Кто следующий на «Майдан»?

На фоне событий на Украине все актуальнее вопрос: может ли сценарий «Майдана» повториться в других странах СНГ? А если может, то где полыхнет вслед за Киевом? Похоже, руководство республик бывшего СССР всерьез ломает над этим головы.


Скажем, президент Белоруссии Александр Лукашенко уже не в первый раз заявляет, что в основе крушения Украины лежат «развал экономики и страшная коррупция». При этом он подчеркивает, что в Белоруссии, естественно, ситуация принципиально иная. А, следовательно, повторение «Майдана» у него невозможно. Однако при этом Лукашенко в декабре прошлого года, когда протест в Киеве начал переходить в силовую плоскость, на редкость своевременно внес в свой парламент законопроект «О военном положении», который существенно расширяет полномочия силовиков при подавлении массовых бунтов.


«СП» уже не раз писала, что после ухода из Афганистана сил НАТО, зона военно-политической нестабильности способна перекинуться на территорию всего Центрально-Азиатского региона, который все отчетливее становится зоной столкновения геополитических интересов западного мира и России.

Так, стало известно, что американцы вопреки существующим договоренностям могут не покинуть базу «Манас» в Киргизии, а перепрофилировать ее. А в феврале представитель госдепартамента США по Южной и Центральной Азии Ричард Хогланд встретился Душанбе с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном. Официальная тема разговора – обсуждение перспектив американских инвестиций в местную экономику, ситуации в Афганистане и перспектив его развития после вывода сил НАТО из этой страны. Логично предположить, что взамен инвестиций в экономику США могут потребовать от Рахмона что-нибудь взамен. Допустим - разместить военные объекты на территории Таджикистана. Кстати, вряд ли по простому совпадению министр обороны Сергей Шойгу последнее время особо подчеркивал,что наша военная база в Таджикистане будет усилена.

Возможно ли повторение украинских событий в странах бывшего СССР?

Известный политолог Анатолий Эль-Мюрид полагает, что «майданизации» в первую очередь могут подвергнуться Киргизия и Казахстан.

- Но это будет не украинский вариант, потому что на Украине, в отличие от других стран постсоветского пространства, есть традиция стоять на Майдане. Поэтому если и произойдет повторение подобных событий, то технология будет та же, но сценарий - другой.

Ведь в чем был смысла «Майдана»? Надо было разогреть людей, прежде чем их бросать в атаку на власть. Вот три месяца их зомбировали речевками. И когда эти тысячи людей оказалась совершенно невменяемыми, их и бросили на слом власти.

В России, Белоруссии или Казахстане такой вариант не пройдет. Толпу там просто разгонят. Поэтому людей будут доводить до психопатического состояния через целую серию терактов, знаковых убийств. Таких, как происходили в московском районе Бирюлево и на столичной Манежной площади. Будут поднимать через социальные катастрофы, смысл которых - поставить государство в такую ситуацию, когда оно физически не сможет ответить на все вызовы и угрозы.

К тому же в России и Казахстане силен исламистский фактор. Поэтому у нас повторение «Майдана» возможно – это факт. Вопрос в другом: в какой стране СНГ полыхнет в первую очередь? Думаю, что начнется с Центральной Азии. Почему? Американцы сейчас выводят войска из Афганистана. Если талибов мы можем не опасаться (они вряд ли пойдут за пределы своей страны), но Афганистан может стать и, скорее всего, станет базой для «Исламского движения Узбекистана». Это очень сильная террористическая организация. Ее Каримов (президент Узбекистана Ислам Каримов – прим. автора) «выдавил» из Узбекистана еще 15 лет назад. Но она может вернуться и через Афганистан, и через Киргизию.

Тем более, что Каримов уже стар. У него не решен вопрос с преемственностью власти. В Узбекистане сейчас идут довольно сложные маневры в среде элиты. Плюс Туркмения, где после смерти Туркменбаши тоже сложная ситуация: нынешний президент Гурбангулы Бердымухамедов – человек более компромиссный, и не обладает той властью, которой обладал Ниязов. Поэтому, скорее всего, летом-осенью ситуация в Средней Азии будет раскачиваться.

Юг Казахстана в этом смысле также опасен, потому что там серьезное влияние имеют именно исламисты. И с этим, по крайней мере, президент Назарбаев ничего поделать не может.

Чем бы ни закончились события на Украине, это будет довольно сложная территория, а если еще обрушится ситуация в Центральной Азии, то у нас будут очень серьезные проблемы. После этого на очереди может оказаться и Россия.

«СП»: - В азиатских странах, чтобы раскачать ситуацию, тоже нужны теракты?

- Нет, там довольно многочисленная часть населения и так поддерживает исламистов. Социальная обстановка в том же Узбекистане очень сложная. Если Ташкент и Самарканд живут относительно неплохо, то глубинка - на копейки. Поэтому в России число узбеков-гастарбайтеров сопоставимо с теми же таджиками. В Центральной Азии, думаю, будут те же социальные протесты, как на Украине. Но они окажутся специфическими. К примеру, на Украине бандеровскую идеологию поддерживают не все. Но бандеровцы захватили власть в Киеве, потому что есть определенные социальные проблемы. То же самое и в Центральной Азии – исламистов вроде бы немного, но они возглавят бунты. А массовость протестов будет достигнута за счет нищего населения.

«СП»: - На ваш взгляд, какие должна предпринять превентивные действия Россия, чтобы не допустить дестабилизацию обстановки в Центральной Азии?

- Что-то делается уже сейчас. Самое слабое звено там – Киргизия. И мы сейчас стараемся ее подтянуть: американскую базу из Манаса, хоть и с большим трудом, из Киргизии выгоняют, а мы, в свою очередь, наращиваем там военное присутствие. Нам в первую очередь надо бороться за Киргизию, потому что, если другие страны СНГ еще относительно способны обеспечить свою стабильность, то в Киргизии может произойти очередная «цветная» революция. Думаю, что она случится уже в этом году. Ситуация может рухнуть одномоментно.

Честно говоря, я предполагал, что Украина будет после Средней Азии. Но, видимо, так сложилась обстоятельства, что полыхнуло до президентских выборов 2015 года. Потом – и наш черед.

«СП»: - Когда мы говорим про агрессивную политику Запада, то кто они - провокаторы и инициаторы «Майдана»: США или местные маргиналы и политики-«ястребы»?

- В США две очень мощные политические группировки. Та, которая сейчас «командует» на Украине, - это противники Барака Обамы, условные республиканцы, среди которых Джон Маккейн – просто «говорящая голова». Почему условные? Потому что и среди демократов тоже есть сторонники этой группы. Например, Джо Либерман. Вот поэтому США сегодня не очень четко обозначают свою позицию по событиям на Украине. Там внутри идет серьезная борьба. Далеко не всем американцам нужна революция на Украине и конфронтация с Россией. Скажем, у Обамы и Збигнева Бжезинского другие планы.

Директор Центра геополитических экспертиз Валерий Коровин также считает, что повторение событий, которые произошли на Майдане в Киеве, возможно в любой точке постсоветского пространства.

- Советское государство вопрос идентичности решало через идеологию, создавая некий силовой фон для унификации разнородного пространства, которое досталось большевикам в момент распада романовской империи. Именно советская социалистическая составляющая являлась матрицей, через которую пропускалось множество народов, народностей, обладающих собственной идентичностью. И именно фактор давления - навязывание сверху надэтнической идентичности - стабилизировало пространство, предавая ему видимость однородности.

СССР распался и идеологическое давление было снято. Но на вопрос идентичности все эти годы никто не пытался ответить. А между тем это основной вопрос человеческого бытия, дающий ответ на экзистенциальные запросы человека: кто я? для чего живу? каковы смыслы моего существования и каковы характеристики моей личной самоидентификации? Если на него не предложено ответа, то человек пытается найти его внутри себя. Если речь идет о народе, то – в глубине истории.

Эти процессы мы и наблюдаем с момента распада СССР. То есть те, казалось бы, однородные пространства, какими они были в советской действительности, распавшись по административным границам, обнаружили в себе множественность идентичности. Различные этносы и народы стали незримыми линиями разлома.

И вот эти линии, которые мы продолжаем не замечать, они хорошо видны западным сетевым технологам, которые всякий раз успешно «разыгрывают» все эти социальные противоречия в свою пользу: направляют идентификационные различия в негативное русло и таким образом разрушают государство, меняя в нем систему власти. В этом и кроется секрет успеха действия западных стратегов на постсоветском пространстве, в том числе – и в России.

«СП»: - Что следует понимать под сетевой агрессией?

- Часто сетевую агрессию интерпретируют как агрессию через Интернет. Но такое толкование неверно. Сетевая агрессия – это воздействие на общество через социальные оффлайн-сети, через структуры, которые объединяют людей по интересам. И этнос, по сути, - это готовая к использованию сеть, она всегда крайне эффективно воздействует на общество в интересах того, кто ей управляет.

Вот этот фактор разыгрывается везде. В том числе и на Украине, ведь эта страна - классическое полиэтническое образование, не прошедшее процесс полноценной унификации. А, как это часто бывает, любые меньшинства за счет своей сплоченности и энергии способны навязать свою волю разрозненному и размытому в плане идентичности большинству. Так действуют все меньшинства, через них и реализовываются такие сетевые перевороты – либо по мягкому «бархатному» сценарию, либо по более жесткому.

«СП»: - Кто, на ваш взгляд, первый из стран постсоветского пространства в очереди на «майданизацию»?

- В силу того, что сейчас крайне обострилась великая война континентов, то есть геополитическое противостояние между глобальным Западом и Востоком, в центре которого находится Россия, воздействие со стороны Запада будет происходить по некому «геополитическому ранжиру». Под удар, в первую очередь, попадает тот, кто в большей степени ориентирован на Россию. Поэтому рейтинг государств, подверженных «майданизации», в первую очередь нужно выстраивать исходя из этих критериев.

Плюс надо учитывать непосредственное геополитическое значение того или иного пространства. Скажем, Украина – это необходимый модуль, обращающий Россию в евразийскую державу. Без Украины Россия просто азиатская державой.

В то же время те страны, которые последовательно присягают глобальному Западу, какое-то время могут чувствовать себя спокойно. Правда, при этом они перестают быть суверенными и становятся полностью зависимыми от Запада.