России есть чем воевать?

Дмитрий Рогозин, постоянный представитель России при НАТО:


— Благодаря нашим отцам и дедам, работавшим в военной науке и промышленности Советского Союза, нам есть чем воевать еще лет пять-десять. Но если не будут приняты радикальные меры по восстановлению отечественного оборонно-промышленного комплекса, то наши дети нам такое же "спасибо" уже не скажут.


Ариэль Коэн, ведущий эксперт фонда "Наследие" (г. Вашингтон):
— Россия по некоторым типам вооружения отстала настолько, что абсолютно необходимо закупать продвинутые образцы зарубежной техники и интегрировать их в собственную систему вооруженных сил. Два самых ярких примера последних лет — израильские беспилотники и французские вертолетоносцы—десантные корабли "Мистраль". Их стали закупать не от хорошей жизни, и я не вижу в этом ничего угрожающего вашей военной отрасли. Если Россия идет путем интеграции в систему мировой безопасности, то лучше покупать, а не воровать. И потом, в царской России долгое время закупали отдельные виды оружия, и по лендлизу во время Второй мировой войны американцы поставляли вам тяжелую технику. Для вас здесь нет ничего нового и тем более опасного.

Михаил Сорокин, зампред комитета СФ по обороне и безопасности:

— Да, но нас не обо всем информируют. Ведутся секретные разработки нового современного вооружения, и чем воевать есть, но есть одно серьезное противоречие. Минобороны формирует заказы, но ВПК не может их отработать в полной мере, потому что доктрина современной обороны предполагает наличие оружия нового поколения. Пока оно не создано, приходится его закупать за границей, в частности те же беспилотники. Выход из ситуации один — создать новое министерство оборонной промышленности, которое бы стало контролировать весь процесс создания и разработки новых видов вооружений.

Сергей Маев, председатель ДОСААФ России, в 2006-2009 годах директор Рособоронзаказа:

— Своим оружием. У нас сегодня нет большой зависимости от иностранного вооружения, впрочем, ее никогда и не было и в обозримом будущем не будет. В России есть собственные технологии, уникальные научные разработки и мощный военно-промышленный потенциал, который может обеспечить наши вооруженные силы всем необходимым. Главное, чтобы для этого была воля руководства страны. Только в самой горячей голове может родиться мысль, что мы должны воевать чужим оружием. У нас уже был опыт закупки иностранного вооружения. Во время Первой мировой войны царская Россия закупила за рубежом около 10 млн винтовок, заплатив за них золотом. Но винтовки так и не дошли до наших границ до конца Гражданской войны.

Леонид Ивашов, председатель Военно-державного союза:

— Это сложный вопрос. НАТО имеет существенное превосходство над Россией в оснащенности и количестве вооруженных сил и в случае полномасштабной войны пройдет, как нож сквозь масло, по нашей стране. Наша военная техника отстает не только от западной, но даже от восточной, и менять ситуацию нужно немедленно. Когда система российского производства будет работать с самых низов, выпуская качественную продукцию для массового потребителя, создавая устойчивые производственные цепочки, тогда можно говорить об эффективном производстве вооружений. Ведь кооперация предприятий, в том числе гражданских,— основное в работе ВПК. Поэтому "воевать" нужно дипломатией, используя институты ООН, ШОС, БРИК, и параллельно поднимать общий уровень качества российских вооружений.

Мирослав Мельник, председатель совета директоров компании "Бетта-групп":

— Все зависит от того — с каким противником. Впрочем, если говорить о реальной войне, то информация о вооружении всегда была секретной. И я не хотел бы нарушать этот закон. Но есть выставки вооружений, и там мы показываем кое-что достойное. А вообще классический путь от идеи до серийного производства занимает не одно десятилетие. И к сожалению, наше массовое вооружение армии сейчас не выдерживает критики — не зря же эту ситуацию критикуют и президент, и премьер. Мы держимся на базе советской техники и вооружений.

Михаил Ненашев, председатель Общероссийского общества поддержки флота, капитан 1-го ранга запаса:

— России есть чем воевать, в том числе достойные корабли, подводные лодки и морская авиация. Главное, чтобы оружие и техника находились в надлежащей готовности и в надежных профессиональных руках. Кадры и база для ремонта и модернизации у нас имеются. Сегодня и у американцев есть еще подлодки по 50 лет. И нам, если такое же облуживание будем поддерживать, то и дальше будет чем воевать.

Николай Бордюжа, генеральный секретарь Организации Договора о коллективной безопасности:

— У нас прекрасный ВПК. Его нужно поддерживать, и он будет выдавать на гора прекрасные образцы оружия, аналогов которого нет в мире. А все разговоры о том, что надо что-то закупать за рубежом, так как там лучше, то это не в интересах ни армии, ни страны: надо своих поддержать. И наши оборонщики сделают все, что нужно современной российской армии. У меня в этом даже нет никаких сомнений.

Андрей Бунич, президент Союза предпринимателей и арендаторов России:

— Думаю, что уже нечем. Когда министр финансов Кудрин уходил, то он заявил: на армию денег нет вообще. Если бы в 1941 году второе лицо в правительстве ушло в отставку с подобными словами, то даже трудно себе представить, что вообще было бы с Советским Союзом. А сейчас не то что денег нет, так еще и гособоронзаказ не выполнен и не может быть выполнен. Мало того, что мы расписались в своей неконкурентоспособности, так еще и расписались в том, что не можем освоить деньги, которые на армию дают. Впрочем, сама практика покупки вооружения на Западе — это тупиковый путь. Это подрывает перспективы нашего ВПК на мировой арене. Сам факт покупки вооружения показывает, что потенциальные продавцы сами не верят в свое вооружение, поэтому закупают его у других. ВПК — это такая отрасль, где планирование происходит на десятки лет вперед. Но когда видят, что для нужд российской армии вооружение закупают у иностранцев, Запад перестает ориентироваться на нас, на наши технологии. Таким образом, мы мало того, что, покупая оружие на Западе, выводим деньги из своей экономики, так еще и подрываем ВПК, показывая миру, что сами в него не верим.