Россия обречена быть лидером сопротивления попыткам унификации человечества

«Мы будем стремиться быть лидерами, добиваясь уважения к национальному суверенитету, самостоятельности и самобытности всех народов мира», – этой формулировкой в своем послании Владимир Путин фактически подтвердил, что Россия становится оплотом сопротивления всех традиционных сил политике глобализации, стирающей народы и уничтожающей цивилизации.


Внешнеполитическая часть послания президента делится на две части: оценки отдельных, ключевых для нас направлений в международных делах и концептуальный взгляд на нашу роль и положение в мире. Начнем с частностей – тоже немаловажных. Фактически их две – это Сирия и Украина.


Говоря о весьма существенном вкладе, что Россия внесла в процесс предотвращения внешнего военного вмешательства в сирийские дела и распространения волн конфликта далеко за пределы региона, Путин не стал повторять прямую критику действий США, поставивших мир на грань крупнейшего конфликта с непредсказуемыми последствиями, но подчеркнул, что международное сообщество стояло перед судьбоносным выбором: «Либо скатываться к дальнейшему размыванию основ миропорядка, к торжеству права силы, к кулачному праву, к умножению хаоса, либо коллективно принимать ответственные решения».

Президент сказал, что считает выбор в пользу дипломатического решения «нашим общим успехом», то есть предложил Обаме разделить лавры миротворца. Но при этом Путин назвал действия России в период кризиса твердыми, продуманными и взвешенными, подчеркнув, что мы ни разу не поставили под угрозу ни свои собственные интересы и безопасность, ни глобальную стабильность. Главный вывод, который Путин сделал из опыта разрешения сирийского кризиса и ситуации вокруг Ирана: «Любая международная проблема может и должна решаться исключительно политическими средствами, не прибегая к силовым акциям, которые не имеют перспективы и вызывают отторжение у большинства стран мира».

Позиция ясная и открытая: США и Запад не имеют права действовать силовыми методами, навязывать свою волю. Слова о том, что такие акции не имеют перспективы и отторгаются большинством мирового сообщества, – не просто благопожелания Путина, а констатация реальности, в которой американцам уже не удается заставить большинство стран мира не только активно поддерживать свои силовые действия (как это было с созданием международной коалиции в Афганистане), но и хотя бы молча принимать их. Отношение к США в мире становится все более и более негативным – и неудачные попытки применения силы, как и скандалы, вызванные разоблачениями тотального американского шпионажа, как показал уходящий год, не только ухудшают и без того черный образ США (не говоря даже о приближающемся крахе долларовой пирамиды), но и избавляют народы и элиты от страха перед их всесилием.

Хотя и в самой России еще очень сильны пораженческие настроения – мол, куда нам тягаться с Америкой (поэтому таким шоком для многих стал успех политики Путина в Сирии). Они вызваны как объективными сложностями восстановления ослабленной в 90-е годы обороноспособности (во всех ее смыслах), так и субъективными проблемами немалой части нашей элиты, так и не сумевшей избавиться от комплекса неполноценности, приобретенного в период развала государства. Поэтому так важны слова Путина: «Ни у кого не должно быть иллюзий относительно возможности добиться военного превосходства над Россией. Мы этого никогда не допустим. Россия ответит на все эти вызовы: и политические, и технологические». Эта уверенность в собственных силах – при одновременном понимании всех существующих проблем и препятствий – как раз и есть то, что отличает государственного деятеля от нервного временщика.

Высказывания Путина об Украине были сознательно упакованы им в общий контекст рассуждений про евразийскую интеграцию – и это правильно, учитывая, что вопрос ориентации Украины является частью более широкой проблемы. Вопроса о сшивании постсоветского пространства, то есть, безусловно, самой главной темы для России на ближайшую перспективу.

Путин напомнил, что уже к маю договор о Евразийском экономическом союзе поступит в парламенты, упомянул о «дорожных картах» по присоединению к Таможенному союзу Киргизии и Армении и добавил, что «уверен, что реальные достижения евразийской интеграции только повысят интерес к ней со стороны других наших соседей, в том числе и со стороны украинских партнеров».

О самих происходящих на Украине событиях Путин высказался максимально дипломатично – как будто специально, чтобы еще больше подчеркнуть огромный контраст между тем, как ведут себя и что говорят американские и европейские политики, и позицией России: «Еще до всех этих событий, которые сейчас мы видим в Киеве, а я очень рассчитываю, что всем политическим силам страны в интересах украинского народа удастся договориться и решить все накопившиеся проблемы, но еще до всех этих проблем, начиная с мая текущего года, Украина изъявила желание и присутствует на всех встречах «тройки» в качестве наблюдателя, участвует в дискуссиях и неоднократно заявляла ранее о своей заинтересованности в присоединении к отдельным соглашениям Таможенного союза. Мы ничего никому не навязываем. Но если у наших друзей есть желание совместно работать, мы готовы к продолжению этой работы на экспертном уровне».

То, что Россия будет последовательно продвигать евразийский процесс, не означает, по словам Путина, противопоставления его другим интеграционным проектам – «и такому зрелому интеграционному проекту, как европейский». Оба проекта «взаимодополняемые», то есть России и Европе нужно просто договариваться о выгодном сотрудничестве. А для того чтобы договориться, нужно научиться уважать интересы друг друга – и перестать выдавать геополитический интерес за экономическую целесообразность. Ведь Украина экономически и исторически настолько крепко привязана к России, что Путин прекрасно понимает, что Европу волнует не улучшение жизни украинцев, а разрыв наших связей, то есть ослабление России.

Концептуальные оценки во внешнеполитическом разделе речи Путина оказались одним из важнейших заявлений всего президентского послания. Фактически Путин обозначил новую формулу глобальной концепции нашей внешней политики – даже не просто внешнеполитического курса, а того, какую роль будет играть наша страна в мире.

Мы не претендуем на звание сверхдержавы, сказал Путин. В этом заявлении нет никакого самоуничижения или отказа от исторической миссии России, ведь президент объяснил, что имеет в виду, что у нас нет «претензии на мировую или региональную гегемонию, мы не покушаемся ни на чьи интересы, никому не навязываем свое покровительство, никого не пытаемся учить жить». Но при этом мы будем стремиться быть лидерами, защищая международное право, добиваясь уважения к национальному суверенитету, самостоятельности и самобытности народов, сформулировал Путин.

В этой формуле принципиален упор не просто на международное право, а на самобытность народов. То есть право наций на собственный путь, то, что даже больше, чем формальный суверенитет, потому что мы знаем множество примеров того, как народы сохраняли свою идентичность даже под иностранным господством, и, напротив, можем сейчас наблюдать немало случаев потери под натиском глобалистской пропаганды национальных черт в формально совершенно независимых государствах. Нация жива, пока живо не только ее государство, но ее культура и ценности – потеряв их, она обречена. К тому же сейчас речь идет не просто о навязывании чуждой матрицы, иной системы, а о том, что глобалистские ценности по сути своей являются антисистемой, избавляющей людей уже не просто от Бога, но и вообще от любых нравственных координат, а потому угрожающей не отдельным цивилизациям, а человечеству в целом.

«Сегодня во многих странах пересматриваются нормы морали и нравственности, стираются национальные традиции и различия наций и культур. От общества теперь требуют не только здравого признания права каждого на свободу совести, политических взглядов и частной жизни, но и обязательного признания равноценности, как это ни покажется странным, добра и зла, противоположных по смыслу понятий», – и этой, казалось бы, простой констатацией реального положения дел Путин фактически бросает вызов глобалистскому проекту, говоря о том, что сопротивление ему будет опираться на волю народного большинства не только в России, но и во всем мире.

«Подобное разрушение традиционных ценностей «сверху» не только ведет за собой негативные последствия для обществ, но и в корне антидемократично, поскольку проводится в жизнь, исходя из абстрактных, отвлеченных идей, вопреки воле народного большинства, которое не принимает происходящей перемены и предлагаемой ревизии.

И мы знаем, что в мире все больше людей, поддерживающих нашу позицию по защите традиционных ценностей, которые тысячелетиями составляли духовную, нравственную основу цивилизации, каждого народа: ценностей традиционной семьи, подлинной человеческой жизни, в том числе и жизни религиозной, жизни не только материальной, но и духовной, ценностей гуманизма и разнообразия мира».

Это вам не война за финансы или территории, это война за смыслы, идеологию и веру, то есть то, что и движет миром. И это абсолютно противоположно тому курсу, который проводят евроатлантические глобализаторы – мир становится все более единым, границы между странами и культурами размываются, все идет к созданию наднациональных органов управления и превращению мира в своеобразный аналог США, где представители всех народов живут в едином плавильном котле под руководством самой прогрессивной и передовой западной цивилизации, точнее даже ее мессианско-протестантского извода, дошедшего в своем «развитии» до отрицания фундаментальных человеческих ценностей.

Принципы и понятия этой новой «цивилизации», вызывающе бездуховные и материалистические, являются обязательным ориентиром для всех – это касается всех сторон жизни человека и государства: устройства семьи, экономики, власти, религии, образования и культуры. Замечания о том, что ваш путь не подходит нам или вообще является неправильным и тупиковым, не принимаются, потому что тут же объявляются голосом дикарей, дураков, представителей отсталой цивилизации. Напоминание китайцев или индусов о том, что за время существования их цивилизаций они уже видели, как на Западе поднималась, а потом и гибла претендовавшая на глобализм империя, просто не воспринимается сторонниками универсальных человеческих ценностей. Процесс универсализации, по их мнению, не имеет альтернативы – и кроме параноидальной уверенности в своей правоте им помогает и их серьезное информационное, финансовое и военное превосходство.

Но у России всегда была особая, уникальная позиция – и поэтому когда Путин сейчас противопоставляет наш «многовековой опыт совместной, органичной жизни разных народов в рамках одного единого государства» так называемой толерантности, бесполой и бесплодной, он совершенно прав. Несмотря ни на какие сегодняшние тяжелейшие проблемы в межнациональных отношениях, тысячелетний опыт жизни в России наряду с русским и других народов действительно не имеет аналогов в мире. Никто не был уничтожен, никого не подвергали принудительной русификации, почти никого даже не обращали в свою веру, все народы сохранились, несмотря ни на какие изменения социального строя и формальной государственной идеологии. Даже интернациональный, по сути, коммунизм в России довольно быстро отказался от своего изначального антинародного духа и стал подчеркивать важность сохранения каждой нации и маленькой народности, отложив в сторону «советского человека».

Так что русская цивилизация уже несет в себе тот образ и идеал мирового устройства, в защиту которого в рамках всего мира и выступил в своем послании Путин. Впрочем, по сути, такой же и была наша внешняя политика что в XIX веке, что в XX. Она строилась не на захвате колониальных пространств или получении контроля над ресурсами или элитой того или иного государства, то есть не на геополитических интересах, а в первую очередь на общности идеалов и ценностей. Если в XIX веке мы помогали черногорцам – как славянам и православным, – не имея от этого вообще никаких выгод, то и в XX веке поддерживали вьетнамцев вовсе не из-за экономического или военного интереса, а по причине солидарности с их сначала антиколониальной, а потом и антиимпериалистической борьбой. Можно напомнить, что СССР по собственной инициативе досрочно вернул Китаю Порт-Артур и КВЖД, – кто-то может себе представить, чтобы США добровольно отказались от баз в Германии или на Кубе?

Были ли власти стран, восстававших против западного диктата, коммунистическими или нет, для нас на самом деле было не так уж и важно – если они выступали против империализма (а ведь это просто название тогдашней стадии глобализма), то мы готовы были им помочь в их борьбе. За что? Так за то же самое право каждого народа самому определять свою судьбу, которое Путин сейчас определяет как одну из фундаментальных ценностей нашей политики.

«В последние годы мы видели, как попытки навязать другим странам якобы более прогрессивную модель развития на деле оборачивались регрессом, варварством, большой кровью», – сказал Путин. Президент уже не делает вид, что он верит в то, что это произошло по ошибке, от незнания или идеалистических иллюзий элиты западных стран – «дескать, ну что же, мы хотели как лучше, принесли им нашу высокую цивилизацию (то есть так говорили в XIX веке, сейчас говорят: освободили от кровавого тирана), а у этих дикарей ничего не получается, все разваливается». В реальности рулевые глобализации сознательно разрушают те силы и страны, которые пытаются сопротивляться или просто мешают победному шествию «общемировой демократии». Это прекрасно понимает не только наш президент, но и очень многие лидеры самых разных стран мира. И уже тем более это знают и чувствуют народы всего мира.

Так что слова Путина о том, что Россия будет лидером в защите прав каждой страны на самобытность, это открытый вызов всей машине глобализации. Это не просто консервативный или традиционалистский интернационал – это призыв ко всем, кто против того, чтобы уже в ближайшем будущем мировое правительство диктовало всем, во что им верить и как жить. Тем, кто не хочет, чтобы в мире правил ни нынешний гегемон, диктующий свою волю, ни его еще более опасный будущий глобальный преемник. Из существующих мировых цивилизаций ни в одной, кроме европейской, вирус глобализма еще не успел произвести мощных разрушений – и они не готовы отказаться от своих представлений о добре и зле. Если Россия будет собирать тех, кто против диктата, нашими потенциальными союзниками может стать практически весь мир. Это никакая не консервативная контрреволюция, не попытка остановить прогресс, а борьба с тем, что разрушает цивилизации и цветущую сложность человеческого бытия. Поэтому Путин и напомнил эти слова Бердяева: «Смысл консерватизма не в том, что он препятствует движению вперед и вверх, а в том, что он препятствует движению назад и вниз, к хаотической тьме, возврату к первобытному состоянию».