Лукашенко закрыл дверь в Европу

Белоруссия выходит из Восточного партнерства – проекта ЕС, который в Москве считали заведомо антироссийским и направленным на отрыв от РФ ее ближайших союзников. Участие в нем Минска прежде становилось причиной конфликтов между нами и белорусами, но теперь Александр Лукашенко не сможет играть в «многовекторность»: двери в Европу приходится закрыть навсегда.


Так называемое Восточное партнерство (ВП ЕС) было создано в 2009 году, когда отношения России с Евросоюзом еще можно было охарактеризовать как сносные. Несмотря на это и на заверения Брюсселя о сугубо благих намерениях, Москва восприняла проект на свой счет – как изначально антироссийский, направленный на ее геополитическое сдерживание. Предпосылки к такому действительно были.


Во-первых, инициаторами ВП выступили поляки, от которых нам нет смысла ждать чего-то хорошего. При этом в Варшаве настолько хотели реализовать эту идею, что не посчитались с чувствами румын и болгар, у которых были собственные интеграционные проекты для Восточной Европы.

Во-вторых, учредительный съезд нового объединения приняла Прага – место наиболее активных «шпионских игр» между РФ и Западом и столица антироссийской пропаганды в Европе, где часто оседают на ПМЖ эмигранты из числа радикальных оппозиционеров.

В-третьих, это выглядело как ответ России на ее вмешательство в войну в Грузии, причем Тбилиси как будто поощряли за нападение на Южную Осетию, пообещав безвизовый режим и другие европейские «плюшки».

Но главное, пожалуй, в том, что «добрососедство», «сотрудничество» и «развитие демократии» – заявленные цели Восточного партнерства – сразу стали описываться в таких категориях, как создание зоны свободной торговли. В перспективе это означало потерю торгово-промышленных позиций России по всему рубежу ее западных границ. А в случае создание дублирующей системы, когда одна из стран ВП пользуется торговыми преференциями и на востоке, и на западе – «демпинговую войну» по некоторым категориям товаров.

Так появление ВП ЕС подстегнуло создание Таможенного союза, впоследствии расширенного и преобразованного в Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Россия пыталась защитить сферу своего традиционного влияния от очевидных экономических, а потенциально и политических посягательств со стороны Запада.

То, что приглашать нас в ВП изначально не планировалось, уточнять не нужно. Но все-таки придется, поскольку поляки выкинули беспредельный по наглости фортель – не приглашая в это объединение Москву, они пригласили Калининградскую область (не как самостоятельного члена, но как партнера по ряду вопросов). С определенной точки зрения это можно рассматривать даже как покушение на суверенитет и территориальную целостность России.

В 2013 году стало окончательно понятно, что противостояние намечается предельно серьезное. Именно на саммите ВП президент Украины Виктор Янукович отказался подписывать пресловутое Соглашение об ассоциации с ЕС, хотя ему буквально выкручивали руки. Предложение обсудить этот вопрос с президентом России, с которой Украина имела тогда свое торговое соглашение, и снять противоречия в документах было встречено европейцами в штыки. А председатель Европарламента Мартин Шульц как бы случайно заметил, что договор с Украиной может быть подписан при следующем президенте. Ждать пришлось недолго.

Формально именно этот шаг Януковича вызвал Евромайдан и госпереворот в Киеве, который был однозначно и недвусмысленно поддержан ЕС. Что, в свою очередь, спровоцировало начало распада Украины и войну, после чего отношения России и Евросоюза и вышли на нынешнюю стадию хронического недоверия и санкционной войны.

Восточное партнерство ни в коем случае нельзя рассматривать как один из многих «клубов по интересам» внутри ЕС, от которого много шума, но мало дела.

Там происходят вполне исторические события. Свой желанный и знаменитый «безвиз» украинцы тоже получали на площадках Восточного партнерства.

Там же случился скандал, когда Армения отказалась присоединяться к соглашению, аналогичному украинскому, но впоследствии подписала другой его вариант (что, кстати, произошло не при власти Никола Пашиняна, а до него).

Роль Белоруссии в ЕП тоже была более значимой, чем пытаются представить сейчас. Более того, казалось, что она ключевой элемент во всей конструкции. Очевидной задачей ЕС было предложить Минску альтернативный путь развития. В прошлом году, когда Белоруссия неожиданно для многих взорвалась митингами протеста, это было решающее соображение для того, чтобы не давить на Александра Лукашенко «слишком сильно». Жаль было потраченного времени.

Еще в 2012-м очередной саммит ВП (обычно они проводятся раз в два года) был почти полностью посвящен Минску. На него давили под предлогом того, что программы помощи со стороны ЕС должны идти параллельно с «демократизацией» Белоруссии. Никакой «демократизации», конечно, не случилось, однако Лукашенко выпустил из тюрем тех, кого в Брюсселе называли политическими заключенными. После этого Евросоюз снял санкции с него и многих из его окружения.

Повышенное внимание к «последнему диктатору Европы» настораживало. В принципе, ничего удивительного, что ЕС озаботился «правами человека» на территории своего нового «партнера» – это озвучивалось изначально. Но в Восточное партнерство входил также Азербайджан, где политический режим тогда был заметно жестче, чем в Белоруссии. Ему подобного внимания, однако, не досталось.

К сожалению, ВП не просто антироссийский проект, а относительно эффективно работающий антироссийский проект. Некий час икс пробил в 2017-м, когда на очередной саммит Восточного партнерства в столицу ЕС и НАТО – Брюссель должен был лично приехать освобожденный от санкций Лукашенко. Судя по всему, для Москвы это было уже чересчур, и соседу дали понять, что процесс «примирения» с Евросоюзом слишком далеко зашел. В итоге саммит был президентом Белоруссии проигнорирован – вместо себя он отправил премьер-министра.

Такая же ситуация повторилась летом 2020 года – за три недели до начала протестов (с поправкой на то, что все переговоры тогда шли в режиме онлайн, так что вылетать куда-либо не требовалось). Освещая саммит, государственные СМИ Белоруссии давали такую социологию: отношения между Минском и Брюсселем считают хорошими 54% белорусов, а 45% опрошенных доверяют Евросоюзу (что на шесть процентных пунктов больше, чем доверие к ЕАЭС).

Нынешний расклад принципиально иной. Еще осенью прошлого года в ответ на первый (и весьма мягкий) пакет санкций со стороны ЕС Минск понизил свое участие в ВП до экспертного статуса. Теперь, когда Белоруссию ударили по самому больному – экспорту нефтепродуктов и калийных удобрений, из-за чего республика будет терять порядка 1,2 млрд долларов ежегодно, она окончательно покидает ВП.

Это ответ на секторальные санкции в рамках белорусских возможностей. В Минске сейчас изобретают реакцию, которая стала бы ощутимой для европейцев, но не несла бы дополнительных убытков – их и так стало слишком много.

Но бесплатно можно только хлопнуть дверью – покинуть ВП и отозвать из Брюсселя посла «для консультаций».

В Литве – наиболее антилукашенковской стране ЕС – предлагают считать, что ничего значимого вообще не произошло, поскольку Лукашенко «незаконный» президент. Парадоксально, но в Брюсселе вполне могут согласиться с такой постановкой вопроса и даже формально оставить Белоруссию в структурах ЕП, заменив людей Лукашенко на людей Тихановской.

Более ощутимым для ЕС станет то, что параллельно Минск замораживает соглашение о реадмиссии. Но это скорее приведение юридической составляющей в соответствие с реальностью. Ранее белорусские пограничники уже по факту перестали сдерживать поток иностранных мигрантов, желающих попасть в Евросоюз. Но даже этот шаг в полной мере ощутит на себе только все та же Литва, видевшая в ВП важнейший инструмент влияния на Минск.

Сейчас у Брюсселя и Минска в этом смысле диаметрально противоположные цели: одному важно это влияние нарастить, другому – максимально ослабить, отрезав недобитую оппозицию от любых ресурсов. А России в этой ситуации остается демонстративно пожать плечами – с «многовекторностью» Батьки, под предлогом которой он отлынивал от интеграционных программ с РФ, теперь окончательно покончено как минимум до тех пор, пока президентом Белоруссии остается Александр Лукашенко.