Кредитор последней инстанции

Америка может полностью лишиться главенства в мировой финансовой системе, уступив позиции Китаю. Для многих стран капитал Поднебесной становится единственной и спасительной альтернативой диктату международных финансовых организаций.


Благодаря Китаю Кристин Лагард, директору-распорядителю Международного валютного фонда, Джиму Ен Киму, главе Всемирного банка и Такехико Накао, руководителю Азиатского банка развития, возможно, больше не придется выполнять много значимой для мировой финансовой системы работы. Ее за них будет делать Китай, пишет в статье The Chicago Tribune колумнист Bloomberg News Уильям Песек.


Ряд последних геополитических шагов КНР позволяет сделать вывод, что эта страна все увереннее выходит на первые позиции в мире, отодвигая Америку и снижая влияние Японии в азиатском регионе. Это же означает окончательную смерть Бреттон-Вудской системы. В частности, речь идет о помощи таким странам, как Венесуэла и Аргентина, а также недавнее обещание не оставить в беде Россию.

Кто такой Пекин в нынешних условиях, как не убийца Азиатского банка развития, задается вопросом автор статьи. Пекин уже использует свои золотовалютные средства, чтобы оказывать поддержку нуждающимся и упрочить свои позиции в Азии. Практически та же ситуация складывается вокруг ВБ и МВФ, которые полностью зависят от Вашингтона. Если в ближайшей перспективе не произойдет перераспределения квот в пользу развивающихся рынков, Китай будет самостоятельно кредитовать проблемные страны. Таким образом он усиливает свою роль в качестве кредитора последней инстанции для многих мировых стран, что коренным образом изменяет экономическую конфигурацию в мире.

МВФ, Всемирный банк и АБР все чаще берут на себя политические функции. Это, к примеру, касается Украины. Когда стране поообещали 17 млрд долларов от МВФ, спасение увязали необходимостью проведения ряда травматичных экономических и политических реформ. Правительство же президента Китая Си Цзиньпина не заботится об обновлении экономики, здоровье чужих налоговых режимов или резервах центральных банков. Оно заботится о лояльности. За свою щедрую помощь китайцы добиваются преференций в ряде политически вопросов, например, в отношении его территориальных споров с Тайванем и Японией. Более того: Россия, Аргентина и Венесуэла уже не в ладах с США и их союзниками. Не остался Китай и в стороне от европейских проблем: во время обострения долгового кризиса в еврозоне в 2011 и 2012 годах он совершал огромные покупки облигаций стран региона, чем оказал ему немалую помощь. И если в наступающем году Европе вновь потребуется помощь, Китай снова ее окажет, но будет требовать взамен уступок на политической арене от европейских лидеров.

Сейчас Федеральная резервная система стоит на пороге ужесточения монетарной политики в США. Сокращение вливания ликвидности больно ударит по развивающимся рынкам, к примеру, по таким странам, как Индия и Индонезия. Но и другие правительства могут вполне прийти к Китаю за помощью: почему Камбоджа, Лаос и Вьетнам должны выполнять обременительные условия МВФ, когда Китай выдает огромные чеки с не самыми обременительными обязательствами? Так и в отношении России: валютный своп на 24 млрд долларов от Пекина поможет России в тяжелых экономических условиях. Ранее своп был организован для Аргентины (на 2,3 млрд долларов), а Венесуэла получила кредит на 4 млрд.

Казалось бы, какая разница, откуда берутся деньги на спасение? Но, предупреждает Уильям Песек, модель авторитарного государственного капитализма – далеко не лучший вариант решения проблем. Принимая от Пекина деньги, например, Мьянма может отказаться от ряда необходимых ее экономике реформ, которые требует провести МВФ. Без кардинальных изменений могут остаться и экономики ЕС, а также другие страны, потенциальные «клиенты» международных кредиторов. Это может заставить МВФ, Всемирный банк и АБР включиться в игру и начать конкурировать с Китаем на почве оказания помощи проблемным странам. Конкуренция, конечно, является хорошей вещью. Но более вероятно, что щедрость Китая будет способствовать ухудшению политики в ряде стран и препятствовать развитию с помощью методов, которые приняты в мировой экономике.

Усиление Китая в мировой финансовой системе в последние годы давно тревожит и Токио, и Вашингтон, указывает аналитик Grand Capital Юрий Прокудин. Прежний формат отношений позволял Китаю активно экономически развиваться, но не давал необходимого импульса к финансовому расширению, однако теперь это в прошлом. Важную роль в этом сыграла встреча БРИКС, в которой Китай очень сильно укрепил свое положение, а также смог выработать новую для себя концепцию активной помощи странам, которые могут стать его союзниками, и в первую очередь - России.

Говорить о том, что такие отношения убьют текущую финансовую систему, преждевременно: уже устоявшаяся система довольно консервативна, вряд ли она сможет так резко измениться, даже с учетом того, что большинство участников в ней достаточно длительное время не менялись, считает эксперт. Однако нужно учитывать политический контекст: текущая политика Китая может действительно сменить в том числе и финансовый ориентир азиатско-тихоокеанского региона, отодвинув Японию и Токио на второй план. Усиление своей роли в регионе Китай видит обязательным, об этом уже не раз сообщалось, пускай и не прямо. Бить тревогу для США еще рано, хотя задуматься стоит: Китаю дают все необходимые инструменты для усиления, пока продолжается политика санкций по отношению к России. Вопрос в том, насколько трезво США сможет оценить складывающуюся тенденцию.

В плане финансов и экономики Китай действительно достаточно серьезно усилил свои позиции в мире. Кроме создания международного банка БРИКС и валютного пула, объединенный капитал которых достигает 50 млрд долларов, китайские власти создали также банк инфраструктурного развития Азии (аналог азиатского банка развития, где ключевую роль играет Япония). При этом, напоминает управляющий активами УК «Фонд Магута» Платон Магута, Китай уже сегодня является крупнейшей экономикой мира, поэтому все возможности для создания собственных аналогов мировой финансовой системы у него есть.

Что же касается США, то создание альтернативной жизнеспособной финансовой системы в мире означает для этой страны два ключевых момента. Во-первых - доллар де-факто не будет больше единственной мировой резервной валютой. До сих пор свыше 80% всех торговых операций и свыше 90% всех международных транзакций на сотни триллионов долларов совершаются именно в американской валюте, и это будет тяжелым ударом для американской экономики, привыкшей к безграничному печатанию своей национальной валюты.

Во-вторых, США потеряют свою эксклюзивную роль в мировой экономике. Это означает, что, например, тех санкций, которые они ввели недавно против России или Ирана в одностороннем порядке, они больше ввести не смогут. При этом у Америки фактически связаны руки, она никак не сможет помешать ликвидации своей мировой гегемонии в экономике и финансах, поскольку у Китая наибольшее количество американских облигаций (более 1,2 трлн долларов) и если китайцы начнут продавать эти долги, то может начаться цепная реакция, в результате чего американская экономика, основанная на постоянном росте заимствований, может просто рухнуть.

Так что, заключает Платон Магута, если КНР сумеет воплотить все эти инициативы, появится аналог западных международных финансовых структур, влияние США в мире финансов значительно снизится. И хотя это не приведет к развалу нынешнего устройства мировой финансовой системы, гегемония Запада прекратится.