Зерновой договорняк вместо войны: Плюс триллион, минус — репутация

Зерновая сделка продлена на 120 дней. Россия не возражает и намерена получить максимум выгоды. Критиковать сделку или считать, что она нам на руку, вот в чём вопрос.


Европа рада, Россия недовольна?


Как и говорил турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган, зерновая сделка, благодаря которой Украина может вывозить из своих черноморских портов зерно, продлена — пока на четыре месяца. Это означает, что Европа не будет испытывать мук "контролируемого голода". По мнению экспертов, не менее 40% (а, возможно, и больше) украинского зерна пойдёт не в беднейшие страны, как предусматривала ООН, а именно на европейские рынки. Это также означает, что Украина получит примерно 5 миллиардов евро выручки за своё зерно.

Вопрос о том, сможет ли она получать оружие морским путем на тех судах, которые придут в Одессу, чтобы вывозить зерно, остаётся открытым, но подозревать это не только можно, но и нужно. Вопрос о том, сможет ли Украина ещё раз использовать "зерновой коридор" для проведения диверсий против России, вроде бы закрыт турецкими гарантиями — однако и здесь снимать подозрения было бы по крайней мере неразумно.

Исходя из всего этого, многие патриоты полагают, что зерновая сделка невыгодна России. Что Россия "прогнулась" под желания Запада. Что Россия в лучшем случае пошла на поводу у той части своего бизнеса, которая заинтересована в некоторых аспектах международной торговли — а эти интересы с интересами государства российского и русского народа совсем не обязательно совпадают.

Серьёзный эксперт и политик-коммунист Дарья Митина высказалась на эту тему очень резко:


В менее радикальном варианте та же мысль звучит так:


Такое мнение высказал Александр Панченко, управляющий партнер Agro and Food Communication.

Миллионы тонн и миллиарды долларов

Торговля аммиаком — действительно важная часть зерновой сделки. ООН в рамках договоренности по ней добилась разблокирования грузов с российскими удобрениями в Европе. Это означает, что российская химическая промышленность будет не нести убытки, а получать прибыль. Это также означает, что сельское хозяйство Европы в будущем году не погибнет, а получит необходимые удобрения. Насколько это для ЕС важно, можно судить хотя бы по тому, что экспорт удобрений из России выведен из-под санкций.

Но аммиак — это не единственный и не главный предмет зерновой сделки для России. Потому она и называется зерновой, а не аммиачной, что речь в ней идёт прежде всего о торговле пшеницей, причем не только украинской, но и в первую очередь нашей.

Россия, как сообщают источники Царьграда, близкие к Объединённой зерновой компании, до конца текущего года готова поставить в страны Азии, Африки и Латинской Америки до 30 миллионов тонн сельхозпродукции. Чтобы понять, много это или мало, обратимся опыту 2021-го довоенного года. Тогда Россия заработала на экспорте пшеницы примерно 9 миллиардов долларов. Квота на экспорт пшеницы из нашей страны в тот год составляла 17 миллионов тонн.

В 2022 году России собрала рекордный урожай — 150 миллионов тонн зерна. И экспортная квота на 2023 год увеличилась до 25 миллионов тонн. То есть примерно в полтора раза по сравнению с довоенной (и более чем в два раза по сравнению с квотой 2022 года). То есть выручка (без учёта удобрений) в рублях приблизится к цифре в 800 миллиардов рублей.

Чтобы понять, много это или мало, заметим, что, например, бюджет сельскохозяйственной Тамбовской области России на 2022 год в расходной части составляет "всего" 64 миллиарда рублей.

Деньги, о которых идёт речь — это гарантия развития всего русского сельского хозяйства. И возможность удержать цены на хлеб на внутреннем рынке.

По крайней мере, так считают чиновники, отвечающие в России за сельское хозяйство. И с ними согласны большинство производителей зерна в традиционно сельскохозяйственных регионах, житницах страны.

Что с того?

Вопрос о том, выгодна России зерновая сделка или нет — дискуссионный. Скорее да, чем нет — цена вопроса в общей сложности, как мы видели, приближается к триллиону рублей, эти деньги для русского хозяйства не лишние. Однако опасения помочь враждебной западной Европе больше, чем самим себе, сохраняются и имеют право на существование.