Россия рискует потерять статус морской державы

Международный военно-морской салон (МВМС), который проходит в эти дни в Петербурге, является важным событием в жизни кораблестроительной промышленности и Военно-морского флота нашей страны. Выставка является своеобразным аналогом (только морским) форума «Армия», ежегодно проходящего в парке «Патриот» (Кубинка).


Идея создать МВМС зародилась в конце 1990-х годов. Обнищавшие после распада СССР верфи и конструкторские бюро Петербурга искали выход на зарубежный рынок. Однако процесс организации затянулся, и первый салон состоялся 25-29 июня 2003 года. С тех пор МВМС сохраняет статус витрины достижений отечественной судостроительной отрасли, а также одной из ведущих переговорных площадок.


Морской салон в разы уступает по масштабу «Армии». Однако Санкт-Петербург, который можно называть кораблестроительной столицей России, без сомнения заслужил право быть хозяином собственной международной выставки.

Город на Неве является главным интеллектуальным центром РФ в сфере развития морских технологий. Именно здесь расположены КБ, проектирующие атомные и дизель-электрические подлодки, фрегаты, корветы, тральщики, буксиры и другие корабли ВМФ, а также крупные верфи, которые изготавливают широкий перечень морской продукции.

Громкими премьерами МВМС-2019 стали проекты авианосцев, которые представили Крыловский государственный научный центр (КГНЦ) и Невское проектно-конструкторское бюро. К продемонстрированным макетам у экспертов и журналистов возникло множество вопросов. Однако сам факт того, что ведущие КБ показали их публике, свидетельствует о том, что конструкторская мысль в России жива и развивается.

Также на МВМС-2019 был вновь представлен макет эскадренного миноносца проекта 23560 «Лидер». О необходимости строительства этих кораблей речь идёт последние несколько лет. На полях салона руководитель Крыловского центра Павел Филиппов сообщил, что эсминец могут заложить в 2023 году. Но эта фраза прозвучала лишь в качестве предположения (КГНЦ уполномочен заниматься проектированием, а не постройкой кораблей).

У проектов российских авианосцев и эсминцев по-прежнему очень туманные перспективы. Сроки их разработки и строительства ползут вправо. Даже если Россия заложит первый с момента распада СССР корабль первого ранга (водоизмещением свыше 5 тысяч тонн), то нет уверенности, что он будет построен.

Государственная программа вооружения (ГПВ) 2018-2027 года в реальном выражении с учётом инфляции рубля существенно меньше предыдущей (ГПВ-2020). Эксперты называют цифры в 40-45%.

Преимуществом действующей ГПВ называется сбалансированность. В частности, программа направлена на финансирование меньшей номенклатуры изделий, стимулируя таким образом унификацию. Вот только Военно-морской флот в ней не является приоритетом. Основной акцент государство сделало на перевооружении РВСН, Сухопутных войск и ВДВ. На нужды ВМФ и ВКС будут тратить меньше.

ГПВ — не священная корова и может быть скорректирована в зависимости от характера военных угроз и состояния экономики. Ожидается, что в рамках ГПВ-2027 на отечественных верфях будут заложены один авианосец, один эсминец и два универсальных десантных корабля (УДК). Денег на полный цикл строительных работ в программе не предусмотрено. Надежду можно возлагать на следующую ГПВ, но это перспектива 2030-х годов.

Между тем российский ВМФ стремительно мельчает и дряхлеет. Сейчас Минобороны взяло курс на модернизацию кораблей первого ранга. В начале 2020-х годов планируется повысить боевые возможности крейсеров проекта 1164 и проекта 11442, а также отремонтировать авианосец «Адмирал Кузнецов».

Однако эта мера позволит продлить жизнь корабельному составу первого ранга от силы на 10-15 лет. Руководству РФ всё равно придётся решать вопрос о замене атомных крейсеров (6), больших десантных кораблей (15 единиц), больших противолодочных кораблей (10 единиц). Выход из ситуации есть — строительство атомных авианосцев, эсминцев, УДК и фрегатов. Но на эти цели до 2027 года, как уже говорилось выше, средства не заложены.

Не исключено, что в конечном итоге Россия потеряет статус державы, способной демонстрировать вымпел на просторах Мирового океана и проецировать силу за тысячи миль от берегов. Чтобы как-то подсластить пилюлю, государственная пропаганда будет убеждать наших граждан во всесильности «Калибров» и «Цирконов», и продолжать рассказывать байки о беззащитности авианосного флота США.

В относительно хорошем состоянии останется подводный флот России, который отвечает за ядерное сдерживание Соединённых Штатов. На его поддержку всегда выделялись деньги, и надо честно сказать — чаще всего в ущерб надводной компоненте ВМФ. Правда, такое положение дел не является вредительством. В условиях нехватки финансовых ресурсов руководство РФ вынуждено вкладывать в самые необходимые для безопасности страны проекты.

Однако неправильно сводить проблемы Военно-морского флота России к одной лишь экономике. Конечно, приток денег в оборонный бюджет и ГПВ позволит многое изменить в лучшую сторону, но гораздо важнее, как они будут израсходованы. И здесь мы подходим к главному — с момента распада СССР Минобороны не выработало чёткую концепцию развития и применения ВМФ.

Именно по этой причине ведутся споры о том, нужны ли России авианосцы, сколько нужно построить тех или иных кораблей. Лакмусовой бумажкой этой неурядицы в головах является широкое разнообразие военно-морской техники. Её наплодили не только советские, но и отечественные корабелы.

С учётом дефицита финансов, военные согласились вкладывать деньги в разработку и строительство сразу нескольких проектов фрегатов и корветов, причём малыми сериями. Естественно, такой подход привёл к увеличению стоимости производства и эксплуатации морской техники. Кроме того, в России не поставлена точка в вопросе о необходимости строительства кораблей с модульными конструкциями.

Этой бессистемностью пользуется судостроительная промышленность, рекламируя военным всевозможные диковинные и дорогостоящие проекты. Например, в конце 2018 года глава Объединённой судостроительной корпорации (ОСК) Алексей Рахманов предложил построить некие «универсальные корабли», которые «могут служить четырём различным целям» благодаря специальным модульным конструкциям.

При этом Рахманов не удосужился объяснить, как будет происходить замена модулей, сколько денег уйдёт на покупку соответствующих кранов и оборудования (будут ли они отечественными), как ввод в строй «универсальных кораблей» повлияет на оперативные возможности ВМФ?

Как показывает опыт ведущих держав, даже самые амбициозные планы по развитию флота не должны приводить к появлению пёстрого состава морской техники. На вооружении может стоять только один тип фрегатов, а его замена должна происходить строго на один проект корабля нового поколения.

От экспериментов с модульными конструкциями и различными «суперкораблями» отказались богатейшие западные государства, включая Соединённые Штаты.

Поэтому ключевая проблема российского ВМФ (впрочем, и всего нашего государства в целом) заключается в бесконечном и бессистемном прожектёрстве. Оно в свою очередь является порождением отсутствия чётких задач и соответствующей долгосрочной стратегии их выполнения. Именно эти вопросы должны быть включены в основную повестку дня различных армейских форумов, включая МВМС. Но вместо этого, Петербург готовится принять очередной Главный военно-морской парад.