Украины нет. Создать её может только Россия

Недавно в социальных сетях появилось очередное видео из Львова, на котором местная жительница переживает, что на фронте гибнут львовские парни, которых называет генофондом нации. Одновременно она заявляет, что пусть, мол жители более восточных (чем Галиция) регионов её простят, но гибнуть должны они – их не жалко.




На прошедшей неделе в нескольких регионах Украины также прошли демонстрации женщин и детей, которые требовали вернуть их близких с фронта, потому, что они уже навоевались, пусть теперь другие воюют.

Обратите внимание, что необходимость продолжения боевых действий, даже оплаченных огромными жертвами, никто из них под сомнение не ставит. Все хотят вернуть, избавив от худшей участи, только своих, заменив их чужими, которых не жалко, объединяясь при этом по региональному или местному принципам.

Те кто постоянно следит за поступающей с Украины информацией должны помнить, что мобилизовывать харьковчан отправляли выходцев из Галиции, а в Галицию, с той же целью, направляли работников Харьковских ТЦК.

Если копнуть ещё глубже, то можно вспомнить, что подавление «Русской весны» в Одессе, завершившееся памятным сожжением в Доме профсоюзов, осуществлялось руками нацифицированных харьковских и днепропетровских футбольных фанатов (нацистские организации тоже участвовали, но они только выходили из пелёнок, были малочисленны и без толпы нацифицированных фанатов вряд ли бы сумели сломить сопротивление одесситов).

Самих же оппозиционных майдану харьковчан из занятого ими здания облгосадминистрации и площади перед ним выбивал не то львовский, не то тернопольский «Беркут», отправленный на Восток «искупать вину перед майданом».

Всё это свидетельствует, что представители разных регионов Украины не чувствуют друг друга своими. Сколько они не говорят о «единой нации», а наблюдается в лучшем случае шаткое региональное единство. И всегда так было, достаточно вспомнить предысторию украинской гражданской войны. Борьба за доминирование шла между Донбассом (представители которого утверждали, что у Украины не будет никаких проблем, если выдавить за пределы её Галицию) и Галицией (представители которой также утверждали, что «единству страны» мешает только Донбасс).

Представители остальных регионов не любили ни одних, ни других и делали всё, чтобы не дать никому из них укрепиться у власти. При этом, если на власть начинали посягать днепропетровские или харьковские кланы, то остальные объединялись уже против них.

Собственно антимайдан потому и проиграл майдану, что последнему Запад подарил идею вступления Украины в ЕС, где все: галичане, одесситы, харьковчане, и даже донецкие, станут «европейцами». Но только те, кто за майдан.

Эффективно объединить антимайдан могла идея восстановления русского единства (реинтеграции с Россией). В таком случае единый русский массив Юго-Востока боролся бы с единым «европейским» массивом Запада Украины. Но подавляющая часть элит Юго-Востока не хотело никакой России. Они хотели Украину в которой они будут господствовать, а галичане удовлетворятся тем, что им никто не будет и дальше мешать проводить тотальную, но неторопливую украинизацию. Население юго-восточных регионов, которое с рук своих элит кормилось и до конца на них ориентировалось, такой вариант в целом устраивал.

Ахметова в Донбассе поддерживали ещё долго после того, как он поддержал киевскую власть, призвал перед ней капитулировать, но слал в регион гуманитарку. Его влияние в регионе в целом выветрилось только году к 2016, причём большинство его соплеменников так и не поняли, что он не «предал Донбасс», а всегда был за Украину, поскольку хотел состояться, как представитель «европейской элиты». Харьковчане Кернеса любили и поддерживали до самой его смерти, хоть он в своё время быстро перебежал ещё на сторону первого майдана и затем постоянно держал нос по ветру.

Эти двое не исключение. Они просто наиболее яркие. Вообще же таких «своих» в каждом регионе Украины по нескольку штук было. До сих пор представители этих регионов, когда им указывают на то, что поддерживали-то они своих политических врагов, говорят, что, мол, зато они много для области (или города) делали. Ну да, не всё крали, кое-что из украденного у сограждан тратили на организацию для них «хлеба и зрелищ», но уже от своего имени и якобы от своих щедрот.

Идея Русского мира не объединяла антимайданные силы Украины. Их объединяла ненависть к галичанам, которая в любой момент была готова смениться ненавистью к следующим кандидатам в «хозяева страны», если они (кандидаты в «хозяева») были не из их региона.

Сейчас всё осталось по-прежнему. Мне довольно часто приходится общаться с перебравшимися в Россию выходцами из разных городов и регионов Украины. Все они хотят скорейшей победы русского оружия. Но каждый видит эту победу по-своему. Для каждого важна возможность вернуться в свой освобождённый город. Не все собираются туда возвращаться навечно. Но почти все хотят хотя бы раз приехать. Даже те, у кого там не осталось никакого имущества и никаких интересов в большинстве своём (за очень редким исключением), хотели бы «приехать-посмотреть». Хоть что там смотреть?

Я понимаю, говорит уязвлённая гордость. Люди, проигравшие первый этап гражданской войны и выброшенные за пределы малой родины, хотят вернуться «на коне». Пусть бывшие враги посмотрят, как у них «всё хорошо», а там и назад можно.

Кстати, многие воюющие против нас украинцы рассуждают также: пусть, мол, Россия заберёт Крым, Донбасс и ещё что-нибудь, но чтобы конкретно его регион после этого приняли в ЕС и НАТО.

Так вот, также, как в ходе борьбы майдана с антимайданом всех (опять же за очень редким исключением) интересовал только свой регион или город, так же только он интересует и сейчас.

Можно сколько угодно говорить о том, что объективные интересы России диктуют полную ликвидацию украинской государственности, но окончательно судьбу этих территорий решат не менее объективные российские возможности, причём в соотношении с возможностями Запада по противодействию полной реализации российских интересов и приоритетностью стоящих перед Россией геополитических задач. Вас внимательно выслушают, скажут, что в целом согласны, но «главное, чтобы освободили мой» (Харьков, Днепропетровск, Одессу, Киев, Винницу и даже Львов – нужное вписать), а уж остальное как получится.

Вот это урбанизированное хуторянство (все «со светлыми лицами», высшим образованием, родным русским языком и из крупных городов, но политически мыслят как выходцы с забитого галицийского хутора) никому и никогда не давало создать Украину. Против любого более-менее успешного деятеля всегда объединялись представители «проигравших» регионов и душили его массой.

Это же не дало антимайдану победить майдан. Майдан бы тоже не победил. После каждой своей победы его лидеры (как главные, так и помельче) тут же срывались в междоусобную борьбу, в которой все всегда объединялись против потенциального победителя, непрерывно меняя объект своей ненависти, в зависимости от шансов того или иного конкурента на победу. Повторю, их объединяла привлекательная для них идея обменять захваченную в качестве трофея Украину на свою личную интеграцию в Европу.

Они обманывали население, которое верило, что в Европу возьмут всех. Но они и сами обманывались относительно планов Запада, надеясь, что тот у них Украину дорого купит, после чего они уедут в свои европейские имения, а Запад уже сам будет организовывать проданных ему холопов на войну с Россией. Вышло не так, Запад совершенно не собирался ублажать туземных вождей, и до сих пор им приходится корчить из себя великих политических деятелей и полководцев, чувствуя как земля уходит из-под ног.

Но им ещё повезло: идея «трансперехода» из украинцев в европейцы оказалась настолько привлекательной для их подданных, что они второй год за неё умирают и только сейчас стал виден конец мобилизационных возможностей этой идеи. Куда меньше повезло их антимайданным коллегам, которые до сих пор мечтают вернуться и поуправлять хоть какой-нибудь Украиной.

Нет никакой Украины – есть конгломерат областей, которые практически невозможно объединить а автономную политическую структуру.

То, что долгое время играло на руку врагам России, наконец стало играть на руку России. Украинская региональная раздробленность, после происходящего у нас на глазах краха «европейской» идеи, больше не видит объединяющего страну смысла. Остаются львовяне, киевляне, харьковчане, одесситы и прочие, которые хотят или не хотят посмотреть на свой город, собираются или не собираются возвращаться на малую родину из России или Европы, когда «всё кончится». Но всем им дела нет, что будет происходить за их забором.

Украины не только не было и нет, её и не будет. Нет народа, чувствующего себя единой нацией. Есть масса русскоговорящих региональных идентичностей, которым беспрерывная борьба за власть не позволила создать собственную устойчивую государственность.

Есть некоторое количество суржикоговорящих граждан, до сих пор считающих свою неспособность освоить русский литературный, выучить больше чем 30 слов и прочесть что-то кроме букваря признаком европейскости. Конечно, масса афро-азиатских «европейцев» с ними согласится, но классический европеец признает своим Ломоносова и Державина, Пушкина и Карамзина, Ильина и Соловьёва, Капицу и Шафаревича, чем дикого галицийского нациста или харьковского «белого вождя».

Просто Европа, при всей её враждебности России – цивилизация, а так называемая Украина – собрание враждующих вождеств.

Городской человек не может жить вне цивилизации. Большая часть населения Украины – русское (или как его называют русскоговорящее/русскокультурное) население крупных городов. После того, как проиграна идея собственной государственности (потому, что она могла быть только второй русской – городской, а решили создавать галицийскую – племенную), после того, как у нас на глазах вот-вот погибнет идея «европейства», всем этим людям не останется ничего, кроме как признать себя русскими и принять идею Русского мира.

Для них просто нет иной объединяющей идеи, а жить в Харьковской народной республик, Днепропетровском княжестве или в Вольном городе Одессе, будет даже менее комфортно, чем в Абхазии, Южной Осетии или ДНР/ЛНР, до признания их Россией.

Объединить территории, когда-то получившие географическое название Украины в одном политическом образовании способна только Россия и только русская идея. То же, что не будет возвращено в Россию (если что-то по каким-то причинам не будет возвращено) будет потеряно окончательно и станет задворками Европы. Возможно лет через сто там вырастет некая самостоятельная галицийская нация, с которой можно будет нормально сосуществовать, но до тех пор это будет нечто вроде Прибалтики – злобный карлик, ищущий любого врага России, чтобы спровоцировать конфликт, в надежде на реванш.

Поэтому, если что-то из конгломерата областей бывшей Украины по каким-то причинам не сможет стать Россией, то пусть уж лучше станет Польшей, чем продолжает считать себя Украиной. Поляки – тяжёлый сосед, но в целом идея польской государственности конструктивна, особенно, когда удаётся приглушить фантомную боль несостоявшейся империи. С ними можно нормально говорить и даже договариваться. Они – государство – цивилизация.

Со сборной солянкой враждующих и дичающих украинских вождеств (как бы мало их не осталось) ни о чём договориться нельзя. Там доминирующая идея – подавить конкурентов, стать главным вождём и монопольно продать Украину тому, кто больше заплатит.


И так будет всегда. Собственной объединяющей государственной идеи у Украины нет – только разъединяющие. Объединить её можно только извне, только интегрировав во что-то глобальное (имперское). Внутри такого образования межрегиональная конкуренция оказывается направлена на карьеру в имперском центре и выносит на поверхность лучших, таких как Паскевич или Безбородко, принося пользу империи. Как только по какой-то причине кнут и пряник империи исчезают, начинается опасная для всех окружающих, но прежде всего для своего населения, Руина.

Такова судьба любой пограничной территории (разлома между цивилизациями). Она всегда шатается межу соседними велики империями, присоединяясь к тому, кто в данный момент сильнее. «Независимой» же она становится в те редкие моменты, когда империи ненадолго уравновешивают друг друга. И это самые плохие времена в её истории.