Что известно о новой гиперзвуковой баллистической ракете "Змеевик"

Летом 2022 года в российских СМИ замелькали сообщения о новом гиперзвуковом оружии, разработка которого, видимо, находится на завершающей стадии, – противокорабельной баллистической ракете с планирующим крылатым блоком под названием «Змеевик». В русском языке слово «змеевик» имеет несколько значений, однако в данном случае очевидно, что речь идет о камне серпентините – противокорабельным ракетам часто дают «каменные» имена, например, «Малахит», «Яхонт»/«Оникс», «Циркон».


Помимо названия информации о «Змеевике» пока мало, и сводится она к следующим предположениям:


1. Основной класс целей – крупные надводные корабли, в том числе авианосцы.

2. Возможно, первым видом базирования будет наземное, в составе береговых ракетных комплексов.

3. В качестве аналога называются китайские ракеты DF-21D и DF-26, однако дальность «Змеевика» напрямую нигде не указывается.

Когда и в каком количестве новые ракеты появятся на вооружении, пока неизвестно. Да и вообще достоверной информации о реализации проекта практически нет. Но уже сейчас можно с уверенностью сказать: появление такого оружия будет иметь весьма далекоидущие последствия.

Ракеты на берегу

В России традиционно большое внимание уделяется береговым ракетным комплексам. Это резонно, если учесть печальное состояние отечественного флота и протяженность нашей береговой линии. Так что разработка новых систем, способных на этом направлении усилить наш потенциал, – шаг вполне логичный. Более того, возможно, интеграция новой ракеты с универсальным корабельным стрельбовым комплексом (равно как и с пусковыми установками на подводных лодках) в настоящее время может быть слишком сложной задачей, требующей в том числе доработки самих потенциальных носителей (что, возможно, мы уже наблюдаем в случае с «Цирконом»). Соответственно, применение сухопутных шасси также выглядит достаточно рациональным подходом.

Безусловно, повышение дальности, на которой вражеские корабли не смогут чувствовать себя в безопасности, пойдет на пользу обороне наших берегов, да и территориальных вод тоже. Мягко говоря, неоднозначный опыт боевого применения ВМФ России в западной части Черного моря в рамках специальной военной операции в какой-то мере подкрепляет и иллюстрирует этот тезис.

При этом гиперзвуковые планирующие крылатые блоки, как считается, обладают большей эффективностью по преодолению противовоздушной и противоракетной обороны, а также большей точностью. Кроме того, они по определению быстрее дозвуковых и сверхзвуковых противокорабельных крылатых ракет, хотя могут уступать в скорости «классическим» баллистическим ракетам. Здесь стоит отдельно отметить, что в отечественной традиции планирующие крылатые блоки рассматриваются как частный случай маневрирующих головных частей баллистических ракет, что в целом справедливо.

И все же главной проблемой для российских вооруженных сил в части противодействия вероятному противнику на море (да и на суше тоже) остается нехватка средств разведки и целеуказания. При этом общее понимание того, как эту задачу надо решать, имеется. Но это не значит, что все уже в порядке. В частности, еще со времен противокорабельной баллистической ракеты подводных лодок Р-27К для первичного целеуказания (с последующим донаведением с помощью бортовых систем боевого блока) использовались возможности спутников и разведывательной авиации. Сейчас возможности как отечественной спутниковой группировки, так и морской авиации оставляют желать лучшего, однако движение в сторону исправления этой ситуации вроде бы идет. Кроме того, для первичного целеуказания могут быть задействованы и радиолокационные станции, в том числе загоризонтные, и, вероятно, в случае с береговыми ракетными комплексами такие каналы передачи и обработки данных могут быть более отработанными.

Еще одна важная деталь: «Змеевик» – это, по сути, ракета средней дальности наземного базирования. Практика, в первую очередь российская, показывает, что береговые ракетные комплексы с противокорабельными ракетами отлично поражают и сухопутные цели. Несмотря на развал Договора о ракетах средней и меньшей дальности и напряженную обстановку в мире, насколько можно судить, остается в силе российское предложение о т. н. «моратории» на развертывание вооружений соответствующих классов (крылатых и баллистических ракет с дальностью свыше 500 км) в различных регионах мира. Соответственно, развертывание ракеты, о которой мы ведем речь, явным образом будет ему противоречить. Конечно, пока говорить о таком сценарии несколько преждевременно, тем более никаких ограничений на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы в данной сфере нет. Более того, не исключено, что американские системы «Темный орел» (LRHW Dark Eagle) или «Тифон» (MRC Typhon) появятся в Европе (или Азии) даже раньше, не говоря уже про новую оперативно-тактическую ракету Precision Strike Missile для существующих платформ M270 и HIMARS, дальность которой также будет заведомо больше 500 км.

Глобальные тренды

В целом, конечно, ракеты все большей дальности, с повышенной точностью и возможностью преодоления противоракетной обороны противника представляют собой один из основных трендов развития военных потенциалов в глобальном масштабе. При этом ниша береговых ракетных комплексов служит довольно-таки удобным каналом военно-технического сотрудничества, позволяющим аккуратно избегать излишнего внимания, например, со стороны Режима контроля за ракетными технологиями (РКРТ). Конечно, пока рано говорить о том, что на мировых рынках появится «Змеевик» и его аналоги, однако интерес к подобным изделиям, вне всякого сомнения, будет расти в самых разных странах. Особое внимание, безусловно, проявят прибрежные страны, что можно уже в определенной мере наблюдать на примере государств Юго-Восточной Азии, обладающих разнообразным арсеналом противокорабельных ракет самых разных производителей.

С китайскими изделиями «Змеевик» сравнивают не случайно. В условиях превосходства противника на море создание относительно асимметричных угроз – вариант вполне разумный. Причем в эту «игру», как и во многие другие в военно-политической сфере, обычно играют сразу несколько акторов. Примером здесь может послужить стремительное «насыщение» ракетными комплексами берегов Балтийского моря: помимо понятного желания Москвы укрепить Калининградскую область, в данную сферу вкладываются поляки, развернувшие систему на базе норвежской ракеты NSM (к слову, тоже обладающую потенциалом поражения сухопутных целей), а Эстония и Финляндия вообще грозят создать единую систему, способную «запереть» российский флот и перекрыть весь Финский залив.

Схожим образом обстоят дела и в Азии. Помимо возможного развертывания американских ракет средней и меньшей дальности, например, в Японии полным ходом идет разработка ракетного вооружения большой дальности, причем его функциональные задачи регулярно меняются в диапазоне от «обороны удаленных островов» до «создания потенциала достартового перехвата вражеских ракет» – т. е. фактически потенциала контрсилового первого удара, традиционно считающегося фактором дестабилизации стратегического сдерживания.

Управление угрозами

Такие процессы заставляют лишний раз задуматься о необходимости поиска каких-то совместных мер по снижению угрозы от т. н. эскалационно-опасных видов вооружения и военной техники. К таковым можно отнести системы, находящиеся в высокой степени боевой готовности на постоянной основе и способные наносить удары по чувствительным объектам вероятного противника. Простых решений здесь нет и быть не может. Однако как минимум предметный обмен озабоченностями и разъяснениями целевых задач тех или иных вооружений мог бы стать хорошим первым шагом. Другое дело, что сейчас многие акторы скорее захотят не дать вероятным противникам быть чрезмерно уверенными в собственных силах. К сожалению, такие подходы прямой дорогой ведут к гонке вооружений и дальнейшему развалу архитектуры безопасности как в различных регионах мира, так и в глобальном масштабе. Хотя, конечно, строить на пустыре порой удобнее, чем в зоне плотной застройки.

Возвращаясь к «Змеевику», подчеркнем: «гиперхайп» – штука очень увлекательная, однако зацикливаться на «виртуальных» характеристиках пусть и выдающихся, но отдельных образцов – крайне порочная практика. Любой вид оружия необходимо рассматривать как часть системы и помещать в контекст глобальных военно-технических и военно-политических трендов.