Арктика — второй фронт для России?

Здесь постоянно играют мускулами и показывают зубы. Раз полярный регион таит в себе огромные природные богатства, соседи и конкуренты по Арктике дали старт масштабной политике милитаризации региона. Тот же Владимир Путин в конце 2012 года подчеркнул, что российской армии нужно уделить особое внимание развертыванию инфраструктуры и военных подразделений в Арктике. А в сентябре 2013 года он отправил российский флот во главе с огромным крейсером «Петр Великий» к Новосибирским островам для возобновления работы заброшенных военными в 1993 году порта и аэродромов.


Как тогда отметил Владимир Путин, эти острова имеют ключевое значение для контроля над ситуацией во всем арктическом регионе. Кроме того, он сообщил о выделении существенных ресурсов для проведения операций в полярных зонах. Для выполнения этих задач будут направлены две бригады (от 10 000 до 15 000 человек), приобретены ледоколы и подготовлены спецподразделения.


Другие арктические государства не желают отставать от России и тоже начинают все новые инициативы, каждое по-своему. Канадцы проводят военные учения в регионе и готовят резервистов к проведению операций за полярным кругом. С 2007 года на севере страны ежегодно проходит операция Nanook, в которой задействовано несколько тысяч солдат. Береговая охрана заказала огромный ледокол стоимостью в 720 миллионов долларов, который планируется построить к 2017 году. Наконец, премьер Стивен Харпер выступает за проект создания заполярного глубоководного порта, на который придется потратить не менее 100 миллионов долларов. В 2010 году он одобрил проект запуска военных наблюдательных спутников, которые должны были охватить все театры потенциальных конфликтов, «от Афганистана до Арктики, от побережья Сомали до пляжей залива Нутка, мы сможем увидеть все, на что способны злодеи».

Норвегия рассматривает Россию как потенциальную угрозу в своих стратегических документах и уже перенесла несколько военных объектов ближе к полярному кругу. В 2009 году армейский генштаб и подразделение из 60 истребителей разместили поблизости от города Бодо. Кроме того, в том же самом году крупнейшую в норвежских силах северную бригаду перенесли за полярный круг. В Осло продолжает нарастать раздражение по мере того, как российские самолеты регулярно позволяют себе срезать путь через норвежское воздушное пространство.

Датчане же занимают весьма осторожную позицию и пока что ограничились формированием спецподразделения в Гренландии.

Американцы в свою очередь хотят, чтобы регион был «мирным, стабильным и свободным от конфликтов» и тоже воздерживаются от расширения военного присутствия в Арктике, хотя у них итак размещено там 27 000 солдат, которые обеспечивают работу и безопасность системы противоракетной обороны.

От напряженности к сотрудничеству

В стратегических документах каждой из стран говорится о потенциальных угрозах от соседей. Россия оправдывает развертывание своих спецподразделений присутствием в Арктике большого числа натовских военных. Датчане пишут, что россияне представляют опасность, но в то же время отмечают теплоту двусторонних отношений. И так далее.

Но может ли Арктика превратиться в зону потенциальных конфликтов стран, которые развертывают там свои войска? Лоран Майе (Laurent Mayet) советник посла по особым поручениям МИД Франции Мишеля Рокара (Michel Rocard), называет все это информационными шаблонами. «Нужно как можно скорее отойти от этого», — считает он, подчеркивая, что подобные предположения «опираются лишь на фантазии». Арктика всегда была стратегическим регионом: в ее ледяных водах плавает множество атомных подлодок еще со времен Второй мировой войны. Кроме того, в силу яйцеобразной формы нашей планеты близость к полюсу увеличивает дальность полета баллистических ракет.

Как отмечает этот специалист по полярным регионам, присутствие солдат в Арктике объясняется в первую очередь выполнением логистических задач в связи с труднодоступностью среды. У немногих судов, которые решили проложить курс через местные воды, нет практически никакой возможности обратиться за помощью в случае аварии или несчастного случая.

«Присутствие военных не всегда хорошо выглядит в политическом плане, но служит гарантией безопасности», — объясняет он.

С этим полностью согласен отставной вице-адмирал французского флота Жан-Луи Вишо (Jean-Louis Vichot): развертывание вооруженных сил в арктической зоне является для государств единственным способом действовать в этих водах. Раз все они стремятся продолжить освоение территорий за полярным кругом, им требуются спасательные средства, которых бы не существовало без присутствия военных. «Военные средства нужны в первую очередь для освоения зоны и контроля, а не для противодействия угрозам, — подчеркивает Лоран Майе. — Ни о чем другом речи здесь не идет».

Специалист по геополитике и Арктике Тьерри Гарсен (Thierry Garcin) придерживается похожего мнения: «Добраться туда очень сложно, а закрепиться там и тем более вести бои — еще сложнее». К тому же, милитаризация носит сезонный характер: климатические условия настолько суровы, что солдаты могут находиться в регионе далеко не весь год.

Страх — основа для инвестиций

Но если военные занимаются в первую очередь обеспечением коллективной безопасности, как тогда объяснить резкие и националистические высказывания некоторых глав государств? «Угрозу используют как инструмент, — считает Тьерри Гарсен. — Формирование образа стоящих повсюду врагов служит оправданием для вложения средств в оборонные бюджеты и военно-промышленные лобби». Они с Лораном Майе уверены, что ни одно из арктических государств не сможет зайти особенно далеко в реализации своих воинственных планов. За одним исключением: России.

Советник Мишеля Рокара усматривает в неоднократных заявлениях Владимира Путина по Арктике стремление «восстановить образ Великой России». Судя по всему, Москва сейчас находится в наиболее выгодном положении для расширения военного присутствия в регионе: отсутствие необходимости давать подробный отчет перед налогоплательщиками позволяет вкладывать большие средства в развитие военной и энергетической инфраструктуры без малейших гарантий рентабельности этих инвестиций.

Как бы то ни было, «пока что Россия не начала предпринимать активных действий в Арктике, — считает эксперт по стратегическим задачам этой страны Филипп Миго. — До сих пор все ограничивается только словами: заявлений много, но за ними редко следуют конкретные шаги».

Он убежден, что Владимир Путин рассматривает все как «фактор сплоченности: чем больше он потрясает кулаком перед лицом Запада, тем охотнее россияне последуют за ним».

Филипп Миго уверен, что ни одна из крупных арктических стран не стремится к конфликту. Тем не менее, регион имеет для всех них стратегическое значение: «Этот путь важен с военной точки зрения, в том числе для российских подлодок: им нужно всего лишь немного отойти от порта, чтобы США оказались в радиусе их поражения...»

Таким образом, Арктика разрывается между конкуренцией и стремлением к сотрудничеству, оставаясь при этом областью сильнейшего давления, которое не стихает с конца холодной войны. Это тем более верно, что ни у одного из институтов регионального сотрудничества нет полномочий для решения вопросов безопасности и предотвращения конфликтов. В крупнейшем из них, Арктическом совете, вообще запрещено поднимать эти темы.

По мнению специалиста по полярным зонам Мики Мереда (Mika Mered), «худший сценарий — это не конфликт в Арктике за Арктику, а перспектива того, что смежный конфликт повлечет за собой конфронтацию держав северного полушария с последствиями для этого региона...»