США безуспешно пытаются уладить острый конфликт между Китаем, Японией и Южной Кореей

Азиатское турне вице-президента США Джо Байдена по маршруту Токио – Сеул – Пекин является не дежурным дипломатическим променадом, а срочным вылетом в зону конфликта. Китай расширил свою зону контроля ПВО, нарушив тем самым сложившийся в регионе статус-кво. Ситуация грозит накалиться еще больше, причем на фоне новой гонки вооружений. У кого больше шансов на успех, выясняла газета ВЗГЛЯД.


Воспользовавшись визитом вице-президента США Джо Байдена в Сеул, южнокорейская сторона официально проинформировала американского гостя о скором расширении зоны распознавания ПВО Южной Кореи. Нельзя сказать, чтобы это стало сюрпризом (разнообразные утечки и сообщения на этот счет циркулировали всю неделю), дело в другом: получается, Сеул проигнорировал возражения Вашингтона и Токио, опасающихся, что подобный шаг Южной Кореи обострит и без того неспокойную обстановку в Восточно-Китайском море. Впрочем, обо все по порядку.


Курилы далеко не единственная территория в регионе, насчет принадлежности которой идут ожесточенные дипломатические баталии. Дележка разнообразных островов между Китаем, Японией, Южной Кореей, Филиппинами и другими странами (вплоть до Тайваня) продолжается по сию пору. Наиболее ожесточенные споры идут за архипелаг Сенкаку, контролируемый Японией с конца XIX века. Присоединенные в качестве необитаемой и ничейной территории острова были заняты США в конце Второй мировой войны и возвращены Японии одновременно с Окинавой. В этот период никто на архипелаг не претендовал и его принадлежность Японии не оспаривал. Когда же разведка подтвердила, что в этом районе находятся богатые запасы нефти и газа, Китай вспомнил, что архипелаг является «исконно китайской территорией» и называется Дяоюйдао. Именно с Сенкаку был связан прошлогодний китайско-японский дипломатический конфликт, когда дело дошло до массовых китайских демонстраций, погромов магазинов, принадлежащих японцам, и «марша тысячи судов» (китайских рыболовецких) к спорным островам.

Две недели назад Пекин расширил зону ПВО над Восточно-Китайским морем, потребовав, чтобы самолеты, пролетающие через этот район, докладывали о своем маршруте и радиочастотах. Такие зоны ПВО есть у многих влиятельных стран, они устанавливаются государствами в одностороннем порядке, не всегда совпадают с границами и не означают распространения суверенитета на новые территории. В общем, ничего примечательного. Если бы не архипелаг Сенкаку, также попавший под китайский зонтик. Нововведение вызвало резкое неприятие со стороны США, Японии, а также Южной Кореи. Сеул на Сенкаку не претендует, дело в другом: зона китайской ПВО на относительно небольшом участке наложилась на зону южнокорейской ПВО. Кроме того, под китайское покрытие попала безлюдная торчащая из моря скала Иодо, которая находится в зоне корейских интересов (в знак этого на ее вершине построили научно-исследовательскую станцию).

После ответного расширения зоны со стороны Сеула Иодо окажется в зоне действия сразу трех ПВО: китайской, корейской и японской. В том числе и поэтому американцы восприняли новость без энтузиазма: дополнительный спор между Сеулом и Токио в и без того разгоряченном регионе «разводящей» стороне (то есть американцам) уж точно не нужен. Тем более что японцы могут пойти на ответные меры, а у них и с корейцами тоже есть территориальные споры по островам. От себя Байден сухо предложил «обсудить этот вопрос подробнее». Позднее, на встрече со студентами в Сеуле, он заявил, что «есть практические шаги, которые страны должны сделать, чтобы понизить температуру и снизить риск конфликта», а в действиях Южной Кореи есть «возможность просчета, ошибки». Ситуация идет вразрез с планами США еще и в том смысле, что американцы пытаются максимально сплотить исторических врагов: Сеул и Токио – для сдерживания набирающего мощь Китая. «Мы полны решимости усилить наши восточноазиатские союзы», – это слова Байдена. Стимулирование обеих стран к наращиванию военной мощи – не слова, а факт.

Меж тем ожидается, что очень скоро «симметричный ответ» утвердит корейский парламент: Сеул дает понять, что принял окончательное решение. И решение непростое. Изначально корейская сторона рассчитывала решить дело миром, и шансы на это были – Китай демонстрировал готовность к компромиссам. Однако на компромиссы в итоге не пошел: переговоры о том, чтобы сократить зону ПВО за счет небольшого корейского участка и одинокой скалы, где и столкнулись интересы двух держав, полностью провалились. Корейцы просили мало, но не получили ничего.

Официально Сеул, Токио и Вашингтон требования Пекина насчет отчетности воздушных судов отвергают в принципе, причем правительства Южной Кореи и Японии буквально потребовали от частных авиакомпаний не идти на поводу у Китая. Вашингтон поступил иначе. При внешней жесткости (так, министр обороны США Чак Хэйгел заявил, что введение зоны является «дестабилизирующей попыткой изменить статус-кво») США все-таки посоветовали своим перевозчикам уведомлять китайскую землю о пролете над зоной, подчеркнув, что это не уступка Китаю, а защита интересов безопасности пассажиров (к слову, такой «компромисс» все разно заметно огорчил Токио). Другое дело, что и американские, и корейские, и японские военные самолеты (в том числе стратегические бомбардировщики) уже неоднократно, а главное – нарочно и демонстративно требование Пекина проигнорировали. Китайцы смолчали. Но сутки спустя послали свои истребители патрулировать спорную зону и присматривать за воздушным флотом соседей.

Вопрос «А что будет, если наплевать?» мучает теперь всех. Только южнокорейские самолеты пересекают эту зону ПВО по несколько сот раз за день. И хотя Китай уже пообещал той же Японии, что никак не будет препятствовать полетам ее демонстративно игнорирующей все требования гражданской авиации, любой рейс чисто теоретически может стать поводом для применения «чрезвычайных мер», проанонсированных китайцами. Пекин вообще ведет двойственную дипломатию: с одной стороны, твердо заявляет о возможности «вынужденных оборонительных действий», с другой – дает понять, что воевать за соблюдение новых правил в воздухе в Поднебесной никто не хочет и не планирует. Недавнее заявление представителя министерства обороны Китая Гэн Яньшэна тоже выдержано в этой «двойственности»: с одной стороны, зона, по его словам, «не представляет собой угрозу для какой-либо страны региона», с другой, по его же словам, «армия КНР полностью способна осуществлять эффективный контроль над зоной».

Очевидно, что Китай не отступит. В Поднебесной традиционно взвешивают каждое решение, долго готовятся, подбирают удобный момент, но потом уже не отступают. При этом расширение зоны – это не только прощупывание почвы, но и попытка застолбить свои права, в том числе на спорные территории. И главное: это всего лишь начало. Очень возможно, что вскоре аналогичные зоны появятся над Желтым и Южно-Китайским морями, где Китай столкнется с интересами, обидами и территориальными притязаниями и других стран региона. Как высказался недавно председатель Си Цзиньпин, «Китаю пора превратиться в страну, которая сама вырабатывает правила, а не просто следует чужим».

Спорить с США Поднебесная давно уже не боится. Байден прибыл в регион с намерением как-то сгладить нарастающий конфликт (а заодно, как было сказано выше, попытаться сплотить корейцев с японцами). Но его критика Пекина получила довольно жесткий ответ через партийную печать КНР. «Если США действительно привержены к снижению напряженности в регионе, они должны сначала перестать относиться с попустительством к опасному балансированию со стороны Токио на грани войны», – гласит редакционная статья в газете «Жэньминь жибао». Там же сказано, что «Байден не должен повторять предыдущие ошибочные и односторонние замечания США».

Другое дело, что Китай один против всех. Поддержку его действиям выразил только режим Кимов в КНДР, а претензии высказали, кажется, уже все соседи (посла КНР вызывали на ковер даже во флегматичной Австралии). Причем соперники у Пекина не менее гордые да упрямые, а в совокупности и вполне сравнимые с Поднебесной по экономической мощи (да, для Сеула КНР – главный торговый партер, но это двусторонняя зависимость). Еще пару месяцев назад Южная Корея заявила, что ускорит создание собственной системы противоракетной и противовоздушной обороны (пока пользуются американской). Анонсированы и некоторые другие вложения в корейскую армию. Наращивать военную мощь намерена также Япония, нынешнее правительство которой пацифистами не назовешь. Амбиций и ухарства там не меньше, чем в Пекине, что, впрочем, и мешает нынешнему правому правительству Синдзо Абэ найти общий язык с Южной Кореей (к огромному огорчению США).

Кроме того, воспринимать текущую ситуацию строго как попытку Пекина «расправить плечи» поперек Вашингтона, который долгое время выстраивал регион так, чтобы сдерживать Поднебесную, означает упрощать. Противостояние китайцев и американцев вообще склонны преувеличивать, тогда как они отлично умеют находить общий язык. Так, в Пекине Байден заявил, что «отношения Китая и США – это отношения, которые определят весь ход XXI века» и уже сейчас являются «организующим принципом международных отношений на годы вперед». В ответ заместитель председателя КНДР произнес реплику, которая вполне могла бы заставить Россию взревновать. «Отношения Китая и США – это самые важные двусторонние отношения в мире, – сказал он. – Это не только благо для наших народов, но и важнейший фактор развития и стабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе и мире в целом».

Вообще, стоит понимать, что поколение китайских руководителей, которые либо прошли обучение в советских университетах, либо были приведены в политику бывшими студентами советских университетов, уже отправилось на пенсию. Тогда как между Си Цзиньпином и Джо Байденом давно сложились дружеские отношения. Пытаясь объединить регион вокруг Китая, Штаты в то же время удачно налаживают сотрудничество с самим Китаем. А китайцы хотя и повышают время от времени ставки, охотно идут Вашингтону навстречу.