Турецкий маневр «Газпрома»

Есть ли плюсы в том, что Россия отказалась от «Южного потока»?


Попытки России в обозримом будущем полностью избавится от такого ненадёжного транзитёра газа, как Украина, потерпели фиаско. «Южный поток» закрыт окончательно и реанимации не подлежит, заявил вечером 1 декабря глава «Газпрома» Алексей Миллер.


По словам президента России Владимира Путина, главная причина такого решения – неконструктивная позиция ЕС в целом, и Болгарии, в частности.

«Мы перенацелим потоки наших энергоресурсов на другие регионы мира, в том числе ускорим реализацию проектов по сжиженному природному газу», - сказал Владимир Путин.

Почти одновременно было сделано заявление о том, что заключён договор о строительстве нового российского газопровода в Турцию. Правда, о сроках строительства, об объёмах газа, который по нему пойдёт, пока точно ничего не известно. Есть только слова Алексея Миллера о том, что новый газопровод будет равным по мощности «Южному потоку». Глава «Газпрома» заявил о создании хаба на границе с Грецией, где топливо смогут закупать все заинтересованные стороны. Однако как газ пойдёт в Европу через Грецию, если до этого не могли договориться с Болгарией, он не объяснил. В любом случае налицо геополитический парадокс: Россия теперь экономически даже больше «дружит» с Турцией, чем с Болгарией, которую некогда от этой Турции сама и освобождала.

Каких плюсов и минусов стоит ждать от такой резкой смены «энергетических приоритетов» России?

- В политике ничего не бывает навсегда, - рассуждает депутат Госдумы РФ Вячеслав Тетёкин. – Поэтому я бы не стал однозначно говорить, что о «Южном потоке» можно забыть. Изменится ситуация в той же Болгарии или в целом в Евросоюзе и всё может повернуться с точностью наоборот. Экономическая целесообразность у «Южного потока» была, и она никуда не делась.

Что касается Турции, это наш сосед, авторитетный член мирового сообщества, достаточно влиятельный в исламском мире. Когда-то это был наш главный геополитический противник в Черноморском регионе. Но сейчас всё иначе и с Турцией надо поддерживать хорошие отношения. Если есть возможность укрепить эти отношения более тесными экономическими связями, почему бы нет.

Но я бы по поводу всей этой истории, хотел бы сказать о другом, на мой взгляд, более важном. У нас опять на первом плане идея: как побольше продать углеводородов. В то время как в первую очередь надо думать о глубокой переработке нефти и газа. Необходимо строить новые нефтехимические предприятия, чтобы продавать свою продукцию в разы дороже, чем просто сырьё.

— Будет ли Турция, как член НАТО, для нас надёжным партнёром в плане строительства трубопровода? Не получится ли, что и на неё нажмут США, и новый проект также придётся замораживать?

- Что касается стран НАТО, то мы торгуем с ними самым активным образом, вспомните ту же Германию. Она от «Северного потока» и не думает отказываться. Турция во многих вопросах международных отношений занимает более самостоятельную позицию, чем та же Германия.

— А насколько надёжно сейчас положение премьер-министра Турции Эрдогана? Всего ещё год назад в стране происходили массовые акции протеста против него и его правительства…

- Посмотрите, сегодня даже США не могут похвастаться тем, что они образец стабильности и процветания. Там в сорока штатах бушуют расовые волнения. Думаю, что с точки зрения выполнения обязательств, любое правительство, вне зависимости от политического направления, склонно подтверждать заключённые ранее экономически выгодные договоры. А здесь как раз тот случай. Заключая с нами договор о поставках газа, турки, несомненно, руководствовались своими национальными интересами.

Хотелось бы надеяться, что наше экономическое сближение приведёт, в том числе к тому, что Турция ослабит давление на нашего геополитического союзника – Сирию.

- На первом этапе затраты по строительству «Южного потока» оценивались примерно в 10 миллиардов евро, - говорит директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин. – Под конец общая его стоимость возросла почти до 25 миллиардов евро (примерно пятая часть этой суммы уже потрачена). При этом объём прокачки газа не вырос. Как был 63 миллиарда кубометров, так и остался. С учётом мирового тренда удешевления нефти, скорей всего, со следующего года снизятся и цены на газ. То есть экономические параметры этого проекта в конце его существования ухудшились.

Поэтому закрытие «Южного потока» из-за позиции ЕС, может быть, имеет для России свои плюсы. По крайней мере, в нынешних экономических условиях, «Газпрому» было бы не так просто найти 20 миллиардов долларов на строительство. При том, что эти деньги должны были быть потрачены в довольно сжатые сроки.

Другое дело, что с точки зрения геополитики отказ от «Южного потока» в некотором смысле - поражение России. Мы хотели таким образом усилить свои позиции в Европе. Но в нынешних условиях геополитика должна отходить на второй план.

— А насколько новый проект поставок газа в Турцию в экономическом плане может заместить те прибыли, которые мы теряем из-за закрытия «Южного потока»?

- Это более растянутый во времени проект. Кроме того, несмотря на заявление Миллера, о том, что планируется строительство «трубы такой же мощности в Турцию с перспективами выхода на границы Евросоюза», я очень сомневаюсь, что этот газопровод будет сопоставим по мощности с «Южным потоком». Откуда у Турции такие же потребности в газе, как и у Евросоюза? Несколько раньше глава «Газпрома» сказал нам, что поставки в Китай будут сопоставимы с поставками в Европу. Но в «поднебесную» мы в дальней перспективе собираемся поставлять 60 миллиардов газовых «кубов», а на европейский рынок уже поставляем в два с половиной раза больше. Поэтому логику тут понять трудно.

Конечно, что касается Турции, есть мнение, что мы собираемся обойти Болгарию, и через Грецию снова выйти на Евросоюз. Но надо понимать, что Греция – тот же член ЕС, и она точно так же будет вынуждена требовать от России, чтобы мы ввели ограничения, предусмотренные пресловутым Третьим энергопакетом. То есть от перемены Болгарии на Турцию и Грецию ничего не изменится. Если только ждать, что через энное количество лет кардинальные перемены произойдут с самим ЕС.

В любом случае, я бы пока не рассматривал газопровод в Турцию, как альтернативу «Южному потоку». Просто некоторое расширение «Голубого потока».

— На Ближнем Востоке есть ещё один потенциальный мощный газовый экспортёр – Иран. Сумеет ли он резко увеличить поставки на мировой газовый рынок в ближайшие годы и что будет тогда с российским экспортом?

- Иран хотел бы присоединиться к газопроводу, который пройдёт через Турцию. Но опять-таки планы Ирана не очень понятны. Они их уже не раз меняли. Поэтому пока всерьёз я их бы не рассматривал. В силу высокой политической турбулентности в этой стране, я не уверен, что в неё пойдут большие инвестиции, необходимые для строительства газопровода. Поэтому в перспективе до 2020 года я не жду превращения Ирана в крупного мирового поставщика газа. 

---

Президент Болгарии Росен Плевнелиев снял с себя ответственность за прекращение реализации проекта «Южный поток». Об этом 2 декабря передает Agence France-Presse. «Всем понятно, что South Stream является проектом сотрудничества не исключительно между Россией и Болгарией, а также между Россией и ЕС. Решение этой проблемы полностью находится в руках России и Европейского союза», — цитирует Плевнелиев «Газета.ru».

Ранее Еврокомиссия заявила, что не видит оснований для выделения компенсации Болгарии в связи с остановкой проекта «Южный поток». Болгария, как считают еврочиновники, приостановила проект в связи с необходимостью соответствовать законам ЕС.

Прямые потери европейских компаний от заморозки проекта «Южный поток» составят не менее 2,5 миллиарда евро. Такой вывод сделало агентство ТАСС, изучив материалы компании South Stream Transport.

В частности, германская Europipe, которая была признана поставщиком 50% заказа на поставку труб для первой нитки «Южного потока», потеряет 500 миллионов евро. Японский консорциум Marubeni-Itochu и Sumitomo, который потерял заказ на поставку труб для второй нитки, лишится 320 миллионов евро.

Общие потери иностранных компаний от заморозки проекта составят не менее 2,8 миллиарда евро