«На Западе удивились». Что на самом деле помешало контрнаступлению ВСУ

Украинское наступление продолжается уже почти месяц. В бой бросили части, подготовленные в странах НАТО и вооруженные западной бронетехникой. Однако столь внушительные силы так и не добились хоть сколько-нибудь значимых успехов. Зарубежные аналитики назвали главную причину неудачи.


Слоеный пирог


Пока в Киеве вовсю рекламировали контрнаступ, обещая ошеломляющий эффект, российская армия выстраивала оборонительные рубежи. В зону конфликта доставляли стройматериалы, инженерную технику и уже готовые изделия — например, доты из армированного бетона.

Особенно тщательно укрепляли наиболее очевидные с тактической точки зрения направления для удара. Прежде всего Запорожское. И это дало результат: ВСУ не пробились даже к первой линии обороны.

Рубежи, по словам военных, выстроены в несколько эшелонов. Фортификационные сооружения, с которых все хорошо видно, оборудованы вдоль господствующих высот и хребтов,. Глубина обороны — 25-30 километров.

И это не считая «предполья»: чтобы дойти до первой линии, нужно взломать передовые укрепрайоны из десятков взводных и ротных пунктов, прикрытых минными полями. Расчет прост: сточить ударную группировку до состояния яблочного огрызка, полностью утратившего наступательный потенциал.

«Российская армия сейчас находится в более выгодном положении, — говорит офицер 1-го армейского корпуса с позывным Клим. — Противнику необходимо отвоевывать земли. Успех его наступления зависит от квадратных метров, от площади занятой территории. Нам же идти вперед пока не надо, мы медленно, но уверенно их перемалываем».

Тем не менее Киев пытается отчитаться об успехах. Спикер ВСУ Анна Маляр объявила, что войска заняли 130 квадратных километров — речь о нескольких населенных пунктах. На что американское издание The Washington Post ехидно замечает: такими темпами наступление затянется лет на 16-20. Для сравнения: площадь Крыма — 26 тысяч квадратных километров.

Гибкая оборона

Обширные минные поля облегчают работу артиллеристам, операторам дронов-камикадзе, летчикам тактической и армейской авиации. ВСУ выдвигаются в бой колонной. Впереди — танк с минным тралом или инженерная машина разграждения. После обнаружения их поражают артиллерией или противотанковой ракетой с вертолета. И сразу — всей огневой мощью по колонне. Лишившись «проводника», танки и БМП пытаются уйти из-под удара, разъезжаются в стороны, подрываясь на минах, теряя гусеницы. И превращаются в легкую мишень.

На некоторых участках российская армия придерживается гибкой обороны. Когда подразделения ВСУ приближаются к населенному пункту, бойцы, после недолгой перестрелки, уходят на соседние высоты. А занятое село обрабатывают реактивные системы залпового огня и тяжелые самоходные огнеметы «Солнцепек».

Украинцы несут большие потери и отступают. Россияне возвращаются. Деревня Пятихатки в девяти километрах к западу от Каховского водохранилища таким образом переходила из рук в руки уже несколько раз.

Господство в воздухе

Особую роль играет авиация, действующая сейчас в куда менее опасных условиях — передовые части ВСУ атакуют вне зонтика позиционной ПВО.

В недавнем докладе британское министерство обороны отметило: Россия усилила парк ударных вертолетов на юге Украины. Это дает преимущество. Один украинский солдат в интервью газете Financial Times назвал российские вертолеты очень мощной техникой, добавив, что предотвратить их удары по бронетехнике не всегда возможно.

Аналитики неоднократно отмечали, что западной тяжелой бронетехнике на Украине придется иметь дело главным образом не с танками, а с ударными вертолетами — вопреки шаблонным представлениям о войне. Авиационные ПТУРы бьют куда дальше, чем ПВО украинских войск, большей частью состоящая из натовских и советских ПЗРК.

Союзники Киева, увидев такой расклад, меняют риторику. Говорят больше не про ожидаемый результат, а про трудности. Признают, что Россия умеет обороняться.

При этом Украина заявляет, что не бросила в бой основные силы. Цель не скрывает: создать на участке прорыва решающее численное превосходство, сформировать ударную группировку из всех резервов и ударить в одну точку. Получится ли и что после этого останется от ВСУ — вопрос открытый.