Если завтра война (Михаил Леонтьев)

Начнем с Центральной Азии. Излишне напоминать, что американская политическая культура исключает учет каких-либо интересов, кроме собственных. Кооперация с американцами в Центральной Азии, в первую очередь постсоветской, означает легитимацию стратегического военного присутствия США и тех режимов, которых такое присутствие устраивает. Еще более зловеще выглядит динамика нашего сотрудничества в Афганистане: от в общем безобидной и даже прибыльной функции обеспечения транзита нас пытаются (и похоже, что мы поддаемся) вовлечь непосредственно сначала в мирное строительство, а затем и в силовую борьбу с наркотрафиком в Афганистане. Это притом что американцы делают все для развития афганского наркопроизводства и совершенствования среднеазиатского наркотрафика. Опять же, отчуждение Ирана, являющегося единственным лояльным партнером по урегулированию в Афганистане, делает этот процесс в значительной степени бессмысленным. Если, конечно, целью его является заявленное урегулирование, а не наоборот. Во всяком случае американская политика «управляемого хаоса» в регионе, где спусковым крючком на сегодня выбран Иран, является очевидным фактом.

Что касается Кавказа, считающегося наиболее болезненным вопросом для России. Тут смысл развода с Ираном не просматривается вовсе. Иран никогда не поддерживал никаких экстремистских антироссийских движений на Северном Кавказе. Более того, Иран остается последним каналом снабжения нашего вроде бы как союзника Армении, и, «сливая» Иран, мы тем самым, по сути, «сливаем» Армению как минимум как своего союзника. Не думаю, что этот факт останется незамеченным для армянской стороны. Кстати, что касается описанной Гейдаром Джемалем схемы раскрутки конфликта с вовлечением в него России: описанный им карабахский сценарий представляется весьма сомнительным. Можно вспомнить, как три года назад, когда администрация Буша уже была практически готова к удару по Ирану, американцы выкручивали Азербайджану руки, требуя разрешить использовать его территорию как плацдарм для удара. И получили категорический отказ: имея 30 млн соотечественников по другую сторону границы с Ираном, Азербайджан категорически не хочет вмешиваться в какие-либо антииранские авантюры.

Что касается Грузии, даже если учесть обоснованные подозрения, что нынешняя администрация не в восторге от г-на Саакашвили, никаких проблем с Грузией нынешнее российско-американское потепление не создает. Грузия остается прямым протекторатом США в Закавказь­е. При этом на сегодня это обстоятельство де-факто признается Россией, что никак не мешает американцам примериваться к перевербовке Абхазии и Южной Осетии. Даже, наоборот, помогает. И именно Грузия с тщательно восстановленной аэродромной инфраструктурой является самым надежным плацдармом для атаки на Иран.

При этом сам курс на «вовлечение» России в американские (см. натовские, европейские и т. д.) игры очевиден. Это ощущается повсеместно по всем направлениям, о которых мы говорили. Представить себе, что эта кооперация может иметь хотя бы отдаленно паритетный характер в Афганистане ли, на Украине ли, невозможно. Более того, даже, казалось бы, конкурентные с американцами российские инициативы: единая система безопасности в Европе, единая ПРО, сенсационный демарш Саркози, предложившего создать некую структуру европейской безопасности с включением России, параллельную с НАТО, — все это так или иначе инструменты «вовлечения». НАТО — военно-политическая организация, во главе которой стоят Соединенные Штаты. Не США ограничивают свой суверенитет ради союзников. Страны — члены НАТО уступают свой суверенитет единому и полностью суверенному сюзерену. Отсюда любые попытки создать реальную систему безопасности вместе со странами НАТО есть уступка суверенитета. Это может означать только одно — что Россия в своей безопасности в той или иной степени будет опираться не на себя, не на партнеров и союзников, с которыми возможны равноправные отношения, а в конечном счете на Соединенные Штаты.

После удара первой волной кризиса Россия почувствовала себя крайне неуверенной и полностью зависимой от так называемой глобальной конъюнктуры. Причем как экономической, так и политической. Перезагрузка попала на свежеунавоженную почву. Страшно сказать, но, похоже, значительная часть российской элиты разочаровалась в суверенитете. И готова клюнуть на расплывчатые обещания, риторические ласки и инновационные морковки. При этом — и в чем г-н Джемаль, безусловно, прав — всякое «вовлечение» — это вовлечение именно в войну. Вся эта ситуация некоторым образом напоминает политику англосаксов накануне Второй мировой, когда Россию пытались любой ценой в одиночку столкнуть с Гитлером. И только треклятый пакт Риббентропа — Молотова позволил избежать этой ловушки. Кстати, с такой стороны истерическая травля этого пакта — лишний намек на актуальность ситуации. Притом что Иран совсем не гитлеровская Германия, а наши англосаксонские фигуранты ни в чем принципиально не изменились.