ЗРК Patriot для Украины, или Последняя «красная линия»

Сможет ли американский зенитно-ракетный комплекс, который опростоволосился в Саудовской Аравии и Ираке, надёжно прикрыть небо над Киевом?


«Мусоровоз с гидроприводом»


Больше месяца в западных СМИ обсуждаются детали поставки Украине американского комплекса Patriot PAC3. И это именно тот случай, когда США и хочется, и колется отправить комплекс в зону боевых действий. Почему хочется, и так понятно, а вот почему колется…

Напомним, что Patriot PAC3 — флагманский продукт американского ВПК, предмет его особой гордости. Более 1100 таких ЗРК несут боевое дежурство на континентальной части территории США и на американских базах по всему миру, около 170 продано партнёрам по НАТО и дружественным государствам.

Но вот что примечательно. Американская реклама без всякой скромности Patriot называет «самым совершенным противоракетным комплексом в мире», и это притом, что комплекс провалил все миссии. Неслучайно в Пентагоне всячески избегали неоднократных предложений выполнить сравнительные стрельбы с российскими ЗРК, понимая, что хвастаться особо нечем. И, наверное, неспроста за внешнее сходство ЗРК Patriot с мусороуборочной машиной сами же американские военные окрестили «мусоровозом с гидроприводом».

Кстати, стоимость Patriot PAC3 непомерно высокая, а эффективность призрачная. Как известно, саудовские принцы поставили американский ЗРК охранять свои нефтеперегонные заводы в Абкайке и Xурайсе, но эти предприятия сгорели после первой же атаки кустарными ракетами производства йеменских хуситов. Получается, даже самоделки легко преодолели созданную американцами саудовскую систему ПВО.

Примечательно, что Пентагон тогда не стал выкручиваться, а честно признал неспособность своих систем ПВО отразить атаку дронов на Saudi Aramco. О чём на брифинге 21 сентября 2019 года заявил генерал Джозеф Данфорд, возглавлявший тогда Объединённый комитет начальников штабов. И добавил: «Что касается борьбы с конкретной угрозой, ни одна система не сможет защитить от неё».

Американские системы, может быть, и не смогут. А вот наш российский «Панцирь» с различными дронами вполне справляется.

Физика, и ничего личного

Высочайшая эффективность наших ЗРК, продемонстрированная в ходе специальной военной операции (только сбитых БПЛА насчитывается почти три тысячи) сильно подорвала авторитет американца. Подозреваю, сейчас у некоторых появится желание напомнить автору про «вину ПВО» в недавних событиях на аэродромах Энгельс и Дягилево.

Отмечу сразу: такое обвинение некорректно, потому что никаких «700 км эшелонированной ПВО», о которых говорят оппоненты, там не было. На пути украинских «Стрижей», переделанных в ударные беспилотники, от линии боевого соприкосновения и до этих авиабаз вообще не было ни одного дивизиона, а радиолокационное поле на малых высотах было фрагментарным.

В СМИ и блогосфере часто сравнивают ЗРК Patriot с российскими С300/400. Но мы пойдём другим путём: расскажем об устройстве этого комплекса и некоторых моментах, связанных с его поставкой Украину.

В начале 1960-х годов основу ПВО североамериканского континента, а также европейского ТВД составляли американские ЗРК «Найк-Геркулес», которые при дальней границе зоны поражения 130 км не обеспечивали достаточной точности перехвата. После 70 км полёта резко нарастали ошибки наведения, из-за чего ракета отклонялась и мощности обычной БЧ не хватало для поражения цели. Поэтому «Найк-Геркулес», предназначенный для уничтожения не только аэродинамических, но и тактических баллистических целей, могли оснащать ядерной боевой частью, радиус поражения которой превышал возможный промах. Но перехватить межконтинентальную баллистическую ракету, летящую с более высокой скоростью, «Геркулесу» было трудно, поскольку в ЗРК применялась радиокомандная система наведения ракеты.

Для формирования кинематической траектории ЗУР такой системе необходимо было «знать» дальность до цели и до ракеты, поэтому на ракету устанавливался радиоответчик. Причём 70 км — это принципиальный порядок цифр, поскольку уже на этой дальности в сантиметровом диапазоне трудно обеспечить точное измерение угловых координат. Отсюда и резкое увеличение промахов — физика, и ничего личного.

Особенно точное измерение координат цели необходимо на заключительном этапе перехвата, и если эту задачу «поручить» радиолокационной головке самонаведения ракеты, необходимая точность будет получена. После чего остаётся выработать команды управления и выдать их автопилоту.

Как известно, головка самонаведения локализуют цель по подсветке с земли — полуактивное самонаведение, или по собственной подсветке — активное. К началу разработки в США нового ЗРК уже существовали ракеты «воздух-воздух» с самонаведением, но в основном они наводились по примитивному методу — методу погони, а команды на рули ракеты вырабатывались достаточно простой бортовой аппаратурой. Для улучшения расчётов требовалась определённая вычислительная мощность.

Скопировано с С-300

В 1960-х годах только-только стали появляться микросхемы, операционные усилители и пока не было никаких микропроцессоров. В те времена оперативное запоминающее устройство — это сундук на ферромагнитных ячейках весом десятки килограммов и ёмкостью «двадцать тысяч слов». В небольшую ЗУР такой вычислитель не запихнуть при всём желании.

Естественно, возникла идея «гибрида» — ЗУР измеряет координаты цели и собственные параметры полёта, сбрасывает эти данные на наземную РЛС, а та обсчитывает их своей мощной вычислительной машиной и передаёт ракете готовые команды управления. В это же время в США пытались определиться с «обликом» нового ЗРК. Что удалось сделать только к 1974 году, когда Rayteon, несмотря на заметную миниатюризацию электронных компонент, получила чёткое техническое задание с требованием использовать именно такую схему — «наведение через ракету».

Эта же схема наведения использовалась в советском ЗРК С-300 и его последующих модификациях, что дало основание некоторым «историкам» распространять байку, будто наш комплекс скопирован с американского. Это совсем не так, скорее, даже наоборот. В Советском Союзе работа над С-300 началась в 1969 году, а в 1975-м первый полк уже заступил на боевое дежурство. Что же касается ЗРК Patriot, то его полномасштабная разработка началась в 1973-м, а «оперативную готовность» комплекс достиг лишь в 1984 году. Так что, кто у кого скопировал — это надо ещё разобраться.

Впрочем, это не единственная нелепость, которую можно услышать от людей, не имеющих отношения к ПВО: известно же, что нет ничего проще, чем судить, лечить, тренировать сборную по футболу и давать «экспертные заключения» по организации противовоздушной обороны.

Например, украинский «эксперт» Олег Жданов, бывший артиллерист, «обнаружил» два варианта ЗРК Patriot PАС3 — один для ПВО, другой для ПРО. Причём вариант ПРО, по его утверждению, имеет в составе «дивизиона» аж 9 батарей с 36 пусковыми установками и стоит 9 млрд долларов. Жданов утверждает, что только такой комплекс и может использовать «противоракеты». На самом деле специальных вариантов ЗРК Patriot для ПРО и ПВО не существует. PAC3 может использовать все модификации ракет MIM-104 от A до F и Erint, а PAC2 — все кроме Erint.

Тот же «эксперт» утверждает, будто одной батареи ЗРК Patriot достаточно, чтобы прикрыть небо Киева. При этом упорно называет батарею дивизионом, а дивизион, видимо, путает с батальоном РАС3 — это примерно наш зенитно-ракетный полк. Так вот, именно в батальоне РАС3 может быть 4-6 батарей ЗРК. И такое количество батарей по теории действительно способно прикрыть крупный город. С какой степенью надёжности — это вопрос к саудитам…

Зато наши записные патриоты нашли у ЗРК Patriot существенный «изъян»: дескать, он работает в секторе, а наши С-300/400 вкруговую. И называют сектор — 120 градусов, после чего делают вывод, что для обеспечения стрельбы на 360 градусов нужно ставить три батареи. Придётся расстроить.

Дело в том, что все ЗРК — любого типа и «национальности» — работают в секторе. Исключение — система управления пуском ЗУР Mk.99, являющаяся частью морской боевой информационной системы (БИУС) Aegis, которая устанавливается на крейсерах класса Ticonderoga и эсминцах класса Arleigh Burke. В этом варианте применяются 4 антенны радара AN/SPY-1, дающих обзор на 360 градусов одновременно. Стрелять тоже можно в любом направлении. Все остальные ЗРК, в том числе и Patriot, такой возможностью не располагают.

Теперь конкретно о Patriot. И радиолокационные радары, и пусковые установки этого ЗРК вращаются, но РЛС делает полный круг, а пусковые имеют ограничения. При этом и сектор обзора РЛС не 120 градусов, а только 90. Получается, правы наши доморощенные «специалисты»?..

Нет, не правы. Пусковые установлены так, что секторы пуска перекрываются. А при наличии в комплексе 4-8 пусковых всегда можно вести огонь в любых направлениях. В ракетоопасном секторе применяется ещё больше установок.

Разные практики

Насчёт освоения ЗРК украинскими операторами. Есть мнение, что это очень сложно, что нужна подготовка на протяжении месяцев или лет. На самом деле нужно понимать, что, если можно так выразиться, существуют два вида эксплуатации комплекса: боевая работа и техническое обслуживание.

У нас испокон было так: кто из танка стреляет, тот его и обслуживает. Поэтому у нас выпускники военных училищ имеют и инженерные дипломы и в состоянии выполнять любые регламентные и ремонтные работы. В США и соответственно в НАТО принята другая концепция. Конкретно по Patriot: в батальоне есть операторы, ведущие боевую работу, и есть рота технического обслуживания, специалисты которой проводят обслуживание, регулировки и полевые ремонты. Если перегорел предохранитель, уже вызывают специалиста. А вот освоить боевую работу ненамного сложнее, чем компьютерную игру-стрелялку.

Посмотрите снимок кабины управления ЗРК Patriot PAC3. Командир батареи стоит позади операторов. По правому борту кабины находится оборудование связи и рабочее место сержанта-оператора. По левому борту три стойки с компьютерами на процессорах Intel Paragon 860. По вычислительной мощности i860 сравним с нашим Эльбрус-2. Командный пункт батальона имеет почти такую же станцию ICS, но выполняющую функцию управления всеми батареями.

Боевой работой занимаются два офицера-оператора и командир батареи, а сержант-оператор контролирует все виды связи. Причём собственно управление сводится фактически к подтверждению необходимости обстреливать именно эту цель, определить приоритеты или отменить обстрел. Но можно и этого не делать. Степень автоматизации такова, что расчёт может попивать кофе, а комплекс сам начнёт захватывать цели и обстреливать. Обучить таким «боевым навыкам» любого офицера — неделя максимум.

Сложнее развернуть комплекс на позиции, привязать к местности и ввести предварительные данные, настройки. Без инструкторов это уже не получится. Ещё сложнее организовать техобслуживание. Такую работу могут выполнить только американские специалисты.

По заявлению пресс-секретаря Пентагона Патрика Райдера, порядка ста украинских военнослужащих должны были приступить к изучению ЗРК Patriot уже 16 января на базе Форт-Силл. По численности — это примерно штат одной батареи. Обучение, по разным источникам, займёт от нескольких месяцев до года. Для сравнения: когда американцы поставили ЗРК Patriot в Корею, то развёртывание и обучение персонала заняло восемь месяцев.

Есть разница и в порядке боевой работы — у нас и у американцев. В наших войсках ПВО полковые командные пункты любых подразделений ЗРК опираются на собственные радиолокационные средства, от которых получают информацию о воздушной обстановке. Впрочем, распределять цели и выдавать целеуказания могут и автоматизированные системы управления.

У американцев основную информацию о воздушной обстановке дают РЛС батарей. При этом, если она ведёт огонь, то разведывает воздушную обстановку только в секторе 90 градусов. Правда, с помощью радиорелейных станций батарея и батальон могут иметь связь и получать целеуказания от любых РЛС в радиусе 40-50 км, а также от самолётов E-3 с системой AWACS и даже кораблей с системой Иджис. Для чего на E-3 или на флагманском корабле, в случае действий на приморском ТВД, находится секторальный командующий противовоздушной обороной, который только и может дать команду на обстрел. Как видите, цепочка управления достаточно длинная.

И ещё. Некоторые обозреватели утверждают, будто ЗРК Patriot для стрельбы по баллистическим целям обязательно должен получать информацию от спутника, причём не менее, чем за 90 секунд до пуска ЗУР. Якобы иначе поражение таких целей невозможно. Но это заблуждение, которое идёт от печального опыта стрельбы по баллистическим ракетам во время операции «Буря в пустыне» в 1991 году.

На самом деле у ЗРК Patriot нет собственной станции космической связи. Целеуказания он в любом случае получает перечисленными выше способами — через батальон, в том числе и со спутника. При этом для версии PAC3 фора в 90 секунд не нужна, комплекс в состоянии сам обнаруживать и обстреливать баллистические ракеты — при условии, если его РЛС AN/MPQ-65 «смотрит» в ракетоопасном направлении или ведёт круговой обзор. Кстати, у неё очень маленькая «мёртвая воронка». Угол обзора в вертикальной (угломестной) плоскости составляет 89 градусов.

А теперь главный вопрос: «Ну что, сынку? Помогут тебе твои Patriots?» Ответ известен: не помогут.

Боевых заслуг не имеет

Как уже отмечалось, ЗРК Patriot ни в одной миссии не показал себя эффективной системой ПВО. На его счету практически нет боевых заслуг. Особенно наглядно это проявилось в действиях в Ираке в ходе операции «Буря в пустыне», когда из 158 пусков по 88 ракетам «Скад» (советская Р-17 «Эльбрус») результативными оказались менее четверти. Помимо существенных промахов, здесь сказалась ещё и «ошибка единого времени» в аппаратуре — в результате неправильно использованной процедуры деления частоты прерываний таймера, через несколько часов работы получалось так, что радар видел цель в одном месте, а следящие системы пытались захватывать нечто в стороне на сотню метров.

То есть комплекс просто не мог выполнять свои функции. Сказалось и плохое согласование области срабатывания радиовзрывателя и области разлёта осколков. Да и прочность «Скадов» требовала более плотного потока более тяжёлых осколков. Даже когда баллистическая ракета получала множество попаданий, она не разрушалась — осколки отскакивали от обшивки.

В то время американцы применяли очень лёгкие поражающие элементы — всего лишь 2 грамма. Но даже при близком подрыве БЧ, получив множество дырок, «Скад» продолжал лететь. Это и стало одной из причин разработки новой концепции «Hit-to-kill» — «удара смерти», когда используется поражение прямым попаданием кинетического перехватчика в цель. Такой кинетический перехватчик установлен на самой новой ракете комплекса Erint.

Не смог Patriot перехватить и иракскую ракету, которая была нацелена на базу США в Дахране. От удара «Скада» там погибли 28 американских солдат и более ста были ранены. Но оказалось, что ЗРК Patriot иногда не прочь и по своим шарахнуть, как это случилось в Саудовской Аравии.

И всё-таки: способна ли одна батарея ЗРК Patriot защитить Киев? Повторим: не способна. В первую очередь потому, что зона поражения воздушных целей у комплекса совсем невелика. Дальняя граница — 160 км ракетой MIM-104С, а у ракеты MIM-104B дальность перехвата вполовину меньше. Так что заявлять, что Patriot ЗРК большой дальности, значит плохо знать матчасть.

По низколетящим целям, как, например, БПЛА и крылатые ракеты, для ЗРК любого типа дальняя граница зоны поражения, без использования схемы активного самонаведения ЗУР, составляет не более 25-35 км — поскольку Земля «кривая», то ниже горизонта стрельбовые РЛС видеть цель не могут. Зона поражения по баллистическим ракетам и вовсе смешная — по разным данным, от 10 до 30 км по дальности и до 15 км по высоте. При этом, как уже отмечалось, поразить баллистическую цель, летящую со скоростью выше 1000 м/с, весьма проблематично.

Так что в «сухом остатке»? Получается, для прикрытия только одного Киева ВСУ понадобится 6-8 или даже больше батарей американского ЗРК Patriot. Одна батарея не справится. А вот потренироваться нашим лётчикам засекать работу такой батареи, научиться обходить её и, наконец, уничтожать, испытав отечественные противорадиолокационные ракеты, будет очень даже полезно.

Это к тому, что фиаско ЗРК MIM-104 Patriot PAC3 на Украине, похоже, предопределено. И ещё: почему-то никто в Вашингтоне не даёт себе отчёта в том, что поставка на Украину оружия такого класса автоматически делает США участником вооружённого конфликта. Это к тому, что бесконечно отодвигать «красные линии» — занятие опасное.