Турция прощается с «европейской мечтой»

Как и ожидалось, новый глава Еврокомиссии Жан-Клода Юнкер подтвердил, что Евросоюз не будет принимать новых членов до 2019 года. Конечно, для стран, являющихся кандидатами в членство в ЕС - Албании, Боснии и Герцеговины, Македонии, Сербии и Черногории - наступает период определённого разочарования, хотя переговоры по этому вопросу будут продолжаться. Что касается Турции - также одного их кандидатов на членство в ЕС, - то диалог с ней останется "замороженным" и шансы Турции на место в ЕС теперь рассматриваются на нулевом уровне. Даже несмотря на то, что новый кабинет министров этой страны в своей программе определил членство в ЕС в качестве приоритетной цели, правда, к 2023 году, когда будет отмечаться 100-летие образования Турецкой республики.


В 2004 году Турция была объявлена кандидатом в члены Евросоюза. С тех пор переговоры шли с переменным успехом, временами даже казалось, что Анкаре удастся всё же прорваться через выстроенные на этом пути многочисленные барьеры. Статус кандидата привёл к росту международного имиджа Турции, привлёк инвестиции. В этом смысле европейскую политику Анкары можно считать успешной, поскольку её экономика стала одной из быстрорастущих в мире: менее, чем за десять лет её ВВП увеличился в три раза и одно время по этому показателю она занимала 16 место в мире, получила постоянную прописку в "большой двадцатке". Турция целенаправленно втягивалась в европейский интеграционный процесс, её товарооборот со странами ЕС сегодня превышает 60%. Фактор Евросоюза реально играл важную роль и во внутренних преобразованиях, а "золотой период" реформ стимулировал рост её геополитических амбиций. Отметим и то, что эксперты не раз задумывались над готовностью Турции передать заметную часть своего политического и экономического суверенитета брюссельской бюрократии. Соблазн был: в случае вступления в ЕС Турция могла бы стать второй по представительству в Европарламенте страной, поскольку количество мест здесь определяется численностью населения. В руководстве МИД появилась отдельная структура, ответственная за переговоры с ЕС, Анкара не стеснялась выдвигать и внешнеполитические инициативы. К тому же она, похоже, нащупала слабое место ЕС, проблему энергетической безопасности, особенно тогда, когда Брюссель декларировал политику диверсификации источников поставок энергоресурсов.


С одной стороны, ценность Турции для ЕС стала возрастать. С другой - во взаимоотношениях между Анкарой и Брюсселем стали учащаться кризисные явления и Турции стали предъявлять новые политические и иные требования, которые было проще решать при условии её членства в ЕС. В 2009 году интеграционные переговоры зашли в тупик. После жёсткого подавления летом прошлого года протестного движения в Турции в связи с реконструкцией в Стамбуле парка Гази, а затем и крупнейшего коррупционного скандала, переговоры Анкары с Брюсселем были вообще "заморожены". Поэтому сейчас, когда новый кабинет министров Турции обозначил членство в ЕС в качестве приоритетной цели, можно сделать вывод, что Турции выгодно быть "вечным кандидатом" в члены, а не членом ЕС, поскольку к другим решениям она пока не готова.

К тому же, многие турецкие политические скептики, число которых в Турции заметно увеличивается, считают, что ЕС находится в системном кризисе, сопоставимом с Великой депрессией: спад ВВП, близость к откровенной дефляции, безработица. Не лучше и в политике. На последних выборах в Европарламент победу одержали евроскептики. По оценке The Economist, былой «бастион европейского федерализма» превращается в «плацдарм всевозможного антиевропеизма», и " ЕС с трудом удерживает себя от распада".

Меняется и положение Турции. Так Milli Gazete отмечает, что "Запад отказывается "привязывать" к себе Турцию через членство в ЕС, "оставляя только её участие в НАТО в качестве опорной основы своих с ней отношений". "Теперь Турция задаётся вопросом о том, что дают ей связи с НАТО, - пишет Milli Gazete. - И основной вывод, к которому она приходит, заключается в том, что альянс – главная помеха в её стремлении действовать в качестве независимого и сильного игрока. Мы помним реакцию, которую через США продемонстрировал Североатлантический альянс в тот момент, когда Турция стала развивать независимые системы вооружений и в этой связи искать новые формы сотрудничества. Вместе с тем обнаружилось, что «наши союзники» по НАТО прослушивали нас и снабжали нас ошибочными разведданными". В свою очередь другая турецкая газета Radikal констатирует: "Если в недавнем прошлом Турция в Европе изображалась в качестве модели демократической, светской, плюралистической структуры на Ближнем Востоке, то теперь её политический образ "рисуется авторитарными красками", а новому президенту этой страны Реджепу Тайипу Эрдогану приписывают только «неоосманистские сны". Более того, в наборе обвинительных аргументов против Эрдогана стали появляться новые моменты. Раньше его упрекали в том, что он "апеллирует к Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) как к альтернативе ЕС", сейчас ставят под сомнение и его лояльность к Североатлантическому альянсу, что, по мнению Washington Post, является признаком смены внешнеполитической повестки дня Анкары.

Турцию активно разворачивают от Европы в сторону Ближнего Востока, который перенасыщен всевозможными конфликтами, в том числе у самых её границ. С одной стороны, США стимулировали её участие в сирийском кризисе, поддерживали в налаживании диалога с Иракским Курдистаном в обход центрального правительства в Багдаде. С другой - фактически вывели на сцену «Исламский халифат», который вступив в боевые действия и иракскими курдами может перевести фронт и на южные провинции Турции. Самой же Турции США предлагает принять участие в новой международной антиджихадовской коалиции с участием Канады, Франции, Великобритании, Германии, Италии, Дании, Польши, и Австралии. Но при этом эти страны "не предполагают участие наземных сил в военных операциях". Значит, Турции по-прежнему предлагают "таскать каштаны из костра", который не она разжигала. Взамен ей обещают протекторат над "Большим Курдистаном", что может вызвать неоднозначную реакцию со стороны соседних стран, в том числе и Ирана.

Вот почему, на наш взгляд, если и стоит ожидать качественных новшеств в политике Турции, то именно на этих направлениях, но уже с учётом растущих сложностей между Россией и Западом. Нельзя исключать, что Эрдоган станет активнее встраиваться в вектор сотрудничества с Таможенным и Евразийским союзами, чтобы не только создать геополитический противовес давлению Запада, но и попытаться стать ещё одним "центром силы" в формирующемся многополярном мире. В противном случае фактически изгнанная из Европы Турция может скоро оказаться и на задворках Большого Ближнего Востока.