Предчувствие нового курса

В российской власти зреет понимание необходимости смены экономической политики.


Информацию о записке, предлагающей жесткие меры в ответ на западные санкции, якобы поданной Роснефтью Владимиру Путину, в самой компании назвали дезинформацией, хотя перед тем два высокопоставленных чиновника уже успели фактически подтвердить сам факт ее существования. На самом деле авторство тут не принципиально – важно, что к новой экономической политике подталкивает сам ход событий.


«Записка Сечина» посвящена комплексу мер по господдержке экономики в условиях кризиса и санкций. Полное содержание документа неизвестно, но даже те пункты, которые стали известны после утечки в «Коммерсанте», дают представление о его масштабах:

– разрешение компаниям нефтегазового сектора выплачивать долги западным банкам только на основании отдельного разрешения Банка России;

– возможный арест имущества западных стран и граждан в качестве обеспечительной меры по неисполненным контракта;

- мораторий на вывоз уже поставленного в Россию нефтегазового оборудования, попавшего под западные санкции;

– запрет на захоронение в России ядерных отходов западных стран;

– ограничение международной кооперации в использовании российских модулей МКС;

– заморозка «Южного потока» и перенаправление экспорта газа в страны АТР;

– возможность введения 100-процентной предоплаты поставок газа в ЕС;

– возможность одностороннего расторжения Россией международных договоров и межправительственных соглашений в случае неисполнения контрагентами из ЕС своих обязательств.

По сообщению источников газеты, многостраничный документ был направлен на имя президента Владимира Путина, затем попал на стол его помощника Андрея Белоусова и сейчас анализируется в профильных министерствах.

Утром в среду Белоусов сказал, что предложения Роснефти внимательно изучаются: «Я бы сказал так, что радикализм предложений пока превышает остроту сегодняшней ситуации... Пока не могу однозначно сказать». Одновременно министр экономического развития Алексей Улюкаев назвал документ «очень сложным, сложносочиненным», добавив, что он не думает, что это основа для принятия каких-то решений».

Но вскоре сама Роснефть назвала сообщения дезинформацией: «Менеджмент Роснефти, не являясь субъектом выработки политических решений, видит своей задачей повышение эффективности производственной деятельности и увеличение стоимости акционерного капитала в интересах наших акционеров, среди которых в том числе крупные иностранные инвесторы. Публикация подобного рода «предложений» наносит ущерб не только компании и ее акционерам, но и в целом российской экономике». Категоричен был и пресс-секретарь главы государства: «это абсолютно не соответствует действительности», сказал Дмитрий Песков.

Реакция компании и Кремля понятна – Роснефть находится под санкциями, и главное, около 20 процентов ее акций принадлежит «Бритиш Петролеум»: в разрушении стратегического альянса этих компаний заинтересованы те силы в англосаксонском мире, которые взяли курс на изоляцию России. Информация о том, что Роснефть предлагает такие жесткие меры (пусть и ответные) к Западу, стала бы прекрасным поводом как для давления на БП, так и для ужесточения санкций. Тот факт, что информацию о записке «слили» источники в российском правительстве, служит наглядной иллюстрацией как наличия чиновников с «двойной лояльностью» (мягкий синоним термина «пятая колонна»), так и накала борьбы вокруг курса России на политическую и экономическую самостоятельность.

При этом сам факт подобной записки не вызывает удивления – в условиях экономической войны должны рассматриваться любые меры и все возможные сценарии. Проблема не в том, что стало известно о существовании записки, а в том, что ее попытались подать как предложение Роснефти. Наверняка записка была подписана Игорем Сечиным, который действительно возглавляет Роснефть, но этим его роль в российской власти вовсе не ограничивается. Можно предположить, что Сечин подавал записку в личном качестве – и он может себе это позволить.

Один из ближайших соратников Владимира Путина, работающий с ним уже почти четверть века, он был и его главным помощником, и заместителем главы президентской администрации, и вице-премьером. Сечина называли тенью и порученцем Путина – и это так, если понимать под этим самые доверительные отношения. Сечин не глава какого-то клана, не бизнесмен, не публичный политик, не чиновник – это человек Путина в нормальном, службистском понимании. Он выполняет, организует и проводит ту политику, которую вырабатывает президент – естественно, вместе с ним, потому что за годы работы рядом с Путиным тоже стал обладателем уникального опыта.

То, что в 2012 году Сечина поставили на Роснефть, было вызвано необходимостью собирания в единый кулак российского нефтяного сектора – собирания вопреки интересам что наших олигархов, что глобальных корпораций. Сейчас Сечин по приказу Путина восстанавливает контроль государства над нефтянкой, но, понятно, что круг обсуждаемых ими вопросов этим не ограничивается. Кстати, точно так же, как и общение Путина с другим его старым соратником Владимиром Якуниным вовсе не сводится только к железнодорожной тематике.

Собственно говоря, эти несколько бывших чекистов (Иванов, Патрушев, Якунин, Сечин, Чемезов и ряд других), знающие друг друга уже долгие годы, не занимаются только своими конкретными участками работы, но и участвуют как в формальном (например, в рамках Совета безопасности), так и в неформальном обсуждении всех главных проблем страны. Да, это в некотором роде путинское Политбюро. Только вот формируется оно вовсе не по клановому принципу с Путиным в роли арбитра во главе (как это изображают «борцы с режимом»), а как команда соратников, людей, доверяющих друг другу. Ведь именно доверие является ключевым понятием в разведке, из которой и вышли почти все члены нынешнего «Политбюро». Еще одна, безусловно, объединяющая их черта – настоящий, не показной патриотизм, осознание своей работы как службы Родине.

И было бы странно, если бы эти люди не обсуждали не просто ответ России на санкции, но и всю экономическую стратегию – как внутреннюю, так и внешнюю. То, что они государственники, понятно не только из их биографий, но и публичных высказываний. Отказ от либеральной космополитической матрицы в России происходит уже практически во всех сферах, кроме макроэкономической, то есть определяющей как физическую мощь страны, так и то, какой общественный уклад мы в итоге получаем. Дальнейшее следование монетаристскому курсу (обескровливающему экономику) в условиях, когда США откровенно пытаются удушить Россию, становится просто невозможным.

Предложения Сечина можно оценивать с двух точек зрения. Во-первых, это переход от пассивной обороны в санкционной войне к наступательной тактике. Выжидательная тактика была во многом оправдана тем, что Россия рассчитывала на вероятность раскола единого западного блока, на то, что своим чрезмерным давлением США спровоцируют тягу Европы к освобождению. Этот расчет не был беспочвенным, но, как показывает ход событий, он не срабатывает в ближайшей перспективе.

Стоит ли ждать еще несколько месяцев, или уже пора переходить к жестким ответным мерам – вопрос дискуссионный, и ответ на него во многом зависит от личного геополитического чутья Путина. Путин, хотя и не оставляет попыток достучаться до сознания Вашингтона, реалистично оценивает шансы на снижение конфронтации – пока никаких признаков изменения позиции США не просматривается – и готов к переходу на новый виток конфликта. Так что сейчас ужесточение позиции России лишь вопрос времени. Это не Сечин пугает Запад – это Путин предупреждает о том, на какие шаги уже готова пойти Россия.

Но смысл сечинских инициатив вовсе не ограничивается лишь новыми формами экономической войны с Западом и поиском способов снижения ущерба национальной экономики. Их имеет смысл рассматривать именно как часть общего вектора на смену экономического курса, к тому же и осуществлены они могут быть только в этом случае.

И разработки Сечина, и известные предложения советника президента Сергея Глазьева как об ответе на санкции, так и о смене макроэкономической политики, геополитические и макроэкономические взгляды Якунина – все это свидетельствует о том, что понимание необходимости смены как минимум экономической стратегии, а как максимум – экономической модели России становится едва ли не единодушным мнением всего ядра российской власти.

Осознание того, что санкционная война с Западом будет лишь набирать обороты – это лишь один, хотя и могущий стать самым важным, повод к переменам. Ведь сама по себе защита национальных экономических интересов – в том числе и такая жесткая, как предлагаемая Сечиным – не даст нужного эффекта без высвобождения реальных источников роста внутри страны.

Развитие страны возможно только с опорой на собственные силы – это не лозунг «чучхе», под которым живет ушедшая в автаркию Северная Корея. Это единственно возможная стратегия российского реванша, экономического и геополитического рывка, без которого нас раздавят точно так же, как нас раздавили бы без рывка 30-х годов.

Россия бросила вызов не просто американскому мировому порядку, но и такой его важнейшей части, как глобальная финансово-экономическая система. Решимость России подкрепляется четким пониманием того, что этот мир рушится, а значит, нужны другие правила. Для того чтобы иметь силы (да и моральное право) отстаивать новые законы на мировой арене, нужна не только воля, но и собственная работоспособная экономическая модель. В первую очередь ее нужно создать внутри страны – и именно эта задача становится сейчас для нас ключевой.