Ядерным амбициям Киева появилось новое подтверждение

Тысячи тонн обогащенного урана и плутония обнаружены на украинской Запорожской АЭС, которую в данный момент контролирует Россия. МАГАТЭ всерьез озабочено этим обстоятельством, и недаром. Могли ли эти запасы стать сырьем для создания Украиной ядерного оружия, и если да, то каким именно образом?


Выступая на Давосском экономическом форуме, генеральный директор МАГАТЭ Рафаэль Гросси заявил, что на территории Запорожской АЭС находилось порядка 30 тонн плутония и 40 тонн обогащенного урана. Глава МАГАТЭ подчеркнул, что агентство хочет быть уверенным, что эти запасы не пропали. Неудивительно – ведь такого количества делящихся материалов более чем достаточно для создания настоящей ядерной бомбы. В данный момент АЭС находится под контролем России, но по-прежнему работает в интересах украинской энергосистемы.


Прозвучавший вопрос отнюдь не выглядит риторическим. Зеленский в свое время проговаривался, что Украина тоже мечтает о ядерной бомбе. Вполне серьезные опасения на этот счет высказывало и руководство России: понятно, какую угрозу такие планы могут нести нашей стране. В данном контексте обнаружение значительного количества ядерных материалов очень симптоматично.

Но возможно ли технически получение ядерных материалов на украинских АЭС? Чтобы разобраться в этом вопросе, сначала стоит напомнить, как производится уран и плутоний.

70 тонн радионуклидов для бомбы?

Уран и плутоний – это радиоактивные элементы, которые используются для изготовления ядерного оружия. Уран можно найти в природе. А вот плутоний – это рукотворный элемент. Почти весь плутоний на Земле – это продукт работы ядерных реакторов. Период полураспада его самого известного изотопа, плутония-239, составляет лишь 24 000 лет.

Когда мы говорим «самый известный» изотоп плутония, мы фактически заменяем этим эвфемизмом другое определение – оружейный плутоний. Плутоний-239 в силу своих физических, химических и ядерных свойств представляет собой идеальное сырье для производства ядерных зарядов, построенных по так называемой имплозивной схеме.

Однако очень важно, чтобы в бомбе находилось как можно меньше другого изотопа данного элемента – плутония-240. Плутоний-240 имеет высокую вероятность спонтанного деления и детонирует гораздо быстрее «спокойного» плутония-239. Итогом превышения содержания плутония-240 в ядерной бомбе будет преждевременная цепная реакция и перевод мощного взрыва в безобидный «пшик», когда вместо нескольких десятков килотонн мощности бомба просто разбросает вокруг себя непрореагировавший плутоний.

Именно на этом тонком моменте соотношения плутония-239 и плутония-240 всегда строилась уверенность в том, что обычные, легководные энергетические реакторы вроде установленных на Запорожской АЭС ВВЭР-1000 малопригодны для создания плутониевой ядерной бомбы. Дело в том, что плутоний-239 в реакторах получают из изотопа урана-238. Однако если плутоний-239 быстро не удалить из активной зоны реактора, часть его превратится в тот самый лишний плутоний-240».

Поэтому в военных реакторах-наработчиках стержни с ураном-238 и полученным из него плутонием-239 стараются максимально быстро, в срок нескольких недель, убирать из активной зоны реактора, чтобы избежать образования паразитных количеств плутония-240.

А вот в энергетических реакторах, к которым относятся ВВЭР-1000 Запорожской АЭС, кампании по эксплуатации топлива делают максимально длинными, чтобы уменьшить расходы на перезагрузку реакторов. Обычной практикой является перегрузка активной зоны в срок 12–18 месяцев. Именно это и делает их отработанное ядерное топливо практически бесполезным для производства ядерной бомбы.

Тем не менее слово «практически» всегда означает лишь экономические или технические ограничения. А принципиальная возможность получения оружейного плутония на таких реакторах все-таки остается.

И все-таки бомба!

Итак, на энергетическом реакторе, подобном тому, что установлен в количестве 6 штук на Запорожской АЭС, можно получить плутоний. Однако он не будет оружейного качества: нужный для бомбы «оружейный» изотоп плутоний-239 будет избыточно загрязнен плутонием-240.

Первый этап получения чистого, оружейного плутония из такого «коктейля» – это отделение химическим способом плутония от урана, трансурановых элементов и продуктов деления, которые содержатся в облученных сборках. Эта технология у Украины есть – в Каменском (бывшем Днепродзержинске) есть Приднепровский химический завод (ПХЗ), который в СССР был одним из предприятий радиохимического цикла. Таким образом, отделить плутоний от урана и от высокоактивных минорных актинидов на Украине вполне могли.

А вот разделение плутония-239 и плутония-240 так просто, химическим способом, уже не произвести. Для этого нужны газовые центрифуги, которых официально и, скорее всего, фактически у Украины не было.

Причем процесс разделения изотопов плутония гораздо более хлопотный, чем у урана, – просто в силу того, что атомы его двух основных изотопов отличаются лишь на один нейтрон, в то время как уран-235 и уран-238 – на целых три. Поэтому производительность такого процесса достаточно низкая.

Тем не менее получить или разработать технологию газовых центрифуг Киеву было вполне по силам – ровно в такой же ситуации, да еще и находясь под гнетом западных санкций, это спокойно сделал Иран. Как показывает его пример, равно как и история получения ядерного оружия соседним Пакистаном, «черный» рынок ядерных технологий – отнюдь не выдумка.

Впрочем, у Киева была и гораздо более простая возможность получить оружие массового поражения.

Как уже было сказано, из отработанного ядерного топлива Запорожской АЭС киевский режим на мощностях ПХЗ мог легко получить смертельный «коктейль» из минорных актинидов – америция, нептуния, полония и других осколков деления или превращения урана. Такая высокорадиоактивная смесь – идеальное сырье не для классической, но для «грязной» ядерной бомбы.

Да, у такой бомбы нет ударной волны или светового излучения «взрослой» ядерной бомбы, но ее применение против какого-нибудь крупного города в европейской части России вполне могло бы вызвать катастрофу масштаба Чернобыля. Поскольку высокоактивных радионуклидов на Запорожской АЭС накоплено не килограммами, а тоннами, чего вполне хватает на снаряжение десятка «грязных» боеголовок.

Важно также отметить, что средства доставки у Украины и имелись, и имеются до сих пор. Например, те самые оперативно-тактические ракеты «Точки-У», с помощью которых ВСУ постоянно обстреливали Донецк. Постоянные обстрелы сел в Белгородской, Курской и Брянской областях России со стороны Украины наглядно говорят об отсутствии у Киева «красных линий» в этом вопросе. Так что взятие Запорожской АЭС под контроль Вооруженными силами России в такой ситуации выглядит и обоснованным и предельно разумным шагом.