Путин признал главную ошибку с Украиной

В наших реалиях легко ошибиться, но, похоже, стал виден конец традиционному процессу долгого запрягания. События прошедшей недели по крайней мере подталкивают к такому выводу. Да и не так страшна ошибка, как неумение и нежелание ее признать. Вот Владимир Владимирович на днях признал главную ошибку с Украиной.


В начале недели министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба заявил, что Европа не имеет ни морального, ни политического права уставать помогать киевскому режиму. И, конечно, потребовал еще денег и вооружения, а также девятый пакет антироссийских санкций. А Европа, точнее, так называемый коллективный Запад, начала демонстрировать признаки усталости, выражающиеся в некотором прозрении. Перелом случился чуть раньше, когда украинская ракета поразила польский трактор. На неделе, кстати, в Европе зазвучала и версия, что это была не трагическая случайность, а целенаправленная провокация Украины, и якобы это показывают данные с американских спутников. Теперь же к этому добавилось признание, что украинские военные совершают военные преступления. Кадры с расстрелом безоружных российских солдат в Макеевке посчитали подлинными на уровне ООН. На этом фоне заявление Украины о том, что это «российские солдаты проявили вероломство», прозвучало как железом по стеклу даже для конченых русофобов. Желание помогать такому режиму потихоньку начинает потрескивать. Да и помогать становится все труднее. 20 стран-членов НАТО из 30 исчерпали возможности для отправки оружия Украине, пишет The New York Times со ссылкой на чиновников альянса.


Киев тоже, кстати, любит рассказывать про исчерпание возможностей России. Стало доброй приметой — как только Украина сообщает о закончившихся российских ракетах, так эти самые ракеты доказывают обратное. Очередной удар погрузил Украину во тьму почти на сутки (да и до сих пор во многих областях нет света). Но главное, нарушил снабжение ВСУ по железным дорогам. И у гражданских нет света именно потому, что все силы украинский режим бросил на восстановление транспортного сообщения для снабжения армии. Ну и еще Украина продолжает продавать электроэнергию за границу, чему простые украинцы страшно удивляются в соцсетях.

Очередной удар по энергосистеме Украины пришелся как раз на тот день, когда Европарламент признал Россию государством — спонсором терроризма. Мария Захарова тонко и абсолютно точно заметила, что нам в ответ стоит признать Европарламент спонсором идиотизма. Что тут добавить? Да вот разве что цитату: «То, что 70% территории страны осталось без электричества, показывает, что мы держим палец на выключателе. Мы можем включать и выключать электричество там, где это нам нужно, и там, где мы этого хотим». Горделивое, с чувством собственного превосходства — что хотим, то и делаем — заявление, не так ли? Это слова официального представителя НАТО Джейми Ши, сказанные в 1999 году во время ударов по Югославии. Уничтожение инфраструктуры страны в течение 78 дней непрерывных и не слишком избирательных бомбардировок — это миротворчество или спонсирование терроризма?

Еще коллективному Западу сильно не понравилось, прямо до требования отмены, принятие Госдумой закона о запрете в России ЛГБТ-пропаганды. Значит, все правильно сделано. Никто не ущемляет больных туберкулезом, но с открытой формой, во избежание заражения, их на люди не пускают. Пропаганда ЛГБТ — это как раз открытая, заразная форма. Но инфекционные отделения — гей-клубы и «радужные» сауны — никто ведь не закрывает, извращайтесь сколько влезет. Просто «защита семьи, материнства, отцовства и детства; защита института брака как союза мужчины и женщины» — так записано в Основном законе России. Основной — от слова «основа», то, на чем всё держится.

Поэтому Владимир Владимирович и встречался с матерями военнослужащих. От этой встречи, смею предположить, сильно икалось многим чиновникам многих ведомств. Потому что матерям, потерявшим самое дорогое, терять уже нечего. И говорили они и о снабжении, и о вооружении, и о госпиталях, и о косяках бессмысленной бюрократии. И именно на этой встрече Путин признал ошибочность посыла, существовавшего с 2014 года, что, «может быть, удастся договориться, и Луганск, Донецк как-то в рамках договоренностей <...> все-таки смогут как-то воссоединиться с Украиной». Что «мы же не чувствовали до конца настроение людей, до конца невозможно было понять, что там происходит». И вот теперь «стало очевидным, что это воссоединение должно было бы произойти раньше. Может быть, и не было бы столько потерь и среди мирных граждан, не было бы столько погибших детей под обстрелами».

Да, долго запрягаем. Но вот Александр Лукашенко результат этих усилий видит так: если Украина не хочет гибели, ей надо останавливаться (проще говоря, соглашаться на условия России). В противном случае «дальше будет полное уничтожение Украины. Это не то, что Путин говорил задолго до операции, что это будет грозить потерей государственности Украины. Это будет уничтожение Украины!»