Ультраправый сектор

Польша — едва ли не главный сторонник скорейшей евроинтеграции Украины. Бывший польский премьер-министр Ярослав Качиньский стал одним из первых европейских политиков прибывших на Майдан. Однако далеко не все поляки разделяют позицию официальной Варшавы. Среди польских национал-радикалов есть те, кто поддерживают не новые киевские власти, а ополченцев на востоке. Делают это они, поскольку восхищаются Владимиром Путиным.


Среди иностранных добровольцев, оказавшихся в последнее время в рядах донецких ополченцев, не только русские. В конце мая в интернете появились фото прибывших в Донецк поляков — группы мужчин с лицами, замотанными платками на манер колумбийских партизан. На их флаге красовались два скрещенных автомата Калашникова.


О том, кто это такие, можно было узнать из интервью, которое журналист польской газеты Wiadomosci взял у лидера этих колоритных мужчин. Им оказался студент-историк Бартош Бекер (Bartosz Bekier). Как выяснилось, к пророссийским силам на Украине он испытывает самые теплые чувства. Чуть позже на сайте xportal.pl, главным редактором которого является Бекер, появилась фотография, где он запечатлен рядом с премьер-министром Донецкой народной республики Денисом Пушилиным, а 1 июня — его «репортаж из осажденного Донецка».

На том же сайте можно найти публикации Бекера о посещении им в июне 2013 года Сирии, где он встречался с премьер-министром Ваилем аль-Хальки и заместителем министра иностранных дел Фейсалом Миктадом. Бывал Бекер и в Ливане, где смог осмотреть базу партии «Хезбалла», чьи опытные боевики включились чуть ранее в борьбу с сирийскими мятежниками. Визит в Ливан проиллюстрирован фотографией, на которой группа людей держит флаг со скрещенными автоматами, поднятый сейчас в Донецке (это символика «национал-революционного» сайта xportal.pl), и флаги «Хезбаллы».

Организация, которую возглавляет Бекер, называется «Фаланга» (Falanga). Она невелика и принадлежит к крайне правому политическому спектру. Ее название и символика (рука с обнаженным мечом) прямо апеллирует к фашистскому «Национально-радикальному лагерю — Фаланга» (Oboz Narodowo-Radykalny — Falanga). В тридцатые годы эта структура организовала масштабные погромы еврейской общины Польши. Проще говоря, это был некий аналог российской «Черной сотни».

В 1995 году польские уличные праворадикалы создали новую организацию под старым названием «Национально-радикальный лагерь» (Oboz Narodowo-Radykalny, ONR), приняв и довоенную символику. В последние годы ONR выступает — наряду с консервативно-христианской «Всепольской молодежью» (Mlodziez Wszechpolska) — как организатор маршей националистов в День независимости 11 ноября. Последнее из этих шествий, к слову, закончилось попыткой поджога российского посольства в Варшаве.

В этих структурах Бекер и начинал свой путь. В интервью сайту Nacjonalista.pl в 2009 году он рассказывал, что вступил в ряды националистического движения пятью годами ранее и сначала состоял во «Всепольской молодежи», а потом вышел оттуда ввиду неких идеологических разногласий и перешел в ONR, где вскоре возглавил «Бригаду Мазовии» (Brygada Mazowiecka), действовавшую в Варшаве и ее окрестностях. В интервью Бекер перечислил и перечень своих «свершений» на этом посту — провокации на акциях левых сил, организацию первомайского шествия под лозунгом «Работа в Польше — для поляков», акции против абортов и так далее. Польские праворадикалы в этом плане не слишком отличаются от российских или каких-либо иных.

Впрочем, есть и отличие — польскому национализму свойственно чувство реваншизма, мечты о восстановлении Великой Польши «от моря и до моря». 20 сентября 2008 года Бекер еще как глава мазовецкой «бригады» ONR провел в Варшаве Великодержавный марш, приуроченный к дате создания в 1942 году партизанских Национальных вооруженных сил (Narodowe Sily Zbrojne). В их декларации целью вооруженных действий ставилось восстановление восточных границ в том виде, в каком они существовали в 1939 году (то есть включая часть Литвы с Вильнюсом, Западную Беларусь и Западную Украину), и продвижение польских границ на западе до Одера. На марше Бекер и его сторонники скандировали «Польский Вильнюс, польский Львов — это должно быть восстановлено!» В феврале 2009 года Бекер заявил в интервью сайту Nacjonalista.pl, что, «возможно, придет время и для Freikorps». В Германии начала двадцатых годов так назывались добровольческие отряды, воевавшие за сохранение в составе рейха польских и прибалтийских земель.

Польша — едва ли не главный сторонник скорейшей евроинтеграции Украины. Бывший польский премьер-министр Ярослав Качиньский стал одним из первых европейских политиков прибывших на Майдан. Однако далеко не все поляки разделяют позицию официальной Варшавы. Среди польских национал-радикалов есть те, кто поддерживают не новые киевские власти, а ополченцев на востоке.

Впрочем, в 2009 году Бекер уже не был членом ONR. Вследствие раскола он вышел из организации и, по его словам, «подумывал о том, чтобы создать автономную бригаду ONR». Но затем создал новую организацию — «Фалангу».

Фалангисты быстро заявили о себе. Уже в ноябре того же года фото их колонны на марше независимости появились в популярной Gazeta Wyborcza: воздевший крылья орел на знамени, черная форма, повязки на рукавах и похожий на Йозефа Геббельса вожак в длинном кожаном плаще. Кстати, как сообщала Gazeta Wyborcza, на том марше звучали крики «Хайль Гитлер», а также призывы: «Прекратить еврейскую оккупацию Польши». Тут нельзя не вспомнить, что в репортаже Бекера с базы «Хезбаллы» в 2013 году в адрес этой террористической исламской организации выражалось «уважение и восхищение за оборону Ливана от американского империализма и сионизма».

Сайт «Фаланги» поражает демонстрацией радикализма. Тут и типичный имперский орел Третьего рейха (только с фалангистской символикой), и афиша концерта, проводимого в июне 2014-го для бритоголовой молодежи совместно с одним из объединений правых футбольных хулиганов, и посещение в 2009 году акции в Словакии, посвященной памяти союзного Гитлеру диктатора Йозефа Тисо. Одну из статей предваряет цитата вождя бельгийских фашистов Леона Дегрелля, претендовавшего после войны на роль лидера европейских наци.

При этом организация Бекера демонстрировала невероятную широту маневра в плане выбора союзников: в апреле 2010 года она участвовала в Марше памяти Катыни вместе с польскими монархистами, а в июле того же года предложила альянс маоистским Левым революционным коммунистам (Rewolucyjna Lewice Komunistyczna). Что удивительно — последние на это согласились! Объяснили это леваки следующим образом: «Националисты из "Фаланги" отличаются враждебностью современной капиталистической системе, поэтому сотрудничество с ними возможно».

Впрочем, мотивы этой враждебности у фалангистов объясняются отнюдь не соображениями классовой борьбы. Еще в сентябре 2008 года националисты, созывая единомышленников на Великодержавный марш, в своей агитации указывали, что Польша «не должна быть провинцией ЕС». Иначе говоря, их неприятие современного мироустройства основано на невозможности построить в нем собственную национальную империю. В одном из интервью Бекер открыто сожалел, что «текущая геополитическая ситуация… не дает надежд на восстановление восточных границ Польши, так как это будет объявлено нарушением международного права».

Подобное необычное сочетание правого и левого радикализма, замешанного на имперском реваншизме, не может не напомнить российских национал-большевиков. Что интересно, фалангистов порой уличали в откровенное плагиате у последних, например под свой первомайский марш они перерисовали один из плакатов НБП, заменив повязку с серпом и молотом на руку с мечом, а книгу «Другая Россия» Эдуарда Лимонова в руках нацболки — на «Миф двадцатого века» Альфреда Розенберга. С другой стороны, это может быть заявлением некоей полемики фалангистов с нацболами и противопоставления друг другу: национал-революционеры, но все же разные. Ближе Бекеру и его сторонникам оказались российские «консервативные революционеры», вышедшие в девяностые годы из НБП. «В «Фаланге» заметен интерес к Александру Дугину и его рассуждениям о геополитике», — полагает доцент кафедры политологии и международных исследований Университета Николая Коперника Патрик Томашевский .

Аналогичные связи отмечались и у другой крайне правой партии Восточной Европы — «Йоббик» («За лучшую Венгрию»). Ее лидер Габор Вона — тоже, кстати, как и Бекер, в нулевые студент-историк — в мае 2013 года выступил на конференции «Россия и Европа: геополитический диалог в XXI веке», организованной на Социологическом факультете МГУ заведующим его кафедрой социологии международных отношений Дугиным.

С «Йоббик» польскую «Фалангу» сближает и воинствующая «антисионистская» риторика. На выборах в Национальное собрание Венгрии в 2010 году один из лидеров партии Кристина Морваи на митингах сравнила венгров с палестинцами — мол, все они живут в «сионистской оккупации». Аналогично фалангисты скандируют на массовых акциях «Нет еврейской оккупации!» и демонстративно поддерживают Сирию и Иран как своих союзников в «борьбе с сионизмом».

Еще один пункт, сближающий «Фалангу» с «Йоббик» и другими правыми партиями Евросоюза, — это симпатия к российским властям. С их точки зрения Владимир Путин — это правильный национальный лидер, отстаивающий традиционные ценности, запрещающий гей-парады, не «прогибающийся» перед США и так далее.

С началом «Русской весны» на юго-востоке Украины «Йоббик» организовал пикет у здания венгерского МИД под лозунгом «Крым — России, Закарпатье – Венгрии!» Логика тут та же, что и у поляков, — пересмотр границ по национальному признаку им выгоден. В соцсетях, кстати, уже появилась группа по набору в «Легион святого Иштвана», который будет воевать в Донбассе «против Евросоюза и США» и связанной с ними власти в Киеве.

Конечно, не все европейские праворадикалы разделяют такую позицию. Многие члены неонацистских организаций воюют в рядах «Правого сектора». Наиболее заметны здесь скандинавы — представители «Северной молодежи» (Nordisk Ungdom) и «Шведской партии» (Svenskarnas parti) были в числе бойцов «Правого сектора» на Майдане еще с февраля. Позже они участвовали в столкновениях с пророссийскими активистами на юго-востоке. Правда, сказать что-либо определенное о числе находящихся на Украине шведских ультраправых сложно. Скорее, их присутствие важно как некий символ.