Хватит кормить Рим

Евро завис над пропастью: ресурсов немцев на всех не хватит, а удержать эту систему европейских взаимных долгов с каждым днем становится все сложнее. Кто упадет первым — итальянцы, греки или испанцы? Когда это произойдет — в этом году или в следующем? Сказать сложно. Но итог будет один: весь карточный домик зоны евро, строившийся десятилетиями на основе кропотливого немецкого труда, рухнет по историческим меркам моментально. Более того, в целом неважно, что именно станет первой упавшей песчинкой, которая вызовет лавину — банкротство Credit Suisse или Deutsche Bank, дефолт правительства Испании или муниципалитета Италии. Дисбалансы, накопленные в Европе, сегодня настолько крупные и системные, что залить их по греческому сценарию деньгами не получится. А если ЕЦБ все же решит это сделать, он лишь подольет керосину в полыхающий дом единой европейской семьи.


В основе финансовой системы стран зоны евро лежит межбанковская платежная система TARGET2. Система построена на основе SWIFT. Она позволяет в режиме реального времени проводить расчеты между гражданами и компаниями всех стран еврозоны. Это могут быть банковские переводы, оплата товаров или услуг. Через TARGET2 проходят все расчеты между центральными банками стран ЕС.


Например, итальянский фермер может купить трактор у немецкого производителя. Для этого фермер подает поручение в свой банк, который «дебетует» счет клиента и передает транзакцию в TARGET2. Далее информация идет в Центральный банк Италии, чтобы тот передал платежку в Бундесбанк. Тот, в свою очередь, извещает банк продавца о поступлении денег. В конце дня ЕЦБ регистрирует все транзакции, формируя взаимные обязательства и требования у центробанков. В нормальной системе все обязательства и требования должны уравновешивать друг друга, как это и было до 2008 года.

Однако затем начали расти дисбалансы: долги центробанков Греции, Италии, Португалии и Испании стремительно увеличивались, особенно перед Бундесбанком, а тот, в свою очередь, наращивал кредиты немецким банкам и компаниям. При этом финансовый сектор Европы прекрасно понимает, что долги южных жителей европейского дома практически невозвратные.

Да, коммерческий банк в Италии, формируя долг перед своим центробанком, должен предоставить залог. Но вот к качеству этого залога масса вопросов. В самом лучшем случае это госбонды Италии, правительство которой при реальных ставках не может их обслуживать. Обычно же залогом выступают кредиты, часто сомнительного качества. В свою очередь, Банк Италии под залог кредита невысокого качества берет взаймы у ЕЦБ для покрытия покупки того самого немецкого трактора итальянским фермером создавая обязательство в системе TARGET2. Так неплатежеспособные кредиты становятся проблемой не национальных банковских систем южных стран Европы, а всей системы евро, а национальные центробанки становятся своего рода долговыми агентами — по аналогии с американскими ипотечными Freddie Mac и Fannie Mae.

Благодаря такой схеме проблемные страны Европы полтора десятилетия получают деньги от ЕЦБ под залог заведомо проблемных кредитов и на эти деньги продолжают покупать реальные товары в других странах. Крупнейшие дебиторы в зоне евро — Португалия, Италия, Греция и Испания, чья общая задолженность превысила 1,2 трлн евро. При этом в последние годы в отрыв пошла Италия. Если еще десять лет назад банки страны сводили баланс с TARGET2 в ноль, то в сентябре 2022 года эта задолженность превысила 700 млрд евро при ВВП страны 2,1 трлн евро, то есть треть национальной экономики. Главный кредитор всего этого хозяйства — Германия и отчасти Люксембург, распорядитель европейского капитала.

В целом такая система могла жить бесконечно долго, но при одном условии — при нулевых ставках по кредитам. Однако энергетический кризис в Европе вызвал рекордную для европейской валюты инфляцию. Эта инфляция, в свою очередь, привела к закономерному росту доходности облигаций и, соответственно, к падению их стоимости. Падение цен, особенно на долги южных стран, — это уменьшение залоговой базы, которой и выступали эти облигации. При этом доверие к ним со стороны кредиторов падает. В свою очередь, банки южных стран, которые использовали эти облигации как залог, теперь должны предоставить повышенное обеспечение своим центробанкам. Когда счет по долгам идет на сотни миллиардов евро, это становится проблемой не только должника — банковской системы и становых центробанков, но и кредитора — Бундесбанка, и даже регулятора — ЕЦБ.

Впервые проблема дисбалансов возникла в Европе еще во время кризиса греческого долга. Именно поэтому Германия выступала главным разборщиком завала греческих облигаций в 2011‒2014 годах. Страна спасала не только Грецию, дефолт которой мог нанести урон евро, но и свою собственную экономику: банки и бизнес. Но тогда цена вопроса составляла 100‒150 млрд евро задолженности греков перед Бундесбанком. Сегодня цифры на порядок выше.

Внутри финансового сектора Европы зашит колоссальный пузырь взаимных расчетов между странами, и он готов лопнуть. Схема, которая могла бы решить проблемы, так и не появилась. Греческий опыт нельзя назвать успешным. Страна формально решила проблемы с долгами, реально же спустя десятилетие она так и не может их обслуживать, а задолженность перед TARGET2 как была, так и осталась.

Главная проблема Европы, которую и должен решить лопнувший пузырь, — необоснованно высокий уровень жизни во многих странах еврозоны, особенно в южных. Оплачивают банкет их кредиторы, преимущественно немцы. Функция кризиса — исправление накопившихся дисбалансов, приведение системы в равновесие. То есть повсеместная реструктуризация долгов и инфляция должны сделать свою работу: привести долги к размеру, когда их можно обслуживать. Переживет ли евро как валюта 19 стран Европы самые крупные реструктуризации в истории человечества, кажется, вопрос риторический.