Израиль и внешний мир – перспективы развития ситуации

В мире немного стран, играющих такую роль в международной политике, как Израиль. Роль эта, как представляется, связана не с его реальным весом в регионе и в мире в целом, ближневосточным урегулированием или палестино-израильским противостоянием, но с превращением Израиля в международный символ.


Борьба за доминирование в мировой системе, противостояние либеральной и консервативной моделей мироустройства, претензии «Третьего мира» к «золотому миллиарду», развитие революционной ситуации в исламском мире, конфликт Севера и Юга, борьба «мировой деревни» с «глобальным городом» концентрируются вокруг Израиля, в подавляющем большинстве случаев не имеющего к этим процессам никакого отношения. Ультраправые и неонацисты, антиглобалисты и леваки всех мастей, теоретики и практики борьбы с кем и чем угодно по всему миру, популисты-политики, радикальные исламисты и государственные деятели исламского мира используют Израиль для обоснования легитимности своих действий, сбора средств, привлечения сторонников и доступа к средствам массовой информации. Цели эти могут быть диаметрально противоположны – Израиль притягивает громы и молнии политического мира самим фактом своего существования. Почему это более 60 лет происходит с еврейским государством, как раньше, на протяжении нескольких тысячелетий происходило с еврейским народом – особая тема. Отметим это как факт и попытаемся рассмотреть, что происходит в отношениях Израиля с внешним миром, и каковы перспективы этих отношений.


Противостояние с Израилем, осуждение Израиля и требования к Израилю – стержень политической интеграции исламского мира, единственная тема, которая не вызывает противоречий между составляющими его странами. Антиизраильская активность ЛАГ и ОИК осложняет отношения с Израилем мусульманских стран в целом, вне зависимости от того, имеют они с ним дипломатические отношения, как постсоветские республики Центальной Азии и Азербайджан, или, не имея их, далеки от проблем взаимоотношений Израиля и его соседей. Последнее верно не только для Магриба, африканского Сахеля, Дальнего Востока, Южной Азии и Балкан, но и для Турции, считавшейся до недавнего времени союзником Израиля. Антиизраильская активность – простейший способ добиться популярности в исламском мире на уровне «улицы». Лидерами в этом выступают Иран и Турция, все более тесно согласовывающие свои позиции, при поддержке Сирии и таких сателлитов ИРИ, как ХАМАС и «Хизбалла». Не исключено, что в основе этого альянса – соглашение о зонах влияния Анкары и Тегерана в Ираке после вывода оттуда американских войск. Лидерские позиции в исламском мире Египта и Саудовской Аравии, возглавляемых престарелыми руководителями, слабеют.

Ряд стран арабского мира, в первую очередь из числа монархий Персидского залива, опасаясь Ирана, поддерживают в закрытом режиме контакты с Израилем, обмениваясь разведданными и готовясь в случае принятия им соответствующего решения, предоставить ВВС ЦАХАЛа коридор для атаки на иранские ядерные объекты. В их числе называют Бахрейн, ОАЭ и КСАР. Другие, поддерживая с Израилем неформальные контакты, балансируют между ИРИ и Западом, как это делают Оман, Катар и Кувейт, а в Африке – Эритрея и Судан. Тунис и Марокко – потенциальные партнеры Израиля в Магрибе, тем более, что Иран, «отыграв» у Израиля Мавританию, потерял дипломатические отношения с Марокко. Алжир, Ливия и Йемен склонны поддерживать ровные отношения с ИРИ, но Египет открыто противостоит экспансии Ирана и в сфере безопасности, как и Иордания, сотрудничает с Израилем, несмотря на отрицательное отношение к этому сотрудничеству интеллектуального истеблишмента и «улицы». Ситуация может резко измениться в случае прихода к власти в Египте исламистов и усиления в Иордании, ослабленной притоком иракских беженцев, позиций палестинцев. Антиизраильская риторика Сирии, укрепляемая поддержкой со стороны Ирана и Турции, умеряется нежеланием прямого военного столкновения с Израилем. Военные действия против последнего в ближайшей перспективе «по доверенности» ИРИ будут вести «Хизбалла» и ХАМАС, перевооруженные и окрепшие со времени Второй ливанской войны и операции «Литой свинец». Южный Ливан и Газа – плацдармы Ирана, которые дают ему возможность держать под обстрелом всю территорию Израиля, атакуя его с юга и севера одновременно. Подавление или нейтрализация их – обязательное условие для того, чтобы атака Израиля на иранские ядерные объекты была проведена. При этом с точки зрения стратегической безопасности, военное присутствие Израиля в Газе должно быть восстановлено: «миротворческий» контингент в Ливане доказал свою недееспособность, а ПНА не может управлять Газой из Рамаллы. Соперничая за влияние в Ливане ЕС, Саудовская Аравия и Иран сформировали статус кво: ни одна сторона не может добиться одностороннего доминирования, ослабить позиции «Хизбаллы» не удалось, но сама организация в настоящее время заинтересована в том, чтобы конфликт с Израилем не перешел в открытое противостояние.

Власти ПНА не смогут удержать контроль над Западным берегом в прямом столкновении с ХАМАС и полностью зависят в этом вопросе от Израиля и Запада. Они не могут заключить с Израилем окончательный договор об урегулировании на единственно возможных для Израиля условиях, выдвигая неприемлемые требования и последовательно разрушая все формы не зависящих от них контактов палестинского населения и израильтян. Став заложниками воинственной риторики времен Арафата, они не могут отказаться от антиизраильской пропаганды, в т.ч. в системе образования, боясь собственных радикалов. Рамалла не может ни признать несостоятельность самой идеи палестинского государства, независимого от Израиля, ни построить его в реальных для нее границах, ни выстроить партнерские отношения с Израилем. ПНА паразитирует на международной помощи, как и положено «мировому Гарлему», лавируя между Западом, арабским миром и Израилем. Сама идея палестинского государства, как средства решения проблемы беженцев значительно обесценилась за 10 последних лет, с эскалацией конфликтов в арабском мире и на Ближнем Востоке в целом, породивших миллионы перемещенных лиц и беженцев, не имеющих отношения к палестино-израильскому конфликту. Процесс переговоров ПНА и Израиля идет по инерции, полностью исчерпав себя. Вопросы границ, Иерусалима и беженцев не разрешимы ко взаимному удовлетворению двух сторон, при том, что заставить ПНА принять свои условия Израиль не может из-за давления международного сообщества, а условия, выдвигаемые ПНА направлены не на достижение договоренности, а на срыв ее, во имя поддержания неопределенности, позволяющей пользоваться выделяемыми средствами не неся ответственности за результат.

Столкновение ИРИ с Израилем практически неизбежно и с военной точки зрения наиболее опасно, тем более, что Тегеран перехватил не только стратегическую, но и дипломатическую инициативу. Ядерная программа ИРИ развивается, давление мирового сообщества не оказывает на нее влияния, опасность американского удара по Ирану минимальна, соседние государства нейтрализованы или из собственных соображений поддерживают с Тегераном ровные отношения, подобно Пакистану и Турции. Иран расширяет сферу своего влияния не только в исламском мире, но и в Латинской Америке, Африке и Азии, тем более, что разрушение режима ядерного нераспространения опасно для ядерного клуба, но приветствуется пороговыми странами Третьего мира. ИРИ занимает нишу СССР, объединяя «угнетенных» всего мира против несправедливого мироустройства на базе антиамериканизма и борьбы с Израилем. Как представляется, США и большая часть арабского мира хотели бы столкнуть Израиль и Иран, ослабив оба эти государства. Достижение соглашения о ненападении между ними маловероятно: идеологически оно неприемлемо для ИРИ. В конечном счете, прямое столкновение приостановит ядерную программу ИРИ на 5-8 лет, однако лишь укрепит позиции правящего в Тегеране режима, который, не исключено, станет лишь более агрессивным, консолидировав население и окончательно уничтожив оппозицию. Режим этот провоцирует войну с Израилем, исходя из внутриполитических соображений. Попытка введения против Ирана санкций лишь демонстрирует несостоятельность мирового сообщества. Пока что Израиль может нанести по Ирану серьезный удар, однако «союзники», которые подталкивают его к этому, обрушатся на победителя, как только добьются своего. Денуклиаризация Израиля, которая поставит его в полную зависимость от США, – наиболее вероятное следствие такого развития событий. Поддержка Ирана Турцией ослабила позиции Израиля в такой же степени, как приход к власти в США Барака Обамы. В то же время, ядерный Иран, неуязвимый для конвенционального оружия, сохранит возможности, которые ему предоставляет уже сегодня наличие «Хизбаллы» и ХАМАСа на границах Израиля. Урегулирование ирано-израильских противоречий возможно только после завершения внутренней эволюции исламского режима, его отказа от экспорта исламской революции и внешнеполитической агрессии, заняв не одно десятилетие.

Прямое вооруженное столкновение Израиля с Турцией не слишком вероятно, но не исключено, в случае эскалации конфликта между ними, провоцируемого премьер-министром Эрдоганом. Проблема «Флотилии мира» доказала, что антиизраилизм – один из постулатов внешнеполитической концепции «новых Османов», требующей восстановления влияния Турции по всей территории бывшей империи, опоры на ислам, отказа от кемализма и минимизации роли армии. Весьма вероятный разрыв дипломатических отношений с Израилем поставит Турцию в положение СССР после 1967 г. В этом случае восстановление турецко-израильских отношений в полном объеме, как представляется, займет не менее четверти века.

В европейском и в целом западном антиизраильском «Интернационале», где ультраправые партии и неонацисты доминировали на протяжении десятилетий, все большую роль играет альянс суннитских радикалов, политических движений левого толка и антиглобалистов. Заметную роль в двух последних группах играют евреи, в т.ч. израильтяне, представляющие все менее популярные в самом Израиле левые партии. Их влияние особенно велико в исламизируемой Западной Европе, где взвешенную позицию по отношению к Израилю занимает Германия, а политическим союзником еврейского государства остается одна лишь Италия. Конфликт выходцев из стран Ближнего и Среднего Востока с коренным населением Европы упрочает позиции консервативных сил, которые видят в Израиле союзника, однако процесс этот длителен и в настоящее время Израиль является легитимным объектом для давления со стороны ЕС. Восточная Европа и постсоветские республики занимают значительно более сбалансированные позиции по отношению к Иерусалиму, от прямой поддержки (Чехия) до позитивного нейтралитета (Украина). Позиция России определяют: балансирование между экономическими интересами ЕС и Турции; традиции политической конкуренции с США; потребности в модернизации, борьба с радикальным исламизмом и прочные контакты с Израилем; лоббирование МИД и оборонными ведомствами связей с исламским миром; рецидивы советской политики в ядерной сфере и стремление не конфликтовать с Ираном.

Латинская Америка отдаляется от Израиля по мере развития связей с арабским миром, Ираном и Турцией, что демонстрируют не только режимы Венесуэлы и Никарагуа, но и Бразилия. В Африке Израиль в скрытой форме конкурирует со своими ближневосточными противниками. Китай и Индия, подавляя радикальный ислам на собственной территории, заинтересованы как в поставках сырья из стран исламского мира, так и в участии Израиля в модернизации их вооруженных сил – в случае с Индией при неявной поддержке, а с Китаем – при противодействии США. Последние при администрации Обамы европеизируясь и левея в политике и экономике, тяготятся союзом с Израилем, смирились с иранской ядерной бомбой, отступают на Ближнем и Среднем Востоке и сдают Израиль исламскому миру, пытаясь реализовать теории левых советников президента. Именно изменения в американской политике, которая всегда была отнюдь не такой произраильской, как казалась внешнему миру, но в годы холодной войны не демонстрировала это столь явно, как в настоящее время, стали главным стимулом противников Израиля. Это особенно заметно на примере их действий в ООН и других международных организациях, где делигитимация Израиля по любому вопросу носит постоянный характер. Соединенные Штаты вряд ли смогут остаться в стороне, если Израиль окажется на грани уничтожения, однако отношение американского президента к правящей коалиции носит глубоко личный отрицательный характер. Попытки таких политтехнологов Обамы, как Дан Аксельрод и Ран Эммануэль, расколоть израильскую политическую элиту и добиться смены власти в Иерусалиме, носят постоянный характер. Давление на Израиль проводится по всем направлениям, хотя частично успешным оно оказалось только в вопросе замораживания строительства поселений, которые на деле в отношениях Израиля и палестинцев – не проблема, но часть ее решения, действенный и эффективный механизм реальной интеграции.

При всей сложности положения Израиля, ставшего результатом экспериментов во внешней политике и оборонной сфере его собственного левого лагеря, нельзя не отметить, что экономическое положение страны прочно. Внешнее давление и угроза войны консолидирует население, не оставляя шансов левому лагерю на монополизацию власти и значительно ослабляя его позиции в целом. Отсутствие сколь бы то ни было цельной и последовательной концепции развития Израиля, волюнтаризм политических лидеров, активная антигосударственная деятельность левых партий и израильских арабов ослабляют Израиль. Явный провал «процесса Осло», «дорожной карты», «арабской мирной инициативы» и прочих планов такого рода, неспособность «коспонсоров мирного процесса» выполнять возложенные на себя функции, ангажированность международного сообщества во главе с ООН на антиизраильской основе и провал НАТО на БСВ как военной силы означают, что в конечном счете Иерусалиму придется брать на себя ответственность за палестинские территории, их развитие и интеграцию палестинского населения и израильтян в общую экономику. Произойдет это тем скорее, чем меньше внешний мир будет заниматься палестино-израильским противостоянием.

Следует отметить, что с военной точки зрения Израиль не стал менее уязвим после того, как левый лагерь реализовал постсионистскую концепцию развития, а с политической оказался в гораздо худшем положении, чем в конце 80-х гг. Попытки оставить контролируемые Израилем арабские территории – в рамках соглашения с ООП или в одностороннем порядке, провалились. Южный Ливан и Газа оказались во власти радикалов, контролируемых Ираном, а правящая на Западном Берегу ПНА слаба и враждебна к Израилю. Ответственность за это несут действующие политические лидеры страны, включая президента Ш.Переса, министра обороны Э.Барака, лидера оппозиции Ц.Ливни, однако до той поры, пока их поколение не сойдет с политической арены, сколь бы то ни было объективный анализ ошибок, сделанных Израилем на политической арене на протяжении последних 20 лет, мало реален. В конечном счете, Израиль не исчезнет с карты БСВ и решит проблемы отношений с соседями, хотя его главные проблемы по-прежнему внутренние и главные из них — непримиримость к соперникам и провинциальная самоуверенность политической элиты, как это и было на протяжении всей истории страны.