Этот хрупкий, хрупкий, хрупкий мир…

Человечество в последнее время живет в очень благоустроенном мире. Самом благоустроенном за всю историю. Никогда еще этот мир не был таким благоустроенным, как в последние 20-30 лет.


Конечно, далеко не все на планете живут хорошо. И тем более не все живут одинаково хорошо. Все живут по-разному. Некоторые живут очень бедно и тяжело. Некоторые сносно, но все равно нелегко. Однако значительная часть человечества живет в гораздо более благоустроенном мире, чем когда-либо прежде.


У многих есть свет и вода. Продукты и транспорт. Холодильники и телевизоры. Компьютеры и телефоны. Пылесосы и стиральные машины.

Нам не нужно трижды в день ходить к колодцу за водой — достаточно открыть кран и можно мыться или набирать воду. Если же вода из крана по каким-то причинам не идет — мы считаем это аварией и экстремальной ситуацией, хотя когда-то в домах никаких кранов с водой не было вовсе.

Нам не нужно впотьмах зажигать свечки или масляные лампы, достаточно щелкнуть выключателем и зажигается яркий свет, при котором можно сидеть хоть всю ночь, читать, учиться, заниматься домашними делами.

Нам не нужно больше утруждать себя тяжелой ручной стиркой, достаточно забросить вещи в стиральную машину, насыпать порошок и через час-полтора можно достать всё чистое, лишь бы не забыть.

Мы включаем телевизор и смотрим цветные фильмы с хорошим звуком, что еще каких-то 50 лет назад было настоящим чудом. А сегодня мы листаем десятки каналов и жалуемся, что нечего смотреть. Но даже проблему «нечего смотреть по сорока каналам» мы легко решаем, скачивая контент из сети или вставляя диск или флэшку с любимым фильмом.

Если же мы хотим узнать новости, нам даже не обязательно ждать телевизионный выпуск — можно зайти в интернет и почитать. Мы можем выбирать из сотен интернет-изданий и телеграм-каналов, можем обращаться к блогам и пабликам.

Мы можем звонить друзьям и знакомым, что опять же всего 50 лет назад могли позволить себе немногие. А 100 лет назад лишь единицы. Но сегодня у каждого из нас телефон в кармане и мы можем пользоваться им не только дома, но и на улице, в дороге, практически везде.

Мы можем не только слышать голос близкого человека, но и видеть его, совершая видеозвонки — то, что еще несколько десятилетий назад можно было видеть лишь в фантастических фильмах и читать в книгах.

Читать книги и смотреть фильмы мы теперь тоже можем через телефон, находясь в дороге или сидя где-нибудь в зале ожидания, в очереди.

И в очередях нам сегодня приходится сидеть уже не так часто, потому что мы можем заказывать доставку товаров на дом или записываться на прием через интернет.

И расплачиваться за покупки мы теперь можем телефоном или пластиковой картой, нам больше не нужно носить с собой кошельки с мятыми грязными купюрами и слышать от продавца «у меня нет сдачи».

Можно еще долго перечислять всё то, что нам дает современный благоустроенный мир со всеми его удобствами и высокими технологиями, современной бытовой техникой и электроникой, оборудованием и инструментами.

Можно долго рассказывать о том, как упрощает работу современное профессиональное оборудование — работу строителя, работу водителя, работу электрика, инженера, врача, хлебороба и многих других профессий.

Мы действительно живем в очень благоустроенном мире.

В самом благоустроенном за всю историю.

Но вместе с тем это очень хрупкий мир. Наиболее хрупкий. Самый хрупкий, который когда-либо был.

Насколько хрупок этот мир, знают в Донецке и Мариуполе, Луганске и Северодонецке, Волновахе и Бахмуте, Славянске и Краматорске. Знают, как никто.

Знают, насколько хрупок этот мир, в Абхазии и Южной Осетии, Чечне и Приднестровье. В Белграде и Белгороде. В Ливии и Сирии.

Во многих странах и городах.

В последние две недели это узнали почти по всей Украине.

Современный благоустроенный мир очень хрупок во всех смыслах и по многим причинам.

Этот мир хрупок и в социальном и в технологическом плане.

Технологически наш благоустроенный мир критически зависим от двух основополагающих вещей — топлива и электричества.

Без электричества не работает ни холодильник, ни телевизор. Ни стиральная машина, ни пылесос. Без электричества не работает даже телефон.

Летом без электричества негде хранить продукты, а зимой не на чем разогреть их. Не вскипятить чай, не включить телевизор чтобы узнать, что происходит и когда все это закончится. Даже не позвонить.

Без электричества не работают насосы, а значит прекращается водоснабжение. И нужно как сто лет назад идти с ведрами к реке или роднику, а в туалет на улицу.

Без топлива прекращается движение транспорта и перестают работать генераторы, с помощью которых можно хотя бы подзарядить телефоны или обеспечить хоть какое-то освещение и работу жизненно важных электроприборов.

Что представляет собой большой город без топлива и электричества, знают жители Мариуполя и Северодонецка, Лисичанска и Волновахи. И в последнее время очень хорошо представляют жители Харькова.

Жители Киева и Львова пока не до конца понимают это, но общее представление есть и у них.

А ведь это еще не ядерная война. И официально вообще не война, а только спецоперация, проводившаяся до недавнего времени очень ограниченными силами и средствами.

Как еще объяснить, насколько хрупок современный благоустроенный мир?

Обратите внимание, что происходит в Европе — инфляция, рост цен, падение доходов, снижение уровня жизни. Летом ограничивается использование кондиционеров, а зимой заранее решено понижать нормы отопления в домах. Европейцев призывают реже мыться, меньше пользоваться посудомоечными машинами, не включать лишний раз свет. Отключают ночную подсветку зданий и даже уличное освещение. Выключают «лишние» светофоры.

А ведь в Евросоюзе нет никакой войны. Не считая конечно экономической войны с Россией. Но полноценной, классической, «огнестрельной» войны на территории Евросоюза пока нет.

Просто сократились поставки российского газа. Даже не прекратились, а только лишь сократились. Из двух ниток Северного Потока, газопровода Ямал-Европа, двух ниток ГТС Украины, Южного потока и Голубого потока осталась работать примерно половина всех мощностей — Голубой и Южный потоки и одна нитка ГТС Украины.

При этом США задействовали весь флот своих газовозов для доставки в Европу СПГ.

И даже в этих условиях частичного сокращения поставок российского газа и максимальных поставок американского СПГ Европа переживает «худшие времена после Второй мировой войны», как охарактеризовали ситуацию сами европейские политики. Европа экономит, потеет, мерзнет, испытывает множество различных неудобств и сталкивается с необходимостью закрывать предприятия и останавливать производства.

Пока закрываются только небольшие лавочки, пекарни, маленькие энергоемкие производства. Но если поставки газа не возобновятся в прежнем объеме — недалек тот день, когда начнут останавливаться гиганты.

Только представьте, что будет, если поставки российского газа в Европу прекратятся полностью. А если не только российского, но и всего остального?

А что будет, если США останутся без российского урана, который используется на американских АЭС? Будут ли они тогда продолжать поставлять в Европу свой СПГ?

Что будет, если ОПЕК+ решит сильнее сократить добычу, после чего цены на нефть продолжат расти? А если будет введено эмбарго?

Уже сегодня США вынуждены выбрасывать на рынок нефть из стратегических запасов чтобы сдержать рост цен. Но что будет, когда запасы кончатся, а ОПЕК+ вместо увеличения добычи продолжит ее сокращать?

В 70-е годы так уже было и ограничения поставок ближневосточной нефти привели к жесточайшему кризису. Но тогда потребление нефти в мире было намного меньше, чем сегодня.

Чем более благоустроен наш мир, чем больше в нем машин и оборудования, электроприборов, бытовой техники, компьютеров, телефонов, холодильников и телевизоров — тем больше этот благоустроенный мир потребляет энергии во всех ее видах. Энергии, главными источниками которой являются нефть, газ и уран.

Поэтому сегодня ограничение на поставки нефти со стороны ОПЕК+ или даже со стороны одной только России вызовет гораздо более разрушительный эффект, чем когда-либо.

А что, если война США с Россией не ограничится экономической фазой, а перейдет на следующий уровень?

Первый шаг к этому уже сделан. И этот шаг сделали США, разрушив Северный поток.

Что будет, если дальше начнут тонуть нефтяные танкеры и газовозы?

Как на это отреагирует рынок?

А чем будет восполняться физический дефицит нефти и газа, который невозможно компенсировать никакой эмиссией доллара и евро, невозможно преодолеть никаким решением об ограничениях цен?

Что будет, если война пойдет дальше и начнется взаимное уничтожение спутников и линий связи?

По дну Атлантического океана проходит трансатлантический кабель, через который идет почти весь интернет-трафик и осуществляется связь между США и Европой. И это составляет существенную часть всего мирового трафика.

Что, если будет выведена из строя спутниковая связь?

Что, если будут выведены из строя вообще все спутники?

Без спутников исчезнет не только спутниковая связь, перестанет работать GPS-навигация. Исчезнет спутниковый интернет. Пропадет глобальный роуминг.

На GPS-навигацию сегодня завязано всё транспортное сообщение, работа всех навигаторов. Морская навигация.

Если будет разрушен трансатлантический кабель и вдобавок пропадет спутниковый интернет — вся глобальная сеть начнет распадаться на сегменты, связь между которыми будет либо перегружена, либо вообще невозможна из-за отсутствия возможностей по передаче данных.

Перегрузка сети из-за резкого снижения пропускной способности приведет к тому, что многие сервисы перестанут работать из-за слишком высоких задержек в передаче данных. Начнут возникать timeout-сбои.

Новомодная в последние 10 лет технология — облачные хранилища, которые сегодня используются многими сервисами и корпорациями для хранения и обработки данных — просто перестанет работать.

Если же война перейдет в горячую фазу и начнутся удары по объектам критической инфраструктуры — дойдет до узлов связи и дата-центров. И конечно до электростанций. Но крупных дата-центров в мире намного меньше, чем электростанций, поэтому они могут быть уничтожены намного быстрее. И тогда интернет в его нынешнем виде исчезнет совсем. Потому что 90% всех интернет-ресурсов мира размещаются всего в 10-20 крупнейших дата-центрах, которые можно уничтожить быстрее, чем энергетику Украины.

Технопарков, производящих микрочипы — и того меньше. Все компьютеры и смартфоны работают на процессорах нескольких производителей, которые изготавливаются на нескольких заводах. На трех или четырех.

Удар по любому из заводов, на которых производятся микропроцессоры, обрушит всё мировое производство электроники и систем связи, потому что процессоры разных производителей не являются взаимозаменяемыми в полной мере. Достаточно выбить один и огромное количество оборудования во всем мире нельзя будет заменить на новое в случае выхода из строя. А это значит, что по мере износа и аварий начнут отказывать все системы, функционирующие с использованием данного оборудования. Какое-то время будут спасать складские запасы, дублирующая или списанная, но исправная техника. Но со временем закончится и она.

Микрочипы и процессоры — это не только компьютеры и смартфоны, это огромное количество технологического оборудования, без которого не работают современные станки, насосы, турбины, системы управления производством, электростанциями, узлы связи.

Далеко не каждый микрочип можно заменить, разобрав старый компьютер, телевизор и тем более стиральную машину. Это не резисторы и транзисторы, которые можно было когда-то найти в любом старом радиоприемнике. Да и то не в каждом находились нужные. С процессорами всё намного сложнее.

Примечательно, что значительная часть всего мирового производства микрочипов сосредоточена на Тайване. А США старательно провоцируют конфликт острова с Китаем.

Но дефицит процессоров может возникнут не только в случае ракетного удара по заводу, на котором они производятся. Дефицит может возникнуть из-за транспортной блокады. Или из-за блокады поставок редкоземельных элементов, требуемых для изготовления. Или из-за дефицита неона, который используется в производстве и почти 40% которого экспортируют Россия и Украина.

Поэтому мы живем в очень благоустроенном, но одновременно с этим очень хрупком мире — в мире, который сразу несколькими способами может вернуться в не слишком благоустроенный доцифровой век, когда не было ни компьютеров, ни интернета, ни мобильных телефонов. А потом и в доэлектрический, без телевизоров, холодильников и водоснабжения.

В доцифровой век можно вернуться методом уничтожения спутников и трансатлантического кабеля, разрушения дата-центров и заводов по производству процессоров.

А можно вернуться методом торговой войны и ограничения поставок, как материалов для изготовления микрочипов, так и энергоносителей, нефти и газа, без которых начнет останавливаться производство, перестанет функционировать транспорт и современная энергетика.

Можно не сразу возвращать весь мир в доцифровую и доэлектрическую эпоху, а делать это по частям — сначала одну страну, потом другую. Сначала один континент, потом второй.

Сначала Украину, потом Европу, потом Тайвань.

И за ними уже США, которые почему-то думают, что очередная мировая война их не слишком затронет, потому что так было в предыдущие две. Видимо надеются, что по аналогии с Первой и Второй мировой им удастся решить все свои экономические проблемы и подняться за счет Европы.

Но в Вашингтоне видимо не до конца понимают, что современный мир — это не только очень благоустроенный, но еще и очень хрупкий мир — глобальный мир, в котором все зависят друг от друга и разрушение на одном конце обязательно отразится на другом.

Мы живем в очень хрупком мире, который можно разрушить даже не обмениваясь ядерными ударами, а всего лишь опрокинув на орбите «ведро гвоздей» и уничтожив тем самым множество спутников, обеспечивающих связь и навигацию.

И что будет после этого с интернетом, облачными хранилищами, акциями «Большой цифры», сервисами Google, на которые завязана половина ресурсов, транспортными перевозками, которые завязаны на GPS-навигацию, вслед за параличом которых потянется все остальное…

Кто знает, что будет с долларом, если начнется транспортная война, ограничения поставок нефти и газа во всем мире, если начнут тонуть танкеры и газовозы.

Кто знает, что будет, если Тайвань перестанет поставлять микрочипы.

Что бывает, когда без света и воды остается большой город — спросите у жителей Северодонецка и Мариуполя. Хотя жители Харькова, Львова и Киева тоже уже имеют некоторое представление.

Что будет, когда без света и воды, связи и топлива останутся целые страны?

В какой они провалятся век и к чему это приведет?

Мы живем в очень хрупком мире.

Который уже дал трещину.

И если этот благоустроенный, но очень хрупкий мир будет разрушен, это коснется всех. Только всех в разной степени.

У России в отличие от некоторых в случае разрушения глобального благоустроенного мира останется хотя бы газ и нефть. И много чистой воды. И зерно. И дрова. И уголь. А значит будет электричество. Может быть не везде будут работать сотовые телефоны и интернет, но связь по проводам будет наверняка. И канализация будет. И даже горячий душ.

И транспорт будет. Может быть не самый новый, многократно отремонтированный и местами образца конца 20-го века, но будет.

И еще будет оружие чтобы все это защитить.

А что будет у других?