Тоска по холодной войне

И как в таких условиях заниматься управлением? Количество факторов и переменных, влияющих на политику того или иного государства, увеличивается в геометрической прогрессии, что ставит в тупик даже самых именитых экспертов. Никто не способен с высокой точностью предсказать развитие событий, что заставляет подстраивать «реальность под себя», упрощать множество процессов и явлений – во избежание перегрева мозга.


Действительно, во времена Холодной войны всем без исключения игрокам было проще определить действующую систему координат, гласных и негласных правил игры, исходя из которых можно предугадать действия контрагента. Как и проще было объяснить собственным гражданам причины тех или иных процессов – просто указав, в случае необходимости, либо на действия врага, либо на необходимость им противостоять.


В 1990-х годах этой системы не стало, и каждому пришлось по-своему адаптироваться к новой реальности, придумывая новые объяснения тех или иных действий своего государства. Но существует закономерность: чем успешнее страны развивались экономически, тем реже их власти использовали карту «внешних факторов». Казалось бы, кому придет в голову идея объяснять дефицит туалетной бумаге в стране целенаправленной деятельностью внешнего врага? А вот кому: это главный союзник России в Латинской Америке – Венесуэла.

Видимо, иначе никак не объяснишь, почему богатейшая нефтью Венесуэла переживает стабильное экономическое падение вот уже на протяжении 15 лет. И чем дальше экономика заходит в тупик, тем больше внешний враг становится ответственным за все проблемы, переживаемые венесуэльским обществом: от растущего количества нераскрытых убийств, обязательной дактилоскопии при покупке продуктов питания – до ограничений на покупку бензина. И чем дальше, тем меньше вероятность того, что власть признает хотя бы часть собственных ошибок. В условиях, когда «во всем виноваты США», это – политическая смерть. Что остается? Продолжать обвинять внешнего врага.

Очень точно подметил еще в далеком 1999 году на тот момент председатель правительства России Владимир Путин: «Постоянное кивание на заграницу как на источник всех наших бед неверно. Неверно по сути своей. Все наши беды в нас самих, от нашей собственной безалаберности и слабости все проистекает». Заявление в равной степени справедливое как для Венесуэлы, так и для России. В которой сегодня, кажется, уже дети детсадовского возраста знают, что проблемы России – результат целенаправленной деятельности недоброжелателей с Запада во главе с США.

Причем, как нам недавно сказали, это противостояние началось не после Крыма, и даже не в последние годы. Более того – оно вообще не прекращалось после распада СССР. Вдобавок, на протяжении тех самых 90-х Россию «пытались пустить по югославскому сценарию распада». Правда, немного странно, что в 1999 году Владимир Путин обошел стороной это вопиющее нарушение национального суверенитета, а далее, в первый срок своего президентства, активно дружил с США после террористических атак 11 сентября. И только сейчас гражданам России открыли глаза на реальность: нашей стране объявлена новая Холодная война. Целых 15 лет потребовалось, чтобы, наконец, представить подлинную картину мира, в которой Россию атакуют экономически (падение цены на нефть), военным сдерживанием (НАТО, ПРО, военная помощь Украине), информационно (западные и российские либеральные СМИ) и посредством «пятой колонны». А конечная цель Запада – свержение патриотического режима и растаскивание страны на куски. Кто при таком раскладе захочет в чем-то перечить власти? Только предатель.

Над Россией нависла угроза распада и порабощения, враги – как внутренние, так и внешние – известны в лицо. Украина – поле битвы России и Запада. Экономика страдает от внешнего давления; протестующие против чего бы то ни было – пособники внешнего врага. Нет поля для дискуссий, нужно ждать, терпеть и верить, верить и терпеть. Ведь тот, кто сомневается в возможностях устоять перед натиском врага, – паникер или провокатор. Все в лучших традициях Холодной войны СССР vs. США.

Экстраординарные времена требуют точно таких же мер. Обратного пути нет, поэтому дальше нам предстоит узнать и о новых способах борьбы Запада против России, и, возможно, о новых исторических фактах, доказывающих безальтернативность сегодняшнего развития событий. Самое главное, что это работает. Конечно, есть пресловутые то ли 12%, то ли 15%, да хоть все 20%, которые «против», но пока большинство согласно продолжать историческую битву добра и зла, в которой Россия отвела себе главную положительную роль, — можно быть уверенным в живучести выстроенной системы. Ведь она – залог внутренней гармонии человека. Граждане четко понимают происходящее вокруг, осознают, кто враг, и знают: чтобы ни происходило, нужно сплотиться вокруг власти и лидера.

Альтернатива этому – драматическая утрата ориентиров, привычных формул: «мы духовнее», «мы правильнее», «мы победим». В 1991 году, когда большинство населения в последний раз потеряло из виду эти объединительные «буйки», люди были вынуждены выплывать в суровой реальности поодиночке. Именно поэтому, из-за страха потерять то, что мы имеем сейчас, каким бы оно не было, большинство продолжает еще громче повторять «нас не победить», когда реальные доходы стремительно уменьшаются. «Ну, не в деньгах же счастье».

Власть на протяжении последних полутора десятков лет старательно избегала ответа на вопрос: в чем заключается стратегия, куда идет страна? А теперь вопрос отпал сам собой, потому что когда война, пусть и Холодная, нет места для вопросов – всё для победы. Проблема, однако, состоит в том, что рано или поздно любые войны заканчиваются. (Кроме, пожалуй, прецедента Северной Кореи, но мы все-таки не станем брать его в расчет.)

Чем может закончиться новая Холодная война? Рациональный ответ, думаю, вряд ли устроит большинство. По крайней мере, сейчас. Тем не менее, я считаю, что мы обязаны начать рассуждать трезво и прагматично. В конце концов, стратегический проигрыш СССР, который по многим параметрам был несоизмеримо «круче» России сегодня, заставляет задуматься о том, что подобные «исторические» противостояния заканчиваются предсказуемо и печально. В особенности для большинства.