Лукашенко остается с Белоруссией

Завершение третьей недели белорусских протестов совпало с днем рождения Александра Лукашенко. Главным подарком для президента стало то, что из противостояния с оппозицией он вышел победителем. Цена, заплаченная за эту победу, окажется выше той, на которую рассчитывал Батька, но Россию такое развитие событий полностью устраивает.


Очередной уикенд протестов в Белоруссии прошел по устоявшемуся уже сценарию: многотысячная толпа заполнила центр Минска и вплотную подошла к Дворцу президента, скандируя «Саша, выходи!». Единственным ноу-хау стали издевательского типа подарки (например, «гроб для диктатуры»), сгруженные у ворот: в тот же день президент Лукашенко отмечал свой 66-й день рождения.


К протестующим он так и не вышел, однако пресс-служба опубликовала якобы свежую фотографию главы государства на территории дворца и с автоматом в руках, как бы подчеркивая прежде уже сформулированное Лукашенко послание: стоять, мол, планирую до конца, при необходимости буду отстреливаться, так что живым не возьмете.

Примерно то же следовало из слов парламентера от власти – к собравшимся вышел помощник президента Белоруссии по общим вопросам Николай Латышенок, которого относят к числу «столпов режима» и ближайшему окружению Батьки. Перевыборов не будет, прямых переговоров между президентом и оппозицией – тоже, полиция в первые дни протестов могла перестараться, но действовала правильно: в общем, расходитесь по-хорошему и не нарушайте общественный порядок.

Тогда над Минском разверзлись хляби небесные – пошел дождь, и протестующие действительно стали расходиться, хотя в некоторых городах страны «праздник непослушания» продолжался до позднего вечера.

Но сколь бы большим не было количество тех, кто недоволен президентом и не верит в официальные итоги выборов (по версии оппозиции – это 80% населения, по версии Латышенка – не более 30%), окончание третьей недели протестов требует признать, что в целом эта схватка осталась за Лукашенко. Он сохранил за собой власть – а значит, победил, протестующие могут еще долго собираться под бело-красными стягами, но система выдержала давление с их стороны.

Пусть Белоруссия радикально изменилась, но ее по-прежнему возглавляет Александр Лукашенко и продолжит возглавлять в обозримом будущем.

Теперь уже можно точно сказать, в какой момент властям удалось переломить неблагоприятный для себя ход событий.

Всю первую неделю после выборов улица наступала, явочным порядком вернув стране свободу собраний и сделав приказ Лукашенко о силовом подавлении протестов неисполнимым. К воскресенью власти одной из областных столиц – Гродно (подробнее о том, почему именно Гродно, газета ВЗГЛЯД писала здесь) – пообещали выполнить требования улицы и отпустили из изоляторов всех ранее задержанных оппозиционеров.

Такого же сценария ждали в Минске, где огромная толпа собралась у изолятора на Окрестина, ставшего для нее «символом репрессивного режима». Но именно там революция застопорилась: некие люди, называвшие себя волонтерами и родственниками задержанных, оцепили здание под тем предлогом, что чем активнее толпа будет требовать освобождения узников, тем сильнее их будут мучить.

С чего они это взяли, почему вели себя так и с чьей подачи, кто в конце концов все эти люди – вопросы интересные, но теперь уже малозначимые. Главное, что перед «волонтерами» толпа отступила, протест прервал свое победное шествие, восходящий тренд сменился нисходящим. Выстроенная Лукашенко система дрогнула как старый дуб, с нее даже слетело несколько веток в виде чиновников, силовиков, дипломатов и журналистов, уволившихся в знак поддержки оппозиции, однако устояла.

Власть по-прежнему на своем месте и полностью контролирует управленческий аппарат, а оппозиция – на своем, где ей не принадлежит ничего, кроме атмосферы на улицах.

Это классический шахматный пат в том смысле, что оппозиция просто двигает свою единственную фигуру – красно-белую толпу – туда-сюда по доске, но во всем остальном эту доску контролирует Лукашенко. Отсутствие формализированной виктории (очищения белорусских улиц от недовольных) раздражает его и нервирует, но не является критичным в плане дальнейшей работы, то есть управления Белоруссией как своим личным предприятием.

При этом президент не просто не собирается передавать кому-либо рычаги управления – ему попросту некому их передавать. У оппозиции нет ни дееспособного лидера, ни юридически оформленных оснований претендовать на власть, ни даже группы переговорщиков, признаваемых за таковую.

Остается, конечно, вопрос о том, как долго Лукашенко будет оставаться президентом, но в ближайшем будущем будет оставаться – это приходится признать вне зависимости от личного отношения к белорусскому Батьке и его арсеналу методов.

На прошедшей неделе Москва, до того избегавшая комментировать события в Белоруссии подробно, прервала молчание на самом высоком уровне – уровне главы государства. Слова, сказанные Владимиром Путиным о прошедших у соседей выборах и о возможной силовой помощи Минску для подавления экстремистов, сложно трактовать иначе, кроме как поддержку стороны Лукашенко или, по крайней мере, как категорическое неприятие того сценария, при котором власть переходит к оппозиционной улице.

В белорусской схватке Россия изначально ставила на победителя, теперь этот победитель определился. Сколь бы длинным ни был список претензий, выдвигаемых с российской стороны персонально к Лукашенко, он – та объективная реальность, с которой нам придется иметь дело в Белоруссии, то есть стране – стратегическом партнере, чье народное хозяйство остается критически важным звеном российской производственной цепочки.

Признавая это, стоит признать еще и то, что Москву сложившиеся расклады полностью устраивают.

Доверие к Лукашенко, как к партнеру, подорвано давно и, скорее всего, навсегда. Но теперь он руководит уже другой Белоруссией – не той, к которой привык. Отныне с него, как с политика, повышенный спрос, а его пространство для маневра, напротив, резко сузилось.

Во внешнеполитическом плане Батька буквально загнан в угол: Запад не будет давить на него сверх меры, но о былой поддержке и «многовекторности» остается только мечтать. Что же касается Украины, ссоры с которой Лукашенко боится более всего, до сих пор избегая прямых выпадов в сторону Киева, там решили заморозить любые официальные контакты с Минском.

Чем продиктовано такое решение – вопрос открытый, на Украине любят принимать решения, которые нельзя объяснить логикой и которые идут во вред исключительно ей самой. Но очевидно то, что зависимость ее экономики от Белоруссии критическая, без белорусских НПЗ не факт, что топливом смогут обеспечить даже ВСУ, а чем ВСУ и Украине в целом хуже, тем лучше для РФ, поэтому украино-белорусский раскол желательно углублять и усугублять всеми подручными средствами.
Другими словами, партнерство с Москвой становится для Лукашенко попросту безальтернативным, особенно с учетом того, что его система жива благодаря российским кредитам, а белорусское народное хозяйство терпит из-за протестов колоссальные убытки, идет ли речь о выводе капиталов, забастовке на заводах, перебоях с интернетом и курсе национальной валюты, бьющем сейчас антирекорды.

Это идеальная ситуация для того, чтобы Лукашенко начал исполнять обязательства перед Россией, взятые им на себя ранее, и перешел от истерического шантажа к покладистости и смирению.

Судя по всему, в дальнейшем это смирение предполагает передачу власти в Белоруссии преемнику в рамках контролируемых Москвой процессов.

Текущая победа над оппозицией – несформированной, безлидерной и дезориентированной – не меняет того, что Лукашенко превратился в уходящую натуру, и этот президентский срок для него, скорее всего, последний.

Политическая система страны по-прежнему пребывает в кризисе, который просто бессмысленно отрицать – и никто уже не отрицает. Выход из кризиса обозначен в конституционной реформе: сперва, мол, принимаем новый основной закон, а потом проводим в соответствии с ним новые выборы – «через год, ну два». Об этом заявляли и сам Лукашенко («год, ну два» – его формулировка), и вышедший к митингующим Латышенок. Об этом же упоминал Владимир Путин, как бы обозначая то, что Россия исходит именно из этого сценария будущих событий.

В таком изложении он выглядит как сценарий транзита власти, отложенного на среднесрочную перспективу и растянутого во времени. Передышка позволит Лукашенко подготовить преемника, в рамках чего он сможет учесть свои интересы, а Москва – свои. При этом и он, и мы, и Белоруссия в целом будут избавлены от рисков революционного перехода, при котором власть пусть даже формально и временно достается невнятным и неподготовленным к этому органам – вроде координационного совета Тихановской с налипшими на него русофобами.

Наполеон Бонапарт говорил, что с помощью штыков (в белорусских реалиях – силовиков) можно добиться многого: можно захватить власть, можно удержать власть, но сидеть на этих штыках не получится. Остается надеяться, что Лукашенко тоже это понимает: он избежал бесславного разгрома и сохранил свой президентский статус, но его легитимность серьезно подорвана, отпущенный ему срок правления конечен, и он уже не сможет вернуть ситуацию к состоянию на начало августа, когда в Белоруссии был единоличный хозяин с ничем неограниченными возможностями, а почти всех устраивал этот статус-кво.