Лишение государственности

США уже не устроит только смена действующего в России политического режима.

Подводя итоги 2014 года, в МИД России заявили, что «отношения с Евросоюзом останутся одним из приоритетных направлений российской внешней политики на годы вперед, несмотря на существующие сложности». В дипведомстве отметили, что отношения между РФ и ЕС в этом году «характеризовались высокой степенью турбулентности». «Евросоюз приостановил работу на большинстве направлений двустороннего сотрудничества, ввел односторонние санкции в отношении ряда российских компаний и общественно-политических деятелей, а также секторальные экономические ограничения, - констатировали в министерстве. - Наметилось снижение товарооборота, обозначился рост противоречий в сфере торговли и энергетики».

Тем не менее «в Москве последовательно выступают за гармонизацию интеграционных проектов в Европе и Евразии, готовы к началу предметного диалога с ЕС по этой тематике».


Выдержки из подготовленного в МИД доклада вполне можно было бы считать дежурным отчётным документом. Однако на фоне того, что ещё совсем недавно эксперты говорили о начале новой Холодной войны между Россией и США, подобное показное дипломатическое дружелюбие к сателлиту Соединённых Штатов – Евросоюзу – вызывает вопросы.

- Россия традиционно ведёт многовекторную политику, - говорит декан факультета «Социология и политология» Финансового университета при правительстве РФ Александр Шатилов. – Не замечать Запад мы не можем. Так или иначе, отношения выстраивать с тем же Евросоюзом необходимо.

С другой стороны, сегодня речь идёт фактически о скрытой войне объединённого Запада во главе с США против России. Поэтому говорить о возможности выстроить спокойные отношения на паритетных началах нельзя.

США использует сейчас практически все свои возможности для усиления политического и экономического давления на Российскую Федерацию.

Уступки с нашей стороны в такой ситуации порождают только ещё больший нажим. Думаю, что США поставили конечной целью совсем не восстановление территориальной целостности Украины, а – смену политического режима в России. Мы видели уже, что уступки Западу со стороны и Милошевича, и Каддафи в итоге привели к их свержению, к хаосу или национальному позору.

Я думаю, что США сейчас даже не удовлетворит свержение режима Владимира Путина. Они хотели бы добиться расчленения России на несколько слабых государств. С точки зрения Запада, мы слишком быстро окрепли после распада СССР и «лихих 90-х». Из побеждённого государства стали вновь одним из самых серьёзных геополитических конкурентов.

Поэтому Запад попытается максимально ослабить Россию или вообще лишить государственности.

— Евросоюз может односторонне смягчить санкции против России?

- Европейские элиты в сложившейся ситуации вынуждены были полностью подчиниться США. Все попытки проявить самостоятельность и обозначить собственную позицию оказались подавленными. Обама и его команда не стесняются прямым образом давить на европейских союзников. Не надо заблуждаться по поводу того, что есть такая хорошая Европа и плохие США. Евросоюз не обладает субъектностью и будет делать то, что скажут в вашингтонском обкоме. Любые попытки европейцев выйти из-под влияния американцы пресекают чётко и грамотно.

- МИД любой страны в официальных бюрократических документах всегда выражает надежды на улучшение взаимоотношений с партнёрами. Работа у дипломатов такая. – говорит главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Фёдор Лукьянов. – И одновременно наш МИД делает в текущем режиме заявления, которые, мягко скажем, не согласуются с изложенной в этом докладе позицией.

— В целом, на ваш взгляд, можно говорить о потеплении отношений между Россией и Западом в последнее время? Есть признаки того, что Россия готова смягчить свою позицию по Донбассу…

- Вероятно, что Россия, действительно готова смягчить свою позицию по Донбассу. Но поскольку мне лично никогда не было понятно, в чём конкретно заключается эта позиция, то ещё непонятней, в чём будет состоять смягчение… Раньше было впечатление, что наша позиция жёсткая, теперь, впечатление, что она мягче. Но ни то, ни другое не подтверждалось какими-то чёткими доказательствами.

Идёт текущий политический процесс с неясной целью. Многое определяется по ходу дела. В зависимости от ситуации делаются более жёсткие или менее жёсткие заявления. Самое главное, повторю – конечной цели наших действий в отношении ЛНР и ДНР, похоже, не знает никто.

В данном случае МИД, как и положено, занимается маневрированием в зависимости от ситуации, в рамках того поля, которое угадывается. Ну, а конечные решения – не их прерогатива.

Что касается конкретно ЕС, то во взаимоотношениях могут появиться какие-то послабления, поскольку Россия совершенно явно не хочет создавать большую Новороссию. Вопрос о дальнейшей экспансии, чего дико боятся в Европе, не стоит. Если конфликт заморозится в нынешних границах (что весьма вероятно), тогда Евросоюз точно не введёт новых санкций. Ну, а старые санкции с нами надолго.

— Но ведь они бьют и по Европе. Не значит ли это, что европейцы при удобном случае откажутся от них?

- Да, они бьют по Европе, но с ног ЕС они пока не валят. Для отдельных отраслей экономики и для некоторых европейских стран данная ситуация особенно неприятна. Но, во-первых, введя санкции, их трудно отменить. Как минимум, для отмены санкций необходима очевидная уступка со стороны тех, против кого они введены. В российском случае очевидной уступки, скорей всего, не будет. Поэтому европейцы и при желании не смогут смягчить своих санкций. На каком основании?

Кроме того, в ЕС сейчас главную скрипку сейчас играет Германия. А в Германии на сегодняшний день политическая целесообразность преобладает над экономической.

— В последнее время глава МИД Сергей Лавров и другие политики снова часто стали говорить о децентрализации Украины, федерализации и т.д. Не стоит ли за этим всё-таки подспудное желание России таким образом решить конфликт в Донбассе?

- Подобные колебания отмечаются ещё с лета. Наша позиция то жёстче, то мягче. Наша позиция такова, что порой очень трудно определить, уступку мы делаем или, наоборот. Наши стратегические противники называют такие действия России «гибридной войной». Про войну не скажу, а вот политика у нас – точно гибридная. В данной ситуации в этом, возможно, её сила.