Майдан не смог поднять ставки. У Лукашенко появился шанс

Как я уже писал, в ходе любого путча побеждает та сторона, которая захватывает и удерживает инициативу. Лукашенко, удерживавший инициативу три первых дня, затем отдал её мятежникам и пытался не слишком удачно маневрировать.


То он говорил, что новые выборы будут только если его убьют, то заявлял, что достаточно принять новую Конституцию, как тут же пройдут досрочные выборы всех ветвей власти. Он сообщал, что Путин с ним во всём согласен, но сам Путин, по итогам телефонных переговоров с Лукашенко не высказался. Это даёт возможность с высокой долей вероятности предположить, что белорусскому президенту было предложено то же, что было изложено в путинском поздравлении по случаю победы на выборах — резко ускорить интеграционные процессы в рамках всех существующих форматов, обеспечив тем самым России повод и законную причину для активного, но мягкого вмешательства в Белоруссии.


В трудовых коллективах, которые, как официально заявлено, в большинстве своём не поддерживают организаторов забастовки, формат лукашенковских встреч обеспечил именно забастовщикам информационное преимущество. Они задавали вопросы и получали ответы, в то время, как потенциальные тысячи лояльных рабочих фактически представлены не были. Пролукашенковский митинг в Минске явно уступил по численности оппозиционному. Президенту повезло лишь в том, что оппозиция также не смогла собрать больше десятка-полутора тысяч человек. Поэтому, чтобы заявить, что на её стороне вышло от 60 до 200 тысяч (каков разброс чисел!) майдан вынужден был признать за сопоставимым по численности пролукашенковским митингом посещаемость в районе 50-100 тысяч человек.

На деле же вчерашний день в Минске показал, что если власть уже не контролирует умы и сердца белорусов, то оппозиция их не контролирует пока ещё. Большая часть населения пассивно ждёт исхода борьбы.

В этой ситуации зарубежные спонсоры майдана вполне разумно решили поднять ставки и НЕХТА призвала оппозицию к ночным (после 18-20 часов) выступлениям. Действия майдана должны были быть конфронтационными. В частности предполагалась попытка освобождения из следственного изолятора заключённых, включая бывших и не состоявшихся кандидатов в президенты. Под угрозой находились и правительственные здания. Брось оппозиция толпу на штурм, Лукашенко вынужден был бы в режиме реального времени, «за доской» принимать решение о смене тактики.

То ли поручить ОМОНу действовать жёстко. Но тогда оппозиция вновь обвинит режим в зверствах и заявит, что он нарушил собственное обещание не разгонять мирные митинги. Поди потом докажи, что митинг был не мирным.

То ли дать силовикам команду пассивно защищаться, не допуская прорыва толпы на охраняемые объекты, но без жёстких задержаний. Тогда оппозиция получила бы нужную картинку: безвольно стоящая полиция и атакующий её красивыми коктейлями Молотова «рассерженный народ».

В обоих случаях оппозиция могла рассчитывать на некоторое увеличение своего протестного потенциала за счёт присоединения тех, кто голосовал против Лукашенко, но до сих пор сидит дома. Только по официальным данным 10% Тихановской составляют около 600 тысяч человек. Ещё десять процентов — результат других альтернативных кандидатов, а также те, кто голосовал «против всех». Пока что на улицы белорусских городов не вышла даже десятая часть от проголосовавших за оппозицию, по версии власти. Учитывая же, что оппозиция приписывает себе победу на выборах (для этого за неё должны были проголосовать не менее трёх миллионов человек, а то и все четыре), сегодняшняя уличная поддержка майдана составляет от 1% поддержавших Тихановскую (по версии оппозиции, дающей ей 56-80% голосов) до 5-6% (по версии власти, считающей, что за неё проголосовало 10% избирателей). Так или иначе, но потенциал увеличения активного протеста, обычно измеряющийся 10% от уровня пассивной поддержки, у оппозиции есть. Её задача заключается в том, чтобы этих людей мобилизовать и вывести на улицы.

Но ночь в Минске прошло спокойно. Оппозиция не смогла выполнить задачу, поставленную зарубежными кураторами. Можно предположить, что мобилизация на дневные митинги 16-17 числа, где надо было кровь из носу обеспечить перевес над Лукашенко, её истощила (людям банально надо иногда отдыхать).

Это первый раз, когда оппозиция, имея благоприятные условия для продолжения и расширения своего выступления, остановилась. Поскольку, как я уже много раз говорил и писал, майданы готовятся заранее и все их участники за много месяцев до начала уличных выступлений хорошо знакомы с тактикой и стратегией будущего протеста, было бы глупо предполагать, что оппозиция, не пошедшая на добивание Лукашенко, совершила невынужденную ошибку. Тем более, что как я указал выше, западные кураторы активно подталкивали майдан к дальнейшему наступлению. Очевидно мы имеем дело с ситуацией, когда оппозиция была вынуждена взять паузу (ночью не так заметно) для отдыха, переформирования своих рядов и подготовки нового наступления. Для продолжения успешно начатого давления на власть у неё просто не хватило резервов.

У Лукашенко появился шанс перевести готовившийся майданный блицкриг в длительное противостояние. В таком случае, избранная оппозицией тактика со ставкой в основном на боевиков, в том числе завезённых из-за рубежа, отказом от стационарного лагеря в столице и отданием предпочтения активным манёвренным действиям как в Минске, так и по всей Белоруссии, начнёт работать против неё. Мобильные группы подготовленных боевиков хороши для растягивания полицейских сил, но они абсолютно непригодны для наращивания численности протеста. Обычных «людей с хорошими лицами» проще привлекать в долговременные стационарные лагеря, куда они приходят в свободное время и которые покидают, когда пора на работу.

Аналогичным образом, заявленные забастовки требуют подпитки улицей. Майданные группы на предприятиях, без поддержки извне, рано или поздно задохнутся. Их действия были рассчитаны на разовый выхлоп и быстрое наращивание протеста. Аналогичным образом, без поддержки резко нарастившей свои ряды улицы, останутся без последствий «увольнения в знак протеста» журналистов и дипломатов, «письма учёных» и прочее. Они могли дать толчок массовым переходам на сторону майдана только в том случае, если бы протест нарастал и дальше, а власть не успевала бы реагировать на новые и новые очаги.

Очевидно, что оппозиция опоздала с мобилизацией протестного потенциала, не сумела достичь достаточной численности митингов к моменту критического перелома. Но это не значит, что она уже сдалась. Во-первых, сейчас, как у Гитлера после Смоленского сражения, идёт переформатирование её рядов, подготовка ко второму броску блицкрига. Это будет попытка победить на выдохе, но Гитлеру она почти удалась — немецкие танки остановились в тридцати километрах от тогдашней Москвы, в пределах нынешней черты города (как минимум почти вся Новая Москва была занята). Во-вторых, мы не знаем готовился ли белорусский майдан только к блицкригу или у него был запасной план на случай затяжной войны с режимом. Если запасной план был, оппозиция сейчас только сменит тактику противостояния. Если нет, она либо будет пытаться продавить блицкриг (тогда мы увидим новый этап её активности), либо попытается перестроится на ходу (это у неё вряд ли получится, скорее всего выродившись в ряд судорожных, плохо согласованных между собой, акций).

Так или иначе, но Лукашенко получил свой шанс. Сейчас ему необходимо перехватывать инициативу. Учитывая, что оппозиция временно сама бездарно сдала улицу, время необходимо использовать на чистку рядов. Я писал, что первыми из чиновников Лукашенко начнут предавать макеевские дипломаты. Это именно Макей восемь лет монопольно формировал дипломатическое ведомство. Это он отвечает за его состав, за моральный дух и лояльность послов и прочих сотрудников. Если после всего, что произошло, Лукашенко не отправит его в отставку, значит он намерен любой ценой сохранить западный вектор своей внешней политики, а тогда ему уже ничто не поможет.

Необходимо также разобраться с предательством в среде журналистов, учёных, директоров, способствовавших организации забастовок. Идеально, показать народу покаявшихся провокаторов, разоблачающих технологии создания картинки «массового протеста». Пока улица ушла на второй план, надо восстанавливать полноценный контроль над аппаратом и информационным пространством. Если успеть всё это сделать до следующего прилива улицы, то вторая волна майданного блицкрига окажется куда менее неожиданной и страшной, чем первая. Если бездарно провести время в «конституционных совещаниях», то новый шанс можно и не получить.