«Орешник» не сработал. Что делать России дальше?

Политолог, историк, публицист, обозреватель МИА «Россия сегодня» Ростислав Ищенко ответил на вопросы читателей издания «Военное дело» и прокомментировал появление у России гиперзвукового ракетного комплекса средней дальности «Орешник».


– Ростислав Владимирович, как Вы считаете, первое применение «Орешника», которое последовало сразу после первого применения ракет ATACMS и Storm Shadow по канонической территории России, отрезвило общество на Западе? Уменьшило ли наличие такого оружия число желающих воевать с Россией?


– Удары по территории России никто не прекращал и не прекратит. Тем более, что они наносились по Крыму, Ростовской области и Краснодарскому краю с 2023 года, если не раньше. Наших врагов даже наличие термоядерного оружия на межконтинентальных носителях не останавливает. Почему же их должен остановить «Орешник», являющийся оружием средней дальности и применённый в неядерном оснащении? США изначально заявляли, что готовы дойти до ядерного порога и только тогда подумают, стоит ли идти дальше. То есть до первого ядерного взрыва они даже думать не планируют.

– Насколько, по-Вашему, после запуска «Орешника» мир стал ближе или дальше от ядерного конфликта? Какой следующий шаг, если этот не сработает, будет предпринимать Россия?

– Мир и без запуска «Орешника», и с ним постоянно приближается к ядерному конфликту. В этом логика противостояния ядерных сверхдержав. Пока у России два стратегических направления действий:

попытки склонить Запад к глобальному компромиссу (с признанием резко возросшей роли России и Китая) и отказом от попыток восстановить гегемонию США;

ликвидация украинского военного кризиса (скорее всего вместе с Украиной) путём достижения в ближайшие пару-тройку месяцев окончательной военной победы на Украине.

В рамках этих направлений Россия и будет действовать. Можно ожидать усиления масштабов и мощи ударов по Украине, расширения номенклатуры целей, но принципиальные изменения не ожидаются. Вначале надо победить на Украине и посмотреть на реакцию Запада, затем принимать решение о новых форматах противодействия или взаимодействия, в зависимости от того, какова будет позиция США и ЕС.