«Атомная бомбардировка двух мирных городов»
Спикер Госдумы Сергей Нарышкин считает возможным признать ядерную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки преступлением против человечности со стороны США. Проблема в том, что дать юридическую оценку тем бомбардировкам вряд ли возможно, а при этом еще и сомнительно с точки зрения российской концепции противодействия пересмотру итогов Второй мировой войны.
Как напомнил Нарышкин, в наступающем году исполняется 70 лет со дня начала Нюрнбергского процесса и 70 лет первым и единственным атомным бомбардировкам городов, а именно – Хиросимы и Нагасаки. «Я неслучайно эти два события поставил рядом. Мне кажется, что нам нужно обсудить эту тему совместно с юристами, специалистами в области международного права, ведь преступлениям против человечности нет срока давности, – цитирует слова Нарышкина ТАСС. – Как мы хорошо знаем, с военной точки зрения бомбардировки двух мирных японских городов не были ничем объяснимы. Атомная бомбардировка двух мирных городов носила только устрашающий характер, в результате которой жертвами стали несколько сот тысяч мирных граждан».
Что ответят юристы, более-менее понятно: законы не имеют обратной силы. Современное международное право сложилось не просто после Второй мировой войны, а в соответствии с ее итогами. К тому моменту, как бомба «Малыш» упала на Хиросиму, а бомба «Толстяк» – на Нагасаки, не существовало, да и существовать не могло каких-либо законов, соглашений, договоров или конвенций, регламентирующих применение ядерного оружия. Все это появилось уже после ядерных бомбардировок Японии, а значит, априори к ним неприменимо. «Срок давности» в этом смысле не играет никакой роли. С тем же основанием можно проводить суды над Атиллой или Иваном Грозным, которые никаких международных законов по понятиям своего времени не нарушали.
Посему та трагическая история никем и никогда не рассматривалась с правовой точки зрения, однако рассматривалась и будет рассматриваться с точки зрения этики. К примеру, США до сих пор не извинились перед Японией за применение ядерного оружия, по итогам чего количество погибших составило от 90 до 166 тысяч человек в Хиросиме и от 60 до 80 тысяч человек в Нагасаки. Но в чем спикер Госдумы, очевидно, ошибается, так этот в том, что с военной точки зрения бомбардировки двух мирных японских городов не были ничем объяснимы. Объяснения, разумеется, существуют уже постольку, поскольку существует и уходящая корнями в прошлое дискуссия о целесообразности применения ЯО против Японии. У обеих сторон спора достаточно доводов, а значит, этот спор будет продолжаться. Скорее всего, всегда.
Действительно, основным посылом бомбардировки было устрашение. Таким образом Японию принуждали к подписанию безоговорочной капитуляции. Император был готов к переговорам, но военное руководство и правительство Страны восходящего солнца имели другие планы: продолжать войну, ждать предсказуемо кровопролитной высадки американского десанта на крупные острова и на фоне многочисленных потерь выторговать более выгодные условия мира, нежели безоговорочная капитуляция. Применение атомного оружия вынудило японских милитаристов к капитуляции в кратчайшие сроки. Хотя, к примеру, после весенних (обычных, не атомных) бомбардировок Токио, когда погибло свыше 100 тысяч человек, японцы и слышать о ней не хотели.
Дело шло к операции «Даунфол», которую можно условно разделить на операции «Олимпик» (высадка американцев на остров Косю) и «Коронет» (высадка на Хонсю, где расположен и Токио). Японская империя, со своей стороны, готовилась к полномасштабной обороне (операция «Кэцуго») с применением как минимум 2000 самолетов-камикадзе. Оценки возможных потерь в ее ходе сильно разнятся. Нижний порог – порядка 40 тысяч человек, верхний – полтора миллиона. И это только с американской стороны, с японской – в несколько раз больше. Можно вспомнить о том, что в рамках подготовки к «Даунфолу» только медалей «Пурпурное сердце» (их вручают посмертно либо тяжело раненым солдатам) было изготовлено порядка полумиллиона. Можно вспомнить о докладе президенту Трумэну, согласно которому потери могли составить от 250 тысяч до одного миллиона человек. А можно просто помнить, что история сослагательного наклонения не терпит.
Тем не менее важно отметить, что даже за вычетом смертей в ходе «Даунфола» продолжение войны и подготовка операции в любом случае оценивается в сотни тысяч жизней. В первую очередь – жизней китайцев. В среднем, если исходить из динамики, на оккупированных Японией территориях в последнюю фазу войны гибло порядка четверти миллиона человек ежемесячно.
Нельзя однозначно утверждать и то, что Хиросима и Нагасаки были мирными городами. Разумеется, атомная бомба не щадила нонкомбатантов, но именно в Хиросиме находилась штаб-квартира армии, отвечавшей за оборону южной Японии, и более 35 тысяч человек военного персонала. Город был точкой сбора войск, на его территории располагались военные склады и несколько военных заводов. Что до Нагасаки, это был морской порт и не менее важный центр оружейного производства в принципе, включая корабли и артиллерию (к слову, первичной целью для бомбы стало сталелитейное и торпедное производство «Мицубиси»).
Впрочем, доводы сторонников ядерного удара чаще базировались на том, что Япония вела т. н. тотальную войну, в которую входило не только уничтожение противника «под ноль» (стоит вспомнить военные преступления против гражданских лиц Китая и других стран), но и служение войне всего японского общества, включая женщин и детей. Потому вопрос защиты гражданского населения рассматривался не особо. В отличие, кстати, от архитектурной и исторической ценности городов. Именно поэтому участи Хиросимы избежала «историческая столица» – Киото, чему способствовали личные усилия военного министра США Генри Стимсона. В конечном счете, необходимость бомбардировок для скорейшего окончания войны впоследствии признавали даже такие люди как император Хирохито и военный министр Фумио Кюма – уроженец Нагасаки (впрочем, последний из-за данных слов вынужден был подать в отставку, это произошло сравнительно недавно, в 2007 году).
При всем при этом никто не спорит, что последствия от двух ядерных взрывов были ужасающими, и в радиусе километра не уцелел почти никто: в уголь превратилось все живое – и старики, и младенцы. Любого нормального человека подобное шокирует, посему список тех, кто так или иначе отстаивает доводы противоположной стороны и считает произошедшее военным преступлением, весьма обширен: от Национального совета церквей США до ученых – участников проекта «Манхэттен», от Альберта Эйнштейна до генерала Дугласа Макартура.
Даже президент Дуайт Эйзенхауэр, которого никто не относит к «голубям мира», признавал, что был одним из тех, кто ставил под сомнение необходимость сброса бомб. «Меня охватила депрессия, и я озвучил ему мои глубокие сомнения, во-первых, основывающиеся на моей вере в то, что Япония была уже разбита и что атомная бомбардировка была совершенно излишней, и во-вторых, потому что я считал, что наша страна должна избегать шокировать мировое мнение использованием оружия, применение которого, на мой взгляд, более не было обязательным как средство сберечь жизни американских солдат», – написал он в первом томе своих мемуаров «Годы в Белом доме».
В общем, как и было сказано выше, пусть не юридические, но морально-этические споры вокруг трагедии шли, идут и идти будут. Мотивация спикера российского парламента в общем и целом понятна: да, применение ЯО стало катастрофой для сотен тысяч людей (впрочем, как и уроком для мировых правительств), да, Россия и США сейчас находятся в отвратительных отношениях, следствием чего являются бесконечные упреки разной степени объективности. В конце концов, международный имидж США как страны-гуманиста трещит по швам – и чем раньше треснет окончательно, тем лучше как с точки зрения истины, так и с точки зрения гуманизма без кавычек.
Однако не стоит забывать, что пострадавшая сторона – Япония – не только не выдвигает каких-либо претензий к Вашингтону, но и является надежным стратегическим союзником США (как и страной, на территории которой после поражения во Второй мировой расположены американские военные базы). Кроме того, принципиальной и последовательной позицией России является противодействие любым попыткам пересмотреть итоги Второй мировой войны, частью которой были и атака на Хиросиму и Нагасаки, и капитуляция Японии. Усилия к тому, чтобы дать тем событиям юридическое определение, крайне нежелательны хотя бы с точки зрения создания прецедента, который – паровозиком – потянет за собой другие, как относящиеся, так и не относящиеся к делу.
В числе первых придется упомянуть как минимум то, что Сталин был прекрасно осведомлен о планах США относительно Японии. Более того, в разговоре с Трумэном (согласно мемуарам последнего) отмечал, что рад появлению у Вашингтона новой бомбы и надеется, что США смогут эффективно применить ее против японцев (согласно мемуарам Жукова, сразу после этой беседы Сталин озаботился ускорением работ над советским ядерным проектом). Не отбросить и того, что СССР объявил Японии войну уже после ядерного удара по Хиросиме. А до того односторонне разорвал пакт о нейтралитете, соблюдаемый японцами на протяжении всей войны, несмотря на давление Гитлера.
Как напомнил Нарышкин, в наступающем году исполняется 70 лет со дня начала Нюрнбергского процесса и 70 лет первым и единственным атомным бомбардировкам городов, а именно – Хиросимы и Нагасаки. «Я неслучайно эти два события поставил рядом. Мне кажется, что нам нужно обсудить эту тему совместно с юристами, специалистами в области международного права, ведь преступлениям против человечности нет срока давности, – цитирует слова Нарышкина ТАСС. – Как мы хорошо знаем, с военной точки зрения бомбардировки двух мирных японских городов не были ничем объяснимы. Атомная бомбардировка двух мирных городов носила только устрашающий характер, в результате которой жертвами стали несколько сот тысяч мирных граждан».
Что ответят юристы, более-менее понятно: законы не имеют обратной силы. Современное международное право сложилось не просто после Второй мировой войны, а в соответствии с ее итогами. К тому моменту, как бомба «Малыш» упала на Хиросиму, а бомба «Толстяк» – на Нагасаки, не существовало, да и существовать не могло каких-либо законов, соглашений, договоров или конвенций, регламентирующих применение ядерного оружия. Все это появилось уже после ядерных бомбардировок Японии, а значит, априори к ним неприменимо. «Срок давности» в этом смысле не играет никакой роли. С тем же основанием можно проводить суды над Атиллой или Иваном Грозным, которые никаких международных законов по понятиям своего времени не нарушали.
Посему та трагическая история никем и никогда не рассматривалась с правовой точки зрения, однако рассматривалась и будет рассматриваться с точки зрения этики. К примеру, США до сих пор не извинились перед Японией за применение ядерного оружия, по итогам чего количество погибших составило от 90 до 166 тысяч человек в Хиросиме и от 60 до 80 тысяч человек в Нагасаки. Но в чем спикер Госдумы, очевидно, ошибается, так этот в том, что с военной точки зрения бомбардировки двух мирных японских городов не были ничем объяснимы. Объяснения, разумеется, существуют уже постольку, поскольку существует и уходящая корнями в прошлое дискуссия о целесообразности применения ЯО против Японии. У обеих сторон спора достаточно доводов, а значит, этот спор будет продолжаться. Скорее всего, всегда.
Действительно, основным посылом бомбардировки было устрашение. Таким образом Японию принуждали к подписанию безоговорочной капитуляции. Император был готов к переговорам, но военное руководство и правительство Страны восходящего солнца имели другие планы: продолжать войну, ждать предсказуемо кровопролитной высадки американского десанта на крупные острова и на фоне многочисленных потерь выторговать более выгодные условия мира, нежели безоговорочная капитуляция. Применение атомного оружия вынудило японских милитаристов к капитуляции в кратчайшие сроки. Хотя, к примеру, после весенних (обычных, не атомных) бомбардировок Токио, когда погибло свыше 100 тысяч человек, японцы и слышать о ней не хотели.
Дело шло к операции «Даунфол», которую можно условно разделить на операции «Олимпик» (высадка американцев на остров Косю) и «Коронет» (высадка на Хонсю, где расположен и Токио). Японская империя, со своей стороны, готовилась к полномасштабной обороне (операция «Кэцуго») с применением как минимум 2000 самолетов-камикадзе. Оценки возможных потерь в ее ходе сильно разнятся. Нижний порог – порядка 40 тысяч человек, верхний – полтора миллиона. И это только с американской стороны, с японской – в несколько раз больше. Можно вспомнить о том, что в рамках подготовки к «Даунфолу» только медалей «Пурпурное сердце» (их вручают посмертно либо тяжело раненым солдатам) было изготовлено порядка полумиллиона. Можно вспомнить о докладе президенту Трумэну, согласно которому потери могли составить от 250 тысяч до одного миллиона человек. А можно просто помнить, что история сослагательного наклонения не терпит.
Тем не менее важно отметить, что даже за вычетом смертей в ходе «Даунфола» продолжение войны и подготовка операции в любом случае оценивается в сотни тысяч жизней. В первую очередь – жизней китайцев. В среднем, если исходить из динамики, на оккупированных Японией территориях в последнюю фазу войны гибло порядка четверти миллиона человек ежемесячно.
Нельзя однозначно утверждать и то, что Хиросима и Нагасаки были мирными городами. Разумеется, атомная бомба не щадила нонкомбатантов, но именно в Хиросиме находилась штаб-квартира армии, отвечавшей за оборону южной Японии, и более 35 тысяч человек военного персонала. Город был точкой сбора войск, на его территории располагались военные склады и несколько военных заводов. Что до Нагасаки, это был морской порт и не менее важный центр оружейного производства в принципе, включая корабли и артиллерию (к слову, первичной целью для бомбы стало сталелитейное и торпедное производство «Мицубиси»).
Впрочем, доводы сторонников ядерного удара чаще базировались на том, что Япония вела т. н. тотальную войну, в которую входило не только уничтожение противника «под ноль» (стоит вспомнить военные преступления против гражданских лиц Китая и других стран), но и служение войне всего японского общества, включая женщин и детей. Потому вопрос защиты гражданского населения рассматривался не особо. В отличие, кстати, от архитектурной и исторической ценности городов. Именно поэтому участи Хиросимы избежала «историческая столица» – Киото, чему способствовали личные усилия военного министра США Генри Стимсона. В конечном счете, необходимость бомбардировок для скорейшего окончания войны впоследствии признавали даже такие люди как император Хирохито и военный министр Фумио Кюма – уроженец Нагасаки (впрочем, последний из-за данных слов вынужден был подать в отставку, это произошло сравнительно недавно, в 2007 году).
При всем при этом никто не спорит, что последствия от двух ядерных взрывов были ужасающими, и в радиусе километра не уцелел почти никто: в уголь превратилось все живое – и старики, и младенцы. Любого нормального человека подобное шокирует, посему список тех, кто так или иначе отстаивает доводы противоположной стороны и считает произошедшее военным преступлением, весьма обширен: от Национального совета церквей США до ученых – участников проекта «Манхэттен», от Альберта Эйнштейна до генерала Дугласа Макартура.
Даже президент Дуайт Эйзенхауэр, которого никто не относит к «голубям мира», признавал, что был одним из тех, кто ставил под сомнение необходимость сброса бомб. «Меня охватила депрессия, и я озвучил ему мои глубокие сомнения, во-первых, основывающиеся на моей вере в то, что Япония была уже разбита и что атомная бомбардировка была совершенно излишней, и во-вторых, потому что я считал, что наша страна должна избегать шокировать мировое мнение использованием оружия, применение которого, на мой взгляд, более не было обязательным как средство сберечь жизни американских солдат», – написал он в первом томе своих мемуаров «Годы в Белом доме».
В общем, как и было сказано выше, пусть не юридические, но морально-этические споры вокруг трагедии шли, идут и идти будут. Мотивация спикера российского парламента в общем и целом понятна: да, применение ЯО стало катастрофой для сотен тысяч людей (впрочем, как и уроком для мировых правительств), да, Россия и США сейчас находятся в отвратительных отношениях, следствием чего являются бесконечные упреки разной степени объективности. В конце концов, международный имидж США как страны-гуманиста трещит по швам – и чем раньше треснет окончательно, тем лучше как с точки зрения истины, так и с точки зрения гуманизма без кавычек.
Однако не стоит забывать, что пострадавшая сторона – Япония – не только не выдвигает каких-либо претензий к Вашингтону, но и является надежным стратегическим союзником США (как и страной, на территории которой после поражения во Второй мировой расположены американские военные базы). Кроме того, принципиальной и последовательной позицией России является противодействие любым попыткам пересмотреть итоги Второй мировой войны, частью которой были и атака на Хиросиму и Нагасаки, и капитуляция Японии. Усилия к тому, чтобы дать тем событиям юридическое определение, крайне нежелательны хотя бы с точки зрения создания прецедента, который – паровозиком – потянет за собой другие, как относящиеся, так и не относящиеся к делу.
В числе первых придется упомянуть как минимум то, что Сталин был прекрасно осведомлен о планах США относительно Японии. Более того, в разговоре с Трумэном (согласно мемуарам последнего) отмечал, что рад появлению у Вашингтона новой бомбы и надеется, что США смогут эффективно применить ее против японцев (согласно мемуарам Жукова, сразу после этой беседы Сталин озаботился ускорением работ над советским ядерным проектом). Не отбросить и того, что СССР объявил Японии войну уже после ядерного удара по Хиросиме. А до того односторонне разорвал пакт о нейтралитете, соблюдаемый японцами на протяжении всей войны, несмотря на давление Гитлера.
Читайте также:
Мы обязательно придем и освободим: эксперт раскрыл, какая группировка войск нужна для взятия Киева
Сами украинские эксперты говорят, что им уже следовало бы копать оборону вокруг Киева. Потому что высока вероятность, что русские туда опять приедут. Мы обязательно приедем и обязательно освободим этот город.
Русские «Медведи» в воздухе – пошли первые ракеты: Прилетело по монетному двору Национального банка Украины. Взрывы продолжаются
Ракетный удар по Украине - уже прилетело по монетному двору Национального банка. Взрывы продолжаются.
"Такой атаки не было уже 70 дней": В Киеве дымит, в Курахове наступает кульминация
Украинская столица с самого утра подверглась массированному удару. Нами были использованы десятки БПЛА и различных ракет. Враг был вынужден в спешке спасать носители британских крылатых ракет и поднимать их в воздух, а то мало ли. Дымит в Киеве знатно. Одновременно в Курахове ВСУ попали в "бутерброд". На Западе считают, что это случилось из-за нескольких обманных манёвров. Многие
Трамповское «миролюбие с наскока» на России не прокатит
13.11.2024 15:19
Ещё раз вернёмся к сообщению президента Финляндии Александра Стубба о его телефонном разговоре с Дональдом Трампом вечером 11 ноября 2024 года. Стубб заявил: «Мы, в Европе и остальном мире, должны понять, что Дональд Трамп очень серьёзно настроен на скорейшее заключение мирного соглашения.
Как выбрать автокран для конкретных строительных задач: секреты выбора и удивительные факты
13.11.2024 21:45
Автокраны — это гиганты, которые делают нашу жизнь легче, даже если мы этого не замечаем. Они поднимают тяжести, которые нам не под силу, они помогают возводить огромные здания, устанавливать мосты и даже устраивать небоскрёбы.