Путин начал метать молнии в элиту: "бал вампиров" заканчивается

В интервью Путина есть крайне важный момент, прозвучавший даже не в ответе президента и даже не в вопросе Дмитрия Киселева, а в подводке к этому вопросу. Опытнейший Киселев очень дипломатично намекнул на возможность кардинального изменения сложившейся системы отношений.


Вот этот момент: «Cлово «справедливость» – это магическое слово для русского языка. Вы очень аккуратно им пользуетесь, но всё же однажды вы произнесли это слово в своём Послании – и оно прозвучало как молния».


Собственно, речь зашла о прогрессивном налоге. И Путин подтвердил: «Да, по сути, прогрессивный налог».

А теперь посмотрим, как Киселев говорит о «справедливости» и использовании этого термина президентом.

«Магическое слово» — магическое, то есть что-то волшебное, невероятное в сложившейся обычной нашей жизни, способное сотворить чудо.

«Очень аккуратно им пользуетесь» — и понятно почему. Неаккуратное использование слова «справедливость» прошлым летом едва не закончилось большой кровью – система не дала бы себя прогнуть. Тем более «снизу».

«Все же однажды произнесли в своем Послании» — в последнем по времени Послании, в нынешнем. Значит время пришло?

«И оно прозвучало как молния». Для кого? Ведь пересмотр налогов это, скажем так, грозовая туча, даже не грозовой фронт. Речь явно о чем-то большем.

И, рискну предположить, что речь о чуде – о попытке реализации запроса общества на справедливость.

Путин говорит в интервью: «Вот это самое главное – соответствовать запросам общества». И ведь это не новый запрос качественно нового общества. Это общество, «оно было, оно просто проявилось», — сказал Путин. — И это очень хорошо, что мы дали возможность этому глубинному российскому обществу проявить себя».

Да, когда по-настоящему припекло, когда оказалось, что красивые гладкие отчеты, смотры строя и песни, летящие ввысь графики, сильно отличаются от шершавой реальности, именно глубинный народ сдюжил. Встал в три смены к станкам, начал плески масксети и закупать дроны, тепловизоры, прицелы, броники, каски, одел, обул, обеспечил фронт (вспомните слова Шойгу о том, что в стране появился «народный оборонно-промышленный комплекс»), взял оружие в руки и пошел воевать. Сдюжил и вытянул.

«У меня такое ощущение, что люди давно этого ждали, что рядовой человек будет востребован страной и государством и от него зависит судьба страны. Вот это ощущение внутренней связи с Родиной, с Отечеством, своей значимости при решении ключевых задач, в данном случае в сфере безопасности, оно и подняло на поверхность силу русского и других народов России», — сказал Путин.

Истек, истлел тот неформальный общественный договор, который при всей своей неприглядности, спас страну в начале нулевых годов: маленький человек получал стабильность и более-менее сытую жизнь, государство эту стабильность гарантировало взамен на отсутствие претензий народа к экономически господствующему классу. Благодаря СВО в глубинном народе возродилось «ощущение внутренней связи с Родиной, с Отечеством, своей значимости при решении ключевых задач», «рядовой человек» стал «востребован страной и государством», прочувствовал и убедился, что «от него зависит судьба страны». И вопросы, задававшиеся шепотом, стали задаваться в полный голос.

Путин, судя по его словам, тоже это почувствовал, почувствовал, что пришло время «метать молнии» справедливости. Почувствовал надежность опоры — «силу русского и других народов России».

Сейчас Путин говорит, обращаясь вроде как к западным элитам, что «бал вампиров заканчивается», что не выйдет и дальше, как прежде, «набивать брюхо человеческой плотью, а карманы деньгами». «Вроде как» – это оговорка сделана ровно потому, что есть довольно простое наблюдение: считает ли наша «элита» себя российской, северной, южной или восточной?

Но речь, повторюсь, идет о попытке реализации запроса общества на справедливость. Именно о попытке, потому что сопротивление элит (уже заметное) будет бешеное – это для них экзистенциальный вопрос.

И об этой битве сложат легенды. Если она состоится.