Что могут сделать с российской системой ПВО новые ракеты НАТО

Владимир Путин предложил Саудовской Аравии приобрести зенитно-ракетные системы С-300 и С-400, чтобы гарантированно пресекать попытки атак на объекты нефтедобывающей отрасли. Однако американское интернет-издание The Drive в одной из своих публикаций пишет, что западные инженеры наконец-то нашли управу и на С-400, и на зенитно-пушечный комплекс «Панцирь-С1», и на другие российские комплексы, предназначенные для противовоздушной и противоракетной обороны.


Противоядие против российских средств ПВО/ПРО в настоящий момент разрабатывают две европейские компании — Matra BAE Dynamics Alenia (MBDA) и Leonardo. Через пять лет предполагается получить готовую крылатую ракету «воздух-поверхность» нового типа — Select Precision Effects At Range Electronic Warfare (SPEAR-EW). Ее особенность состоит в том, что это «электронная» ракета, то есть средство радиоэлектронной борьбы (РЭБ).


Ракета SPEAR-EW должна работать в связке с другой ракетой, также перспективной, — SPEAR-3, которую разрабатывает та же самая компания MBDA. Ее создание началось в 2016 году. Это ударная ракета, идеология которой похожа на идеологию американской планирующей бомбы GBU-53, также перспективной.

Американская «малютка», длина которой немного превышает полтора метра, весит всего лишь 93 килограмма. И половина массы у нее приходится на боевую часть. Это высокоточное оружие без реактивного двигателя. Новизна этой бомбы состоит в том, что она использует сразу четыре системы наведения: инерциальную, спутниковую, при помощи инфракрасной головки самонаведения (ГСН), а также активной радиолокационной.

Все то же самое есть и у SPEAR-3. Очень близки массо-габаритные характеристики — евроракета весит 100 килограммов. Но есть и преимущество — большая дальность полета, что является следствием использования двигателя. Есть и недостаток — меньшая масса боевой части. И это тоже следствие размещения на ракете двигателя вместе с топливом.

Что касается дальности полета, то она всё равно невелика — 130 километров. Для «малютки» это прекрасный показатель. Но для того, чтобы претендовать на роль «убийцы С-400» этого недостаточно, о чем чуть ниже.

Ударная ракета SPEAR-3 способна действовать автономно, используя возможности двух своих ГСН. При этом она может атаковать не только стационарные цели, но и движущиеся. Предусмотрено и внешнее управление ракетой. Во-первых, она может получать целеуказание от внешних источников — от носителя ракеты — самолета, из наземного командного пункта. Во-вторых, цель для нее может подсвечиваться лазером, луч которого управляется либо каким-то аппаратом, находящимся в воздухе, либо наземным наводчиком.

Предполагается, что носителями ракет SPEAR-3 станут два самолета — евроистребитель «Тайфун» и американский F-35. В двух оружейных отсеках F-35 будут размещаться 8 ракет. Евроистребитель будет способен нести три такие ракеты на внешних подвесках.

Если ракета SPEAR-3 будет принята на вооружение в начале следующего десятилетия, то ее «сестра», как называет The Drive SPEAR-EW, будет готова с временным сдвигом года в 2−3. Потому что компания MBDA только что объявила о скором начале разработки. Решение о ее создании вполне логично, поскольку в SPEAR-3 заложены широкие возможности ее внешнего управления. Так что младшая сестра станет этаким поводырем старшей.

Итак, какие возможности предполагается заложить в SPEAR-EW? Широкий спектр функций РЭБ, позволяющих блокировать работу средств ПВО/ПРО противника. The Drive формулирует это следующим образом: ракета будет заглушать излучение РЛС ЗРК, ослеплять их, выступать в качестве приманки и подмены сигналов наземных радаров. Задачи, конечно, всеохватывающие, но требующие очень серьезной инженерной проработки, особенно в части подмены сканирующих локационных сигналов. Дело в том, что крупные натовские чины неоднократно заявляли о том, что западные технологии РЭБ существенно проигрывают российским.

Стратегия использования «сестер» предполагает первоочередным запуск ракет SPEAR-EW. Они должны производить разведку, выявляя места расположения комплексов ПВО/ПРО противника. После чего идущие вторым эшелоном ударные ракеты SPEAR-3 получают целеуказание и начинают уничтожать не только радары, но и пусковые установки зенитных ракет и прочие технические средства комплексов ПВО/ПРО.

«Общение» между двумя группами ракет по широкополосному каналу связи самое «тесное». То есть «разведчицы» отслеживают работу «убийц ПВО» и в случае необходимости вмешиваются в нее, меняя перераспределение целей, вводя новые точки для удара или же отменяя прежние цели.

The Drive обращает особое внимание на то, что совместное использование этих двух типов ракет наиболее опасно для противника в режиме роевой атаки. Поскольку принято считать, что от роя ракет либо беспилотников защититься невозможно. Хоть никто пока этих роев не видел, о них можно лишь прочитать в отчетах DARPA или иных военно-технических агентств, занимающихся долгосрочными научными исследованиями в области суперперспективных вооружений.

SPEAR-EW смогут решать и еще одну задачу — проделывать «проходы» в зонах ПВО/ПРО для обеспечения безопасного пролета своей авиации. То есть опять же для этого они должны точно так же заглушать излучение РЛС ЗРК, ослеплять их, выступать в качестве приманки и подмены сигналов наземных радаров. О реальности и эффективности организации такого рода рейдов в глубокий тыл противника пока нельзя сказать ничего определенного, но американское сетевое издание утверждает, что это будут легкие и безопасные «прогулки». При этом истребители могут попутно «поработать» с комплексами ПВО, пролетая над ними.

Возникает вполне естественный вопрос. Почему истребители и бомбардировщики, оснащенные комплексами РЭБ, не могут чувствовать себя в безопасности, приближаясь к зоне ПВО противника, оснащенной современными ЗРК? Почему их должны «охранять» крылатые ракеты? Ведь не только же потому, что самолет стоит гораздо дороже ракеты? Ведь, исходя из разности полезной нагрузки самолета и крылатой ракеты, весящей всего лишь 100 килограммов, возможности у комплекса РЭБ самолета гораздо серьезнее.

Но, конечно, следует признать, что совместная работа ракет РЭБ и ударных ракет — это позитивная стратегия. Хотя бы, как было сказано выше, в силу относительной дешевизны проведения операций. И при этом отсутствует риск потери пилотов.

Однако действительно ли, как утверждает The Drive, от российских комплексов ПВО/ПРО через несколько лет будут только щепки лететь? Вряд ли.

Дело в том, что вероятность роевой атаки на С-400 в таком виде, как это излагают авторы публикации, чрезвычайно маловероятна. Для ее проведения самолеты противника должны приблизиться к ЗРС на расстояние, меньшее, чем дальность ракет SPEAR-EW. А она, как и у ее старшей сестры, равна 130 км. Это предопределено тем, что на обеих ракетах используется один двигатель и, по-видимому, такой же отсек для размещения твердого топлива.

Но дальность обнаружения воздушных целей у С-400 достигает 600 км, максимальная дальность стрельбы — 400 км. То есть носители ракетных роев, истребители, не смогут приблизиться к ЗРС на расстояние, необходимое для пуска ракет малой дальности.

То же самое справедливо и по отношению к комплексу объектовой обороны малой дальности «Панцирь-С1». Ведь эти комплексы, способные уничтожать все типы летательных аппаратов в пределах радиогоризонта, являются частью (ближним рубежом) эшелонированной ПВО/ПРО. Дальние подступы защищают ЗРС С-400 или С-300.

При этом современные российские средства противовоздушной обороны способны «увидеть» «самолет-невидимку», каковым является F-35, на очень значительном расстоянии — за пределами 130-километровой зоны.

Это прекрасно понимают американские стратеги. Именно поэтому они планируют интегрировать семейство ракет SPEAR не на все истребители-бомбардировщики F-35, а только на те, у которых литера «В». Они используются только на авианосцах. А авианосная авиация против европейской части России никак не может быть применена в силу географической специфики. Есть, правда, Черное море. Однако вход в него авианосцев любых стран закрыт согласно конвенции Монтре.

Из чего следует, что ракеты семейства SPEAR могут применяться против комплексов ПРО государств, менее развитых в технологическом отношении.

Свободная Пресса