Несбывшаяся американская мечта

Сегодня можно с уверенностью констатировать: генеральной тенденцией первых 14 лет нового века оказалась поэтапная утрата геополитического доминирования в мире и США, и Запада в целом. Почему мощнейшая страна, обладающая подавляющим военным потенциалом, не может сохранить свое превосходство?


Причем Соединенные Штаты начали сдавать позиции при отсутствии какого-либо серьезного противостояния, если не считать робких дипломатических демаршей. Чтобы понять причины этого, необходимо обратиться к истории, ко времени после распада Советского Союза, когда в мире фактически восторжествовала однополярная модель. И оставшийся центр силы стал доминировать во всех отношениях: в военном, экономическом и даже духовном – американское идеологическое первенство никем не оспаривалось.


Элита США восприняла разрушение СССР как свой собственный успех. По всей видимости, у ее лидеров возникло ощущение, что глобальная борьба завершена и теперь можно воплощать в жизнь их масштабные проекты. Сил, способных противостоять этому, нет. Стало быть, действовать можно без оглядки на особенности реальной ситуации в различных регионах мира.

В американской политике 90-х преобладали три основных постулата. Первый заключался в том, что мир отныне един и соответственно в нем должна развиваться общая система хозяйствования, в которой каждому государству, народу отведена своя роль в рамках так называемого международного разделения труда. Межгосударственные границы являются пережитком прошлого и не должны мешать свободному движению капитала, товаров и людских ресурсов. Второй постулат состоял в том, что либеральная модель общественного строительства является единственно возможным образцом для всего мира и должна быть просто развернута в полной мере, без устаревших ограничений, накладываемых традиционными культурами.

Третий утверждал исключительное положение в мире западной цивилизации и особую роль в ней США, за которыми закрепляется роль планетарного интеллектуального центра, занятого преимущественно производством информационного продукта – главного в современную эпоху. Тогда как остальные страны должны взять на себя функции добычи сырья и материального производства, особенно сопряженного с большими экологическими издержками. Из всего этого естественным образом вытекало положение о неизбежном сокращении государственного суверенитета с передачей госфункций неким наднациональным структурам. Исключительное значение в американской внутренней и внешней политике приобрела концепция монетаризма, предполагающая абсолютизацию финансовой сферы в качестве основного инструмента регулирования экономики в сочетании с беспрецедентной либерализацией банковского сектора. Порочность этой политики стала очевидной уже к концу 90-х годов.

Цепочка неудач

Крупный бизнес под знаменем глобализации начал интенсивный вывоз промышленных мощностей с Запада в развивающиеся страны с несопоставимо более дешевой рабочей силой. Следствием этого стала деиндустриализация Северной Америки и Европы. Ранее отсталые Китай и Индия не только превратились в могучие геополитические центры силы (КНР по объему ВВП приближается к США), но и оказались основными конкурентами Соединенных Штатов. Причем как в экономическом отношении, так и в военном.

Доведенная до абсурда политика либерализма, сопровождающаяся легализацией пороков и извращений, проводимая без учета национальных особенностей и культурных традиций, дискредитировала саму либеральную идею. Использование лозунга о защите демократических сил для оправдания военных вторжений в сочетании с открытой поддержкой откровенно нацистских (как на Украине) или фундаменталистских (в Ливии и Сирии) политических группировок привело к утрате привлекательности западной модели общества. В результате в значительной степени разрушены духовные основания американского влияния в мире.

Сформировался огромный «пузырь» непроизводительной виртуальной экономики, сосредоточившей гигантские финансовые ресурсы, которые значительно превосходят размер реального сектора не только США, а всех стран Запада. Это грозит обрушением доллара. Начали расти все составные части национального долга США. Причем государственный оказался сопоставим с размером годового ВВП страны. В совокупности эти процессы неуклонно вели к экономическому кризису.

Национальные элиты бесспорных когда-то союзников США начали проводить политику, направленную на освобождение от державного контроля. С падением СССР эти страны перестали нуждаться в американской защите. Их стал тяготить протекторат Соединенных Штатов в экономике. Это ставило под угрозу доступ США к дешевому сырью, прежде всего энергоносителям, а также ослабляло их влияние на мировые процессы. Стремление «союзников» к выходу из-под опеки усиливалось откровенным пренебрежением их интересов со стороны США. В подобных условиях американской элите не оставалось ничего другого, как принимать экстренные меры по нейтрализации этих процессов. Из всех возможных методов решения задачи был выбран самый затратный и неэффективный – военный. Вероятно, сыграло чувство победителя – уже состоявшегося господина мира.

Плохую услугу Америке оказали некорректные выводы из югославского опыта, в результате чего она почувствовала себя способной решать политические задачи ведением бесконтактных войн. Анализ событий начала 2000-х позволяет предположить содержание американской стратегии этого периода: создав морально-психологическую базу для масштабного применения военной силы посредством мегатеракта 11 сентября 2001 года, демонстративно мощными операциями разгромить откровенно не подчиняющиеся США страны. Далее – создать из них плацдармы для экспансии в Центральной Азии, давления на Россию и Китай, а также на государства Ближнего Востока и Северной Африки. Цель – радикально повысить управляемость их элит со стороны США. В качестве объектов первого удара были выбраны Афганистан и Ирак – откровенные противники США, занимающие исключительно выгодное геополитическое положение. Однако вслед за первыми оперативными успехами, позволившими США и их союзникам по НАТО оккупировать территории этих стран, начались поражения в войне с повстанческим и национально-освободительным движением. Уже к 2005–2006 годам специалистам стало ясно, что политические цели операций США и НАТО в Афганистане и Ираке вряд ли будут достигнуты. Военное поражение Запада стало вопросом времени. Американская элита, судя по всему, осознала, что без изменения методов достичь глобальных целей не удастся.

Смена в 2008-м воителя Буша на миротворца Обаму (которому для соответствующего имиджа была авансом присуждена Нобелевская премия мира) означала смену лица Америки для реализации новой стратегии. Ее цели остались прежними. Был заменен лишь инструмент – главными стали методы мягкой силы. Вместе с тем задача операции «арабская весна», начатой в 2011 году, была весьма радикальна – смена выходящих из-под контроля режимов Ближнего Востока и Северной Африки. Вероятно, предусматривалось проведение серии искусственных революций, чтобы укоренившиеся национальные элиты уступили место марионеточным, не имеющим влияния среди местного населения, но тесно связанным с США.

Однако и здесь Америку ожидало поражение. К власти на место авторитарных режимов, которые, пытаясь проводить умеренно самостоятельную политику, оставались зависимыми от Запада, стали приходить радикальные исламистские силы. Сирии вообще удалось, хотя и ценой огромных потерь, практически отразить агрессию. В Египте в результате контрреволюции к власти пришли силы, которые начали переориентацию на другие геополитические центры, в частности на Россию. Очевидная всем серия поражений США на Ближнем Востоке и в Северной Африке привела к тому, что традиционные сателлиты Соединенных Штатов, такие как Саудовская Аравия и Катар, решили проводить самостоятельную линию в этом регионе, в значительной степени выйдя из-под американского контроля. Сегодня они порой действуют откровенно против своего «союзника». Так, известно, что Саудовская Аравия выделила Египту около трех миллиардов долларов на закупку российских вооружений. По данным печати, ничем завершилась и попытка американского президента склонить монархии Персидского залива к согласованным действиям по радикальному снижению цен на энергоносители на мировом рынке для создания России экономических проблем.

При этом США фактически теряют доминирование над странами Южной Америки. Наиболее критичным является потеря влияния в Венесуэле – крупнейшем нефтедобытчике региона. На этом фоне провозглашение «сланцевой революции», которая якобы позволит добиться энергетической независимости Запада, фактически является признанием провала попыток Соединенных Штатов восстановить контроль над мировыми запасами энергоносителей. Терпит неудачу и американская попытка подчинить себе всю Украину с целью создания плацдарма для дальнейшего удара по России.

Проблемы в комплексе

Американская геополитика демонстрирует явную несостоятельность, что находится в вопиющем противоречии с тем, что США сохраняют один из самых высоких в мире уровней развития военной и технологической сфер, первоклассно оснащенные и подготовленные, сбалансированные вооруженные силы и спецслужбы. При этом последние опираются на уникальные системы разведки и связи, позволяющие им осуществлять глобальный мониторинг ситуации, оперативно и эффективно реагировать на все изменения. В числе причин несостоятельности внешней политики Соединенных Штатов следует прежде всего отметить не вполне корректное целеполагание. У американской элиты просматривается выраженный радикализм в этом отношении. Вместо того чтобы решать вопросы поэтапно, плавно разворачивая ситуацию в свою сторону, она стремится сделать все максимально быстро, практически с полной заменой власти в стране – жертве агрессии. В итоге происходит срыв управления процессом: ситуация из четко управляемого верхушечного переворота скатывается в революционную фазу, в которой контроль за ее развитием чрезвычайно затруднен, а в большинстве случаев вообще невозможен. Это проявилось на всех этапах «арабской весны», а также на Украине. Властная верхушка, оказавшись перед угрозой полного сокрушения, сопротивлялась до конца. В итоге в процесс свержения вовлекались местные радикальные группировки, бравшие впоследствии фактическую власть вместо марионеток, на которых ставили США. Да и подбор действующих лиц, которых предполагалось привести к власти, практически всегда оставляет желать лучшего. Абсолютное большинство американских ставленников весьма вороваты.

Крайне опасным для Соединенных Штатов и мира в целом является выраженная мистическая основа американской геополитики. Мессианские начала, идеи предначертанного свыше глобального господства, приверженность некоей высшей цели просматриваются не только в высказываниях отдельных представителей истеблишмента (многие американские лидеры – члены влиятельных тайных обществ), но и в официальных документах США. Это порой отрывает геополитику от реальности, порождая конфликты там, где их можно было бы избежать. Слабым местом внутренней и внешней американской политики является склонность к абсолютизации какой-либо доктрины или метода действий. Так, с удивительным упорством претворялась в жизнь концепция глобализации, которая со всей очевидностью вела к деиндустрилизации страны. Еще одна причина американских неудач – явная недооценка сил противостоящей стороны. В результате проводимые операции практически всегда затягиваются, их конечные политические цели в большинстве случаев не достигаются, срываются первоначальные планы действий. Чертой американской политики последних лет является ее выраженная приверженность шаблону. События «арабской весны» в разных странах развивались по единому и неизменному сценарию, буквально под копирку, без учета этнических и иных особенностей. А затем, несмотря на весьма неудачные для Соединенных Штатов последствия, этот же сценарий практически без изменений повторяется на Украине.

Итог закономерен: провал, присоединение Крыма к России, тяжкие политические потери. В большинстве случаев США начинали новую операцию, не завершив, хотя бы в основном, предыдущую. Так, не закончив разгром талибов в Афганистане, Штаты развернули операцию в Ираке. Не выведя войска из Ирака и Афганистана, несколько раз угрожали начать военные действия против Ирана. Не разрешив сирийскую проблему, способствовали дестабилизации Украины. В итоге – распыление сил и средств, последующие неизбежные неудачи, имиджевый ущерб. Очевидно, такая спешка вызывалась стремлением выполнить некий глобальный план. Однако слепое следование плану, пусть даже самому гениальному, без учета реальной обстановки – это путь к поражению.

В кризисных и нестандартных ситуациях американская политика демонстрирует неспособность оперативно и адекватно реагировать на изменения ситуации. Действия приобретают бессистемный характер, выбираются далеко не самые эффективные методы. В качестве примера можно привести появление первых лиц Запада на майдане в Киеве или содержание санкций против России. Выбирается не соответствующий обстановке и решаемым задачам состав сил. Скажем, на Украине США не смогли обеспечить создание достаточно мощной группировки, чтобы на начальном этапе оперативно подавить сопротивление юго-восточных областей. Со всей очевидностью отсутствует полноценный прогноз последствий предпринимаемых шагов. Соединенным Штатам далеко не всегда удается обеспечить себе поддержку даже ближайших по НАТО союзников, что порой приводит к срыву планируемых крупномасштабных операций. Здесь уместно вспомнить отмену военного вторжения в Сирию осенью прошлого года, когда союзники США отказались их поддержать. Российская инициатива по химическому разоружению Сирии лишь позволила американцам спасти лицо.

В целом можно констатировать, что причины неэффективности американской политики носят системный характер и коренятся в самой структуре элиты Соединенных Штатов, механизмах ее функционирования. Устранить их в короткие сроки невозможно, и Россия должна учитывать это при осуществлении своей внешнеполитической стратегии.