Российские «Мистрали» топят на берегу

На днях снова крепко озадачил Анатолий Сердюков. Тот самый, который до 2012 года был министром обороны России, а ныне — председатель Совета директоров ПАО «Роствертол» и по совместительству председатель Совета директоров ПАО «Объединённая авиастроительная корпорация». Так вот: Сердюков заявил агентству «Интерфакс», что испытания новейшего ударного корабельного вертолета Ка-52 «Катран» приостановлены из-за того, что Министерство обороны РФ никак не определится: для какого именно корабля, собственно, он вообще нужен нашему Военно-Морскому флоту?


И это при том, что в свое время корпорация «Вертолеты России» проинформировала, что завершит испытания «Катрана» до конца 2018 года. Но за окном почти 2020-й, а палубную версию давно существующего в армейской авиации Ка-52 даже пока и не придумали, оказывается, куда приспособить на боевых кораблях. Потому и программу испытаний забросили в дальний ящик.


Между тем, по словам Анатолия Эдуардовича, давно изготовлены четыре опытных образца такого корабельного вертолета. Они прошли весь цикл наземных тестов и давно томятся на базе «Камова». Заминка за малым: нужно наконец-то обрисовать конструкторам, на каких носителях и в каком количестве будут базироваться первые наши вертолеты огневой поддержки десанта? Проще говоря: под размеры, каких именно кораблей и для выполнения каких именно боевых задач будем их приспосабливать?

Тут, наверное, самое время пояснить, что на самом деле «Катраны» мы уже давно серийно выпускаем. Но пока главным образом — для Египта. Потому что сама эта машина была создана как корабельная версия давно и замечательно зарекомендовавшего себя в российской армейской авиации боевого разведывательно-ударного Ка-52 «Аллигатор». И предназначалась для вооружения универсальных десантных вертолетоносцев типа «Мистраль», которые Россия как раз во время пребывании Сердюкова в министрах обороны в декабре 2010 года заказала у Франции.

Внешне «Катраны» от «Аллигаторов» отличаются лишь складывающимися лопастями (в таком виде их проще разместить в тесном корабельном ангаре). Но за складывающиеся лопасти пришлось заплатить уменьшением точек подвески вооружений (с шести до четырех). Тем не менее, номенклатура средств поражения нового штурмового корабельного вертолета осталась весьма внушительной: автоматическая пушка 2А42 калибра 30 мм, блоки неуправляемых авиационных ракет калибра 122 мм и 80 мм, авиабомбы, пушечные контейнеры и другое вооружение общей массой до двух тонн. В октябре 2017 года было заявлено, что к этому арсеналу «Катрана» удалось добавить и противокорабельную ракету Х-35У.

Первый испытательный полет Ка-52К «Катран» совершил в 2015 году. Но, увы — он сильно опоздал. К тому времени частично оплаченные Москвой «Мистрали» нам «улыбнулись», поскольку угодили под санкции Запада. Но не пропадать же добру? Поэтому вскоре Париж продал так и не поднявшие Андреевские флаги универсальные десантные корабли (УДК) Египту. Туда же Россия вынуждена была за внушительную сумму в долларах вскоре отправить и первую партию новеньких «Катранов», специально сконструированных под размеры подпалубных ангаров этих французских десантных кораблей.

При этом начавшаяся к тому времени война в Сирии мгновенно доказала, что нам и самим неплохо бы иметь флотские бронированные ударные вертолеты, способные с палубы наносить удары не только по наземным, но и по надводным целям противника. Одновременно российские конструкторы оптимистично уверяли Кремль и общественность, что мы и сами в силах построить вертолетоносцы. Даже и получше «ихних» «Мистралей». Дескать — только были бы деньги!

Судя по дальнейшим очень противоречивым событиям вокруг пока пребывающих только в проектах российских вертолетоносцев деньги-то на них как раз у Родины нашлись. Во всяком случае, в 2017 году наша Объединенная судостроительная корпорация (ОСК) сообщила, что за 40 миллиардов рублей готова приступить к созданию первых двух таких десантных кораблей. Каких именно? Это с самого начала было не совсем понятно.

Дело в том, что различные конструкторские коллективы, пытаясь прорваться к столь внушительным деньгам, настойчиво предлагают Министерству обороны два варианта отечественных вертолетоносцев. Невское проектно-конструкторское бюро (единственное, которое с советских времен занималось авианесущими кораблями и поэтому имеет соответствующий опыт в этой области) с 2015 года отстаивает проект УДК сравнительно скромных размеров — водоизмещением 14 000 тонн. Замах Крыловского государственного научного центра покруче. Крыловцы настаивают на куда более могучем вертолетоносце типа «Прибой». Почти вдвое большего водоизмещения (25 000 тонн) с соответствующим набором оружия и количеством вертолетов на борту.

Состав авиагруппы на скоро ставшем основным вариантом «Прибое» — до 16 вертолётов. Либо десантных Ка-29, либо противолодочных Ка-27, либо ударных Ка-52К. Или в любом количественном сочетании в зависимости от боевой задачи.

Казалось бы, теперь прояснилось? Но все, что происходит в этой сфере далее, напоминает ожесточенную схватку бульдогов под правительственным ковром в Москве за лакомые миллиарды. Как представляется, промежуточную аппаратную победу одерживает то одна, то другая сторона. Наружу под ожесточенное бюрократическое рычание прорываются лишь следующие беспрерывной чередой абсолютно противоречащие одно другому заявления высоких должностных лиц.

А что же мы все-таки будем строить в качестве носителя «Катранов»? Это так и не ясно до сих пор. О чем совершенно откровенно и признался нам на днях тоже сильно озадаченный Сердюков.

Краткая хроника подковерной битвы кораблестроительных титанов вокруг российских вертолетоносцев такова.

В июне 2017 года заместитель командующего ВМФ России по вооружению вице-адмирал Виктор Бурсук подтвердил, что строительство двух УДК типа «Прибой» вошло в государственную программу вооружения на 2018—2025 годы.

В том же месяце в интервью ТАСС вице-президент Объединённой судостроительной корпорации (ОСК) Игорь Пономарев сообщил, что корабли типа «Прибой» будут возводиться на мощностях двух петербургских предприятий — «Северная верфь» и «Балтийский завод». А также — на «Севмаше» (Архангельская область). То есть — обозначенные выше миллиарды намерена освоить именно ОСК, которой принадлежат эти предприятия.

Однако 20 августа 2018 года страшную путаницу в проблему внес глава Минпромторга Денис Мантуров. По сведениям Мантурова, Россия, наплевав на утвержденную президентом страны программу вооружений, вообще отказалась от мысли строить собственные вертолетоносцы. «Вопросы, связанные со строительством авианосца для ВМФ России, в настоящее время находятся в стадии обсуждения, а по вопросу строительства вертолетоносца могу точно сказать, что вертолетоносцев в чистом понимании этого слова строить не будут», — сказал глава министр.

Очевидно, это следовало понимать так: Минэкономразвития совершенно не одобряет намерения военных потратить столь крупные суммы на пару УДК типа «Прибой». А ежели все же так уж хочется адмиралам — достаточно будет посадить по четыре «Катрана» на строящиеся в Калининграде большие десантные корабли (БДК) глубоко модернизированного проекта 11711 «Василий Трушин» и «Владимир Андреев». Потому что именно на четыре вертолета и рассчитаны размеры ангаров на каждом из этих БДК. Для справки: «Владимир Андреев» должен войти в состав флота в 2023 году, а «Василий Трушин» — в 2024 году.

Но все же не Денис Мантуров отвечает у нас за подготовку к войне в океане. Поэтому, очевидно, в Кремле нашлись люди, указавшие на заблуждения слишком экономного министра экономики. И спустя почти год, в сентябре 2019 года, сразу два неназванных источника в кораблестроительной отрасли заявили ТАСС, что Россия все же уже почти приступает к строительству собственных УДК. Назвали даже сроки закладки первого корабля — май 2020-го. Сдача флоту обоих — до конца 2027-го, как и предусмотрено действующей программой вооружений.

А вот дальше — одни странности. Первая — оба собеседника ТАСС оказались единодушны: водоизмещение каждого из будущих российских УДК не превысит 15 000 тонн. Стало быть, это будет вовсе не заранее широко разрекламированный проект «Прибой» с его почти вдвое большими размерами.

И пусть бы себе. Но 11 сентября 2019 года выяснилось, что в случае реализации этого варианта денежки рекой потекут вовсе не Объединенной судостроительной корпорации. Потому что стройка намечена не на ее предприятиях в Питере и в Северодвинске, где спуск на воду более или менее крупных боевых кораблей у нас все же налажен. Нет, проектировать новые российские УДК будут, как теперь выяснилось, в Татарстане, в Зеленодольском проектно-конструкторском бюро судостроительного завода имени Максима Горького, входящего в корпорацию «Ак-Барс». А строить УДК внезапно вознамерились в Крыму, на судостроительном заводе «Залив» в Керчи. Который контролируется тем же Зеленодольским судостроительным заводом. То есть — снова корпорацией «Ак-Барс».

Не станем сейчас даже обсуждать: справятся ли в Зеленодольске, никогда прежде не создававшем боевых единиц крупнее сторожевых кораблей проекта 11661 (шифр «Гепард 3.9»), которые сегодня несут службу в составе Каспийской флотилии? Хотя, естественно, некоторые сомнения закрадываются, если учесть, что по водоизмещению «Гепарды» ровно в десять раз мельче анонсированных УДК.

Не станем рассуждать и о том, по плечу ли поставленная задача керченскому «Заливу»? Да, в благополучные советские времена тут строили корабли и суда циклопической сложности и размеров. Например, и поныне здравствующий в Мурманске лихтеровоз ледокольного типа с атомной энергетической установкой «Севморпуть» водоизмещением 61000 тонн. Или первый советский супертанкер «Крым» водоизмещением 180 000 тонн. Но завод лишь приходит в себя после десятилетий украинской разрухи и вряд ли сумел полностью восстановить былые производственные силы. Хотя на его техническое переоснащение только в 2015- 2017 годах Россия и потратила около 2 миллиардов рублей.

Отметим другое, возможно — более важное для перспектив строительства в Крыму новых российских вертолетоносцев. Похоже, что Объединенная судостроительная корпорация вовсе не в восторге от необычайно решительного вмешательства Зеленодольска (а, скорее всего, и его могущественного лоббиста в лице президента Татарстана Рустама Минниханова) в ход событий. И, вероятней всего, ОСК продолжает ожесточенно ломать копья в борьбе за чрезвычайно выгодный заказ.

Мне кажется, только так и можно расценить заявление главы ОСК Алексея Рахманова, сделанное всего через два дня после сенсационного сообщения ТАСС о победе конкурентов: «Ничего пока не скажу, пока проекта нет. А где строить — пускай Родина решает».

Окончательно все запутало самое свежее сообщение все того же ТАСС от 18 ноября 2019 года и снова со ссылкой на неназванные источники в кораблестроительной отрасли. По этим сведениям Военно-Морской флот РФ, наконец, определился с тем, что он собирается к 2027 году получить из Керчи. Выяснилось, что пока адмиралы размышляли, водоизмещение почти заказанных «Заливу» кораблей снова сильно выросло — с 15 000 до 25 000 тонн. Соответственно, и численность авиагруппы увеличилась с 16 до 20 вертолетов.

Похоже, в многомиллиардного размера госзаказе все переиграно буквально за пару месяцев. За основу будущего вертолетоносца снова принят проект УДК «Прибой» Крыловского центра.

Таким образом — картина маслом. Всего через полгода верфи в Керчи должны быть готовы закладывать самые крупные в новейшей истории России боевые корабли. Но никто пока ни в Керчи, ни в Москве, ни в Питере, ни в Зеленодольске даже не представляет, как именно вертолетоносцы будут выглядеть на стапелях. А уж тем более — на что способны окажутся в океане.

Стоит ли удивляться, что Сердюков велел приостановить испытания «Катранов» пока не определится окончательный победитель этой схватки в бюрократическом партере. Но, резонно предположить, выиграет точно не ВМФ РФ.

Свободная Пресса