Почему России стоит доверять Ирану

По мере того, как военно-политический конфликт России и Запада, в котором основные жертвы несет народ Украины, становится частью международной политики, начинают тлеть другие конфликтные регионы планеты. Среди них на первом месте стоит, конечно, Ближний Восток, где история и колониальное влияние заложили основу для сразу несколько тлеющих костров межгосударственных противоречий, каждый из которых может полыхнуть настоящим вооруженным конфликтом.


Все региональные противоречия имеют собственную сложную судьбу и обусловлены уникальными обстоятельствами – искать в них признаки одного «тайного плана» бессмысленно. Однако сейчас ни одно из обострений на непосредственной периферии Европы не может рассматриваться вне контекста того, что происходит между Россией и Западом во главе с США. Тем более когда одной из вовлеченных сторон является Иран – держава, которая, по мнению многих наблюдателей, активно сотрудничает с Россией в военно-промышленной сфере и вообще представляет собой серьезную проблему для Вашингтона уже на протяжении более чем 40 лет.


Ошибочным было бы представлять Иран в качестве державы, которая «страдает» за российские интересы и подвергается атакам именно потому, что дружит с Москвой. Все, что мы знаем сейчас о состоянии двусторонних отношений, правда: Тегеран активно сближается с китайско-российским неформальным союзом и начинает играть здесь свою особую партию. Иранские руководители делают то, что считают должным в условиях, когда глобальные возможности Запада ослабевают, а Москва и Пекин начинают теснить США, чем вызывают их неприкрытую агрессию.

Не так давно Иран присоединился к важнейшему международному объединению Евразии – Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Тем самым он впервые в новейшей истории связал себя отношениями постоянного сотрудничества с большой группой государств. Иранские военные ведут энергичный диалог с российскими и китайскими коллегами, а ВМФ Исламской Республики начинает осваиваться в далеких от своих территориальных вод морских просторах.

Однако Иран – это одна из тех немногих держав, которые проходят свою тысячелетнюю историю совершенно самостоятельно, ориентируясь исключительно на внутренние сигналы и никогда – на предложения внешней среды либо интересы других народов и цивилизаций. Исторический период в прошлом веке, когда Иран находился в зависимости от великих держав и даже был ими частично оккупирован, считается в национальной историографии и политической дискуссии временем унижений и фактического порабощения.

Исламская революция 1979 года покончила с таким положением, и, подобно Китаю в конце 1950-х годов, страна должна была встать в оппозицию всем «сильным мира сего». Иран стал первой крупной страной третьего мира, которая бросила вызов хозяевам тогдашней международной системы – США и Советскому Союзу, двинулась путем, который только сейчас начинают для себя осваивать многие государства.

Суверенитет представляет для Ирана абсолютную ценность. Но не в том смысле, как его понимают отдельные соседи России в Закавказье или Центральной Азии – в виде товара, который нужно выгодно продавать разным партнерам. Иранцы именно абсолютизируют свою способность принимать решения только на основе своих внутренних соображений. Поэтому давить на Иран бессмысленно, в чем давно убедились американцы. Современное правительство в Тегеране, даже наиболее либеральное по местным меркам, не пойдет на примирение с США или Израилем. Это им просто не нужно в виде сделки с Вашингтоном и Тель-Авивом, на которую в середине 1970-х годов пошли египтяне. Единственный шанс избавиться от иранской проблемы для врагов ИРИ – уничтожить эту страну в принципе, погрузить ее в состояние внутреннего хаоса. Для достижения этой цели противники Ирана постоянно работают над созданием на его территории разветвленной сети подрывной и террористической деятельности, жертвами которой периодически становятся иранские ученые-атомщики и военные. Отчасти успеху выпадов противников Ирана способствует некоторая хаотичность жизни, свойственная иранскому обществу, а также множественность внутренних интересов в элите.

Иран, как и все древние цивилизации, не всегда спешит с ответом на каждый брошенный ему вызов. Иногда для этого просто недостаточно сил, намного чаще возмездие следует через определенное время. При этом наиболее важной задачей остается поддержание внутреннего порядка и функционирование системы управления. Иранская политическая система является продуктом революционных событий, однако ее лидеры смотрят на мир, как наследники одной из самых продолжительных историй государственности.

Реагировать на выпады деклассированных элементов в Киеве они будут именно в этом своем качестве – не впадая в ответную истерику. И всегда исходя из трезвой оценки собственных возможностей. Поэтому положение персидских мотивов на фоне украинской трагедии является совершенно самостоятельным, подчиненным только собственно иранским интересам и базовым ценностям.

В таком качестве и стоило бы воспринимать поведение Исламской Республики в современных обстоятельствах. Важнейшим региональным противником Ирана является Израиль, уничтожение которого уже несколько десятилетий занимает одно из центральных мест во всей внешнеполитической стратегии Тегерана. За спиной Израиля традиционно стоят США, подпитывающие еврейское государство экономически, обеспечивающие его вооружениями и покровительством в международных организациях. Поэтому любое ослабление американцев и распыление сил американцев объективно способствует реализации иранских интересов, а не только сокращает непосредственное давление США на Исламскую Республику. Мы не должны поэтому сомневаться в искренности иранского отношения к России – она имеет под собой серьезные национальные интересы.

В Иране имеют все основания думать, что Вашингтон не был готов к решительным действиям в прежние времена и тем более не сможет начать против него войну в современных обстоятельствах. Что не исключает, как мы видим, террористические действия. К ним в Иране давно привыкли и воспринимают как рутину взаимодействия с враждебными державами. Сам Израиль также не способен в настоящее время на то, чтобы развязать против Тегерана полномасштабные боевые действия, а не всегда дружественные Ирану арабские государства не заинтересованы в том, чтобы регион превратился в подобие современной Украины. Страны Залива чувствуют себя комфортно в условиях столкновения России и Запада, извлекают из этого серьезные политические и экономические дивиденды. Новая война в Заливе им совершенно не нужна, а с Ираном они, несмотря на множество мелких противоречий, как-нибудь договорятся.

То, на что способны противники Ирана, кроме террористических атак, – это содействие напряженности в его отношениях с третьими странами. С арабами это сейчас работает не очень – в силу указанных выше причин. Приемлемым для США и Израиля вариантом остается Турция, однако и она слишком самостоятельна. Анкара ведет свою игру, и в Вашингтоне могут только делать вид, что поведение турок отвечает американским интересам. Остается Азербайджан. Это государство в свою очередь стремится сохранить добрые связи с США, помогает чем может Украине и достаточно эмоционально ведет себя в отношениях с Ираном. Тем более что именно иранские интересы препятствуют, по мнению наблюдателей, полной реализации амбиций Баку в отношении части суверенной территории Армении.

Другими словами, Иран не является непосредственным участником конфликта России и стран Запада, но в силу собственных объективных интересов выступает на стороне Москвы. Его противоречия с США и Израилем не могут стать причиной эскалации в масштабах, опасных для выживания всего человечества. Таких противоречий в современной международной политике вообще немного и все они связаны с непосредственным участием великих ядерных держав – Китая, России и США.

Российская политика в свою очередь располагает на иранском направлении свойственным ей в целом преимуществом – отсутствием имперских амбиций и стремления любой ценой втянуть дружественные государства в свой конфликт с Западом. Это видят и ценят везде, не только в Иране.