До «последнего украинца» Западу осталось недолго

Вчера генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг заявил о важности усиления военной помощи Украине.


Данное заявление примечательно из-за двух обстоятельств. Во-первых, оно было сделано в момент освобождения Соледара российскими войсками, причем Столтенберг особо подчеркнул значимость западной поддержки Украины именно на фоне данных событий. А во-вторых, генсек Североатлантического альянса сказал эти слова перед началом совместного заседания с Европейской комиссией.


Стоит напомнить, что за день до этого, во вторник, руководством НАТО и ЕС была подписана декларация о сотрудничестве. От имени Европы свои подписи поставили председатель Евросовета Шарль Мишель и председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. В свете украинских событий, которые особо отмечены в документе, процесс загона Европы в стойло американских военных планов идет полным ходом.

Однако при учете событий на фронте возникает ряд вопросов как к тактике, так и к стратегии Запада.

Мнения экспертов и официальных лиц по поводу военного значения Соледара и Артемовска (Киев использует старое название города — Бахмут) разнятся. Одни утверждают, что освобождением Соледара была взломана важнейшая линия обороны ВСУ — и это существенно меняет ситуацию в деле освобождения территории ДНР. Другие полагают, что не стоит преувеличивать значение данного события — это достаточно локальная победа. Третьи же и вовсе пытаются делать вид, что никакого особого значения у этих населенных пунктов нет. Например, Владимир Зеленский назвал российский штурм Соледара «безумием», подразумевая, что там нет того, ради чего это стоило бы делать: «И что Россия хотела получить там? Все полностью разрушено, жизни почти не осталось».

Правда, тут же автоматически возникает вопрос: а ради чего тогда ВСУ положили столько жизней в Соледаре? Потому что если наблюдатели в чем и сходятся, так это в оценке украинских потерь, которые дружно характеризуют как катастрофические. А киевское командование все перебрасывало и перебрасывало туда резервы, которые просто перемалывались российскими подразделениями, притом что безнадежность ситуации для украинских войск стала очевидна уже как несколько недель. Военные специалисты давно в один голос говорили, что с военной точки зрения для ВСУ было бы целесообразно отвести войска из города на новые оборонительные рубежи. Но, разумеется, политическая целесообразность для Киева — и уж тем более для Запада — куда важнее военной, так что украинцев без жалости и колебаний продолжают бросать в мясорубку.

Однако есть подозрение, что дело тут не только в равнодушии со стороны принимающих решения к судьбе личного состава ВСУ. Даже более важным и масштабным фактором видится общее отношение Запада к ресурсам — как в нынешнем геополитическом противостоянии, так и вообще.

Война — дело чрезвычайно дорогое. Для ее ведения нужны разнообразные и обширные ресурсы — финансовые, человеческие, промышленные, энергетические и так далее.

За последние десятилетия Запад привык, что в военных кампаниях его превосходство над любым противником не просто многократно, а в принципе несравнимо. А это, в свою очередь, породило у него ощущение безграничности возможностей.

Отсюда, собственно, и выбранная линия действий против России — максимально прямое и грубое давление. Именно так Запад привык действовать против стран, которые он назначает на роль своего главного врага. Но данный метод эффективен, только если противник быстро ломается. Если же тот продолжает держать удар и операция затягивается, то подобная расточительность в расходовании ресурсов становится неоправданно затратной, а побочные эффекты — слишком дорогостоящими.

Именно это мы и наблюдаем уже почти год. С одной стороны, на Украину льется дождь денег, оружия и всяческой иной поддержки. Причем процесс набирает и набирает обороты. Это, кстати, само по себе способно производить деморализующий эффект на противника.

Но с другой стороны, все чаще и громче звучат голоса (в том числе из влиятельных западных источников), что ресурсы, имеющиеся в распоряжении Запада, на самом деле вовсе не бездонны — и это стало понятно уже в первые месяцы после 24 февраля. Оружейные склады стремительно опустошаются, а их пополнение, как и восстановление производства, — дело небыстрое, иногда занимающее годы. Украине требуются поставки все более сложных и дорогостоящих систем вооружения, которых тоже не так уж много, и они требуют высококвалифицированный экипаж. Печатный станок, конечно, облегчает Штатам и Европе процесс выделения Киеву очередных миллиардов, вот только в 2022 году Запад впервые за много лет был вынужден вспомнить неприятное ощущение неспособности обуздать внутреннюю инфляцию. И нет никаких признаков того, что в новом году ситуация станет проще.

Но если данные темы все-таки звучат в западном информационном поле как некое предупреждение, что надо бы быть поосторожнее с расходованием ценных ресурсов, то в отношении маячащего на горизонте дефицита человеческих ресурсов, похоже, нет даже проблеска понимания.

Запад совершенно не скрывает своего намерения воевать до последнего украинца. Однако ведь и это можно делать по-разному — и битва за Соледар в очередной раз продемонстрировала, что человеческий ресурс растрачивается той стороной самым бездарным образом.

В принципе, можно понять, откуда берется такое отношение. Украина — огромная страна с большим населением. Согласно оценке Всемирного банка, в 2021 году ее жителями были почти 44 миллиона человек. А по классическим военным методикам мобилизационный потенциал страны при полномасштабных военных действиях оценивается в 10-20 процентов населения. То есть если брать по самой-самой верхней планке, кто-то способен допустить, что на Украине можно поставить под ружье аж почти девять миллионов человек. Очень внушительная цифра.

Вот только российские военные эксперты считают, что с учетом многолетних неблагоприятных демографических процессов на Украине (ну нет там давно 40 миллионов населения, к тому же надо минусовать людей на отпавших территориях, а также успешно уехавших от мобилизации за границу граждан) реальный мобилизационный потенциал страны вряд ли превышает два миллиона человек — и уже близок к исчерпанию. Даже если данная оценка занижает действительные цифры, все равно она ближе к реальности, чем фантазии о миллионах и миллионах украинцев, которых Запад может бросить против России. Косвенным подтверждением этому может служить и неуклонный рост количества иностранных наемников, воюющих на Украине: собственного человеческого ресурса там начинает не хватать.

В такой ситуации безнадежная оборона Соледара ценой огромных потерь ВСУ является не только циничным отправлением людей на верную смерть, но и просто неумным расточительством ценного и уже в скором времени дефицитного человеческого ресурса.

Но это отражает все тот же подход, который Запад демонстрирует в борьбе с Россией, — как будто у него имеется доступ к неисчерпаемому источнику любых ресурсов.

Только уже прошлый год доказал, что это не более чем заблуждение. А ведь Россия по-прежнему ничего всерьез не начинала.