Танкерная война на Ближнем Востоке обострилась

Иран попытался захватить британский танкер в отместку за арест иранского судна у Гибралтара. США собирают коалицию против Тегерана. К чему может привести танкерная война в Персидском заливе и почему стратегия Трампа обречена на провал?


В районе Персидского залива снова жарко. Начавшиеся в мае инциденты с атакованными нефтяными судами переросли в полноценную «танкерную войну».


Ещё одним, но наверняка не последним его пазлом стал инцидент в Ормузском проливе. В ключевой артерии региона, через который проходит 1/5 мировой нефтяной торговли, произошла стычка между ВМФ Ирана и британским танкером British Heritage. Иранцы настигли торговое судно, когда оно находилась около острова Абу-Муса, контролируемого Ираном, но оспариваемого ОАЭ.

Не тут-то было

Пять катеров Корпуса Стражей Исламской Революции (КСИР), который США внесли в список террористических организаций, потребовали от британского танкера сменить курс и остановиться в территориальных водах Ирана. Но, к разочарованию персов, British Heritage сопровождал фрегат Королевского флота Великобритании HMS Montrose. Иранские катера быстро «пришли в чувство», когда вражеский корабль навёл на них пушки. КСИР пришлось отступить.

Когда военные сложили оружие, за дело взялись дипломаты. Форин-офис обвинил Иран в нарушении международного права.


— сказали в МИД Соединённого Королевства.

Исламская Республика Иран (ИРИ) своё участие в инциденте отвергает. КСИР заявил, что «за последние 24 часа не было ни одного случая» с иностранными судами, включая британские. Глава иранского МИД Мохаммад Джавад Зариф назвал обвинения Лондона беспочвенными.

Конфронтация между Британией и Ираном — результат ареста иранского нефтетанкера Grace 1 в Гибралтаре. Британцы захватили судно под предлогом нарушения санкций ЕС. Предположительно, Grace 1 доставлял нефть из Ирана в Сирию.

Иранский президент Хасан Рухани предупреждал, что не оставит без ответа агрессию Лондона.

По острию лезвия

Хронология событий в регионе Персидского залива за последние два месяца показала, что противоборствующие стороны вступили на очень опасную тропу. События развиваются по одной схеме: нападение на судно — обвинение — отрицание нападения — отсутствие переговоров.

Судите сами. В середине мае, когда у побережья Эль-Фуджайры (ОАЭ) беспилотники атаковали четыре судна, включая два саудовских танкера, США, Эмираты и Саудовская Аравия сразу обвинили Иран. Через месяц в соседнем Оманском заливе подорвали танкеры Kokuka Courageous и Front Altair. И снова, причём с фейковыми «видеодоказательствами», агрессором назвали Тегеран.

20 июня иранцы сбили американский беспилотник RQ-4 Global Hawk. ИРИ посчитала, что дрон нарушил иранское воздушное пространство, но Centcom отрицал этот факт. Через две недели британцы арестовали иранский танкер по обвинению в незаконной транспортировке нефти в Сирию.

Позиции сторон заранее непримиримые. Иран считает себя жертвой заговора с целью загнать Тегеран в полную экономическую блокаду. А США и их союзники в Персидском заливе всецело уверены, что ИРИ специально препятствует свободе судоходства.

Кто прав?

Читателю, возможно, в первую очередь интересно, кто же прав в этой ситуации. Ответить на вопрос непросто, потому что никто не может точно сказать, кто атакует танкеры.

Да, США предоставили видеозаписи с подплывающими иранскими катерами. Но на них не видно, что военные снимают с танкера Kokuka Courageous мину. Во-вторых, до сих пор неясно, что в воздушном пространстве ИРИ делал сбитый дрон. А может, это он и подрывает саудовские и другие танкеры, чтобы свалить вину на Тегеран?

Нельзя сбрасывать со счетов и версию, что ИРИ тоже способна на резкие шаги. Вспомните, сколько раз Тегеран угрожал перекрыть Ормузский пролив.

Угрозы против иностранных судов вполне объяснимы, если учесть, что США пытаются свести экспорт иранской нефти к «нулю баррелям в день». Санкции США не поддерживаются Европой, но ЕС не рискует действовать в обход и тоже перестал покупать у ИРИ «чёрное золото».

«Загнанный в угол зверь»

Напомним: в документальном фильме «Путин» президент России говорил, что лучше никогда никого не загонять в угол. Знаменитый ведущий телеканала CNN Фарид Закария комментирует сегодняшнее обострение у острова Абу-Муса словами Путина.


— сказал журналист.

Иран — государство мощное, почти региональный лидер. По большому счёту, сейчас бессмысленно, не имея чётких доказательств, говорить о том, кто прав, кто виноват.

Нужно судить по контексту. А контекст таков. Год назад Трамп вышел из «ядерной сделки», ввёл санкции против Ирана и приказал ЕС не покупать у него нефть. Европа слушается. Иран ждал, надеялся на создание обходного механизма INSTEX, но ничего не вышло. Разочарованный Хасан Рухани уже не может оправдываться перед консерваторами аятоллы Али Хаменеи. И теперь Иран уже сам начал нарушать «ядерную сделку» и превышать дозволенный уровень обогащения урана.

Владимир Путин и китайские коллеги не в восторге от поведения иранцев, но объяснили, что первопричиной разгорающегося конфликта стали действия США.

Спусковой крючок

Второй вопрос, который всех интересует: «А что будет дальше? Неужели война?»

Главная проблема разгорающейся войны, как и конфликтов на Украине, в Йемене и в Сирии, — отсутствие переговоров. Трамп не разговаривает с Рухани, хотя время от времени изъявляет такое желание. Хотел бы — давно бы уже поговорил, как с Ким Чен Ыном и Владимиром Путиным. Вместо дипломатии США бросаются угрозами нанести авиаудар, собирают антииранскую коалицию и проводят антииранские конференции.


— прокомментировал ситуацию Фарид Закария.

Военный корреспондент «Би-би-си» Йонатан Маркус полагает: последний инцидент показал, что напряжённость в Персидском заливе может обостриться. Нарушение Ираном «ядерной сделки» и попытка остановить британский корабль ускорят создание Трампом альянса с участием союзных ВМС и сблизят позиции США с ЕС.


— утверждает Маркус.

Тактика и стратегия Трампа

Ошибки в расчётах, о которых предупреждает Закария, возможны в любом конфликте. Сбитый Турцией российский Су-24 — наглядное доказательство того, как Эрдоган недооценивал реакцию России. Но если говорить о глубинных целях Вашингтона, «танкерная война» для Трампа — цель тактическая, а не стратегическая.

Администрацию Трампа интересуют две вещи. Во-первых, чтобы Иран не получил ядерное оружие и однажды его не применил против Израиля или саудитов. Во-вторых, не дать Тегерану усилиться в Сирии, Ливане, Йемене и Ираке, то есть стать гегемоном на Ближнем Востоке. Дилемма в том, что это две несовместимые цели. США вводят санкции, чтобы лишить Иран денег для спонсирования своих прокси в Сирии, Ливане и т. д. Но на это нарушение Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) Иран отвечает разработкой ядерного оружия. Если же Трамп сделает ставку на недопущение получения ИРИ бомбы, ему придётся вернуться в русло «ядерной сделки». Но последняя не запрещает Тегерану расширять влияние в регионе.

Временные обострения в Оманском заливе и Ормузском проливе взвинчивают цены на нефть, что даёт российскому бюджету определённый профит. Но в стратегическом смысле Россия не заинтересована в разжигании войны у своих южных рубежей. Иран — не только союзник Москвы в Сирии, но и один из столпов стабильности на Ближнем Востоке. Кризис в ИРИ автоматически перекинется на Южный Кавказ — зону российских интересов. Именно этим и объясняется удачная попытка Путина на G20 отговорить Трампа от новых авантюр в Персидском заливе.