«Все, кто рядом, — двухсотые». Что происходит под Марьинкой

За восемь лет ВСУ превратили Марьинку в мощный укрепрайон. Теперь тут сплошные руины. Ожесточенные бои продолжаются. Авиация, артиллерия, штурмовые группы действуют координированно и успешно пробивают оборону.


«Не дают расслабиться»


Новости партнеров
Артиллеристы ЮВО получили координаты цели с беспилотника и готовят установку «Град» к бою.

«Успех зависит от каждого. Один корректирует, второй заряжает. Самое сложное — найти подходящее место, поскольку поля вокруг заминированы, — объясняет старший офицер батареи с позывным Хопер. — А на то, чтобы все рассчитать, достаточно минуты».

«Град» — не самое точное оружие, бьет по площадям. Как признаются сами артиллеристы-реактивщики, это сродни игре в русскую рулетку: «накроют — не накроют». Однако умелый командир способен одним залпом уничтожить целое подразделение.

«На днях убрали вражеский танк, который работал по нашей пехоте. Изначально задача — спугнуть. Сперва отправили пять снарядов. Скорректировались — и еще столько же. Попали в машину — та спряталась под мост. Там, как оказалось, они перезаряжались. Дали еще пару снарядов. Цель поражена», — рассказывает Хопер.

«Град» занимает позицию, замирает, развернувшись на Марьинку. Наводчик вносит последние корректировки — регулирует вертикальные и горизонтальные углы. «Залп!» — и с грохотом вылетает десяток снарядов.

РСЗО очень уязвимы для контрбатарейного огня — залп виден невооруженным глазом за несколько километров. «Ответка» возможна в любой момент. Поэтому «Град» тут же срывается с места и прячется.

«Я был и на Херсонском направлении. Там сложнее, больше по нам били. Но и здесь не позволяют расслабиться, — говорит Хопер. — Наша основная задача — прикрывать пехоту».

«Последний самурай»

Благодаря мощной огневой поддержке штурмовые группы постепенно продвигаются вперед.

«Самое сложное — штурм центрального проспекта Дружбы. Противник засел в многоэтажке. Работают пехота, танки, БТРы, артиллерия. Нам удалось взять «укрепы», где они серьезно обосновались, — бильярдную, школу, банк. Дальше будет легче», — вводит в курс дела боец разведподразделения с позывным Самурай.

Он выходит на штурмы в качестве командира группы. Пехоту поддерживает бронетранспортер — прицельным огнем по позициям ВСУ.

«Мы, разведчики, идем впереди. Потому владеем различными типами вооружений и средствами связи. Как только в подразделении появились дроны, начали плотно сотрудничать с артиллеристами, — продолжает Самурай. — Контрбатарейная борьба в Марьинке — бесперебойная. Но инициатива на нашей стороне».

Перемещаются, как правило, короткими перебежками и только по тропам, проверенным саперами. Смотреть нужно не только под ноги —над головой может зависнуть вражеская «птичка». В таких случаях, инструктируют бойцы, следует максимально быстро подобрать укрытие.

«На Марьинском направлении — с лета, до этого был в Попасной, — рассказывает разведчик. — Как-то из всего взвода в строю остался я один. Однако поставленную задачу выполнил. С тех пор меня и называют «последним самураем».

Его контузило. После двух месяцев реабилитации вернулся в строй — под Донецк. «И здесь непросто. Противнику подвозят боеприпасы, личный состав — и мобилизованных, и кадровиков, и наемников. Сейчас главное — перерезать линии снабжения». Самурай пристально вглядывается в небо. Над нами пролетают два истребителя. Сбрасывают бомбы «по касательной» — и сразу уходят в сторону.

«Наша авиация действует ежедневно. У них — по-разному. Был период затишья, но с недавних пор опять появились вертолеты и самолеты», — добавляет Самурай.

Превосходство в воздухе

Между боевыми выходами штурмовики оттачивают навыки на полигонах. И мобилизованные, и опытные бойцы, добровольцы. Снайпер с позывным Ленинградец, к примеру, приехал сюда сам. Сразу бросается в глаза его темная форма. Объясняет: «Работаю по ночам». Впервые взял в руки винтовку еще в 90-х. Участвовал в чеченской кампании, но потом жизнь пошла по наклонной — связался с криминалом. Сидел в тюрьме, освободился недавно.

«Планов на будущее не строил. Сюда хотел попасть с первых дней — мой опыт тут пригодится», — говорит он.

На полигоне штурмовики в том числе осваивают средства связи. В этом им помогает командир взвода БПЛА 1-го армейского корпуса Миша. Доброволец, предприниматель, разработчик компьютерных игр. В зоне СВО уже четыре месяца.

Рассказывает: «Противнику то и дело подвозят дроны-камикадзе. На днях им передали полторы тысячи. Скоростные, набитые начинкой. По силе взрыва сравнимы с 15 гранатами. Бьют по пехоте и технике. Причем подлетают незаметно. Надо реагировать за секунды. Все, кто рядом, как правило, — двухсотые».

Такие дроны подавляют с помощью РЭБ — создавая помехи.

«Сейчас протестируем систему, которая может посадить дроны в диаметре 300 метров. Это, скажем так, мини-РЭБ. Выручает на передке. Подарок от волонтеров», — уточняет командир взвода.

Настраивает антенны на нужные частоты. Затем надевает очки, похожие на те, что для VR-игр. С пульта запускает FPV-дрон — компактный, маневренный. «Птица» взмывает вверх, облетает окрестности. Как только попадает в зону с помехами — перестает слушаться оператора. «Все работает, — констатирует Миша. — Такую РЭБ можно организовать хоть в окопе — вражеские дроны будут камнем падать на относительно безопасном расстоянии».

Миша помогает штурмовым группам: следит за перемещениями противника, информирует командование, которое корректирует действия различных подразделений.

«Многие предпочитают работать за несколько километров, что неэффективно. Я же — с передовой. Не нужно далеко лететь, больше времени на разведку, — объясняет Миша. — Противник хитер. Не стоит недооценивать. Часто сталкиваемся лбами с дронами врага — подлетаем на одну и ту же точку, откуда хорошая видимость. И тут разворачивается борьба за превосходство в воздухе — сбиваю тараном. Своих птиц, к слову, терял не раз — по ним стреляли из автомата».

Задача не только предупредить пехоту о штурме. Дроны с взрывчаткой атакуют позиции ВСУ. «Бывает, за день устраняем пару блиндажей, —добавляет специалист по беспилотникам. — На достигнутом не останавливаемся. Целая команда инженеров-добровольцев разрабатывает радиоуправляемые дроны-камикадзе. Скоро повысим эффективность».

Вторая линия обороны

Пока штурмовики идут вперед, мобилизованные укрепляют вторые эшелоны — на случай контрнаступления. «Самая большая головная боль — артиллерийские обстрелы. Поэтому нахожу время, чтобы разъяснить парням, как правильно укрываться», — говорит командир батальона 1-го армейского корпуса с позывным Бек.

В его подразделении — мобилизованные из ДНР, а также россияне с «большой земли». «У местных не было времени на боевое слаживание — попали сразу в бой, в Мариуполе. Сейчас с прибывшими делимся опытом, тренируемся. Лишь потом берем на позиции».

Обороняющие подразделения, помимо прочего, подвозят штурмовикам боеприпасы. А также отвечают за эвакуацию раненых.

«Бойцы у нас обучены оказывать первую помощь себе и друг другу. Поэтому нет нужны выезжать на передок. Раненого доставляют до точки эвакуации, там перехватываем — и в госпиталь, — рассказывает командир санитарной группы Анна Суркова. — Случаи разные. Спасаем, как правило, прямо на ходу. И не раз сами попадали под обстрел».

Она из Донецка, медсестра в кардиологии. Мобилизовали. У нее есть возможность перевестись в более безопасное место, но Анна отказывается. Останется здесь до тех пор, пока не утихнет: «Ведь медики должны быть там, где тяжело».

Идут бои за многоэтажки. Когда марьинский укрепрайон рухнет, на западном направлении наступит долгожданный перелом: по словам бойцов, освобождение города обезопасит Донецк и другие населенные пункты, которые обстреливают ежедневно.