуг утверждал, что никакой «серой зоны» между сторонами конфликта на Донбассе не существует. Так есть она или нет? Занятие «серой зоны» нарушает договоренности?

— По Минским соглашениям, никакой «серой зоны» нет — есть только «линия соприкосновения» и определенное расстояние, на которое от нее должно быть отведено тяжелое вооружение. Для артсистем калибра свыше 100 мм это 25 километров.

«Серая зона» — это жаргонное, окопное название нейтралки или прифронтовых территорий, не занятых ни одной стороной конфликта по ряду причин. Главное — они не удобны для оборудования позиций — это болота или низины. У них простреливаются подъезды — невозможна ротация, подвоз боеприпасов и вывоз раненых. Или высок риск быть отрезанным от своих, в случае локального наступления. Так как понятие «серой зоны» в соглашениях нет, то и никакие договоренности нарушить невозможно.

«СП»: — Есть ли в ней польза для украинской стороны?

— Известная история — прорыв в августе 2017 года, 57 мотопехотной бригады ВСУ под донецким поселком Жабуньки. ВСУ пытались захватить опорный пункт ДНР, но закрепиться им не дали, и были вынуждены отойти с большими потерями. Ополчение применило тяжелую артиллерию. Думаю, на любой выход противника на «линию соприкосновения» будет такая же реакция, поэтому локальные действия бессмысленны. Только масштабное наступление с многократным перевесом в живой силе, технике, с серьезной артподготовкой. Но это уже совсем другая история, и Украина ее может не пережить — уже предупреждали.

Свободная Пресса