Что задумал Барак Обама?

18 февраля Барак Обама собирает в Вашингтоне глобальный саммит по противодействию радикализму. Эффективность данного мероприятия во многом будет зависеть от того, каков будет состав его участников.


В том, что встреча назрела, ни у кого нет никаких сомнений. Мировая система безопасности разбалансирована, и с каждым годом ситуация лишь ухудшается. В Восточной Азии всем хватало конфликта вокруг КНДР, и сейчас к нему прибавилась агрессивная китайская политика в Южно- и Восточно-Китайском море, а также шаги Японии по собственному усилению и созданию антикитайского блока (т.н. «Доктрина Абэ»). В Южной и Центральной Азии никто так и не понял что делать с Пакистаном - как не допустить коллапса этого 180-миллионого государства, обладающего ядерным оружием и значительным числом радикальной мусульманской молодежи.


Также непонятно, каким образом бороться с афганским наркотрафиком и не допустить экспорта исламского радикализма из Афганистана в крайне уязвимые для этой идеологии страны Средней Азии. На Ближнем Востоке целая россыпь проблем - «Исламское государство», стремление Ирана к доминированию в регионе, потенциальный внутренний конфликт в среде саудовской элиты, арабо-израильский конфликт. В Европе все зациклены на украинском кризисе и российско-европейских отношениях, но январские теракты в Париже заставили некоторых политиков Евросоюза проснуться и хотя бы обозначить стратегические угрозы Европе, исходящие из радикализации части ее населения. Африка за исключением некоторых стран до сих пор так и не смогла выработать приемлемую модель государственного развития, посему ее население страдает от голода и гражданских войн. В Южной и Центральной Америке ситуация получше однако до статуса нормальных, адекватных и успешно развивающихся стран тамошним государственным проектам тоже далеко.

Соединенные Штаты, взявшие на себя роль мирового полицейского, уже неспособны разруливать или по крайней мере демпфировать все эти угрозы мировой стабильности. У них для этого нет ни экономических возможностей, ни воли, ни тем более мирового авторитета (внешнюю политику Обамы за последние 6 лет можно считать провальной, и единственным светлым пятном в этом вопросе стало начало нормализации отношений с Кубой). И сейчас, созывая конференцию, американский президент просит помощи у других стран8, надеется сколотить коалицию для совместного решения наиболее острых вопросов. Прежде всего разобраться, какими методами и инструментами нужно бороться с исламским радикализмом, который уже вышел за пределы региона Ближнего Востока и, судя по парижским терактам, успешно осваивает новые территории.

Конечно, для обсуждения такого рода вопросов уже есть универсальная площадка - Совет Безопасности ООН. Поэтому, на первый взгляд, шаг Обамы является скорее деструктивным для системы мировой безопасности - создание американским президентом альтернативной площадки является ничем иным как очередным ударом по легитимности международного института, лежащего в основе всей системы мировой стабильности. Однако, с другой стороны, Обама поступает правильно. На сегодняшний день Совет Безопасности ООН стал нерепрезентативным для решения такого рода вопросов. В нем не представлен ряд государств, определяющих политику в своих регионах или имеющих влияние на ряд стран третьего мира. В частности, речь о Японии, Южной Корее, Индии, Пакистане, Иране, Саудовской Аравии, Турции, Израиле, Южной Африке, Германии, Италии, Бразилии, Канаде. Учитывая перечень существующих угроз, миру действительно нужно не очередное заседание Совбеза, а новая Ялтинско-Подсдамская конференция.

Вот только непонятно, собирается ли Обама созывать такого рода глобальную конференцию, или же ограничится обсуждением вопроса лишь в тесном кругу единомышленников. Судя по анонсу этой встречи, сделанному во французской столице, президент склоняется именно ко второму варианту. «Мы соберем всех наших союзников и обсудим как бороться с жестоким экстремизмом, проявляющим себя по всему миру», - обозначил формат встречи генеральный прокурор США Эрик Холдер.

С союзниками, конечно, общую стратегию борьбы обсуждать проще и быстрее. Все понимают всех с полуслова, интересы в целом схожи, необходимая атмосфера доверия присутствует. К тому же США и их союзники имеют ряд уже выстроенных структур для проведения совместной борьбы (прежде всего речь, конечно, о НАТО). Однако легкость достижения соглашения нивелируется проблемами с его имплементацией и низкой эффективностью. Успешно бороться с радикализмом без России (имеющей серьезное влияние и интересы в странах Средней Азии), Ирана (рассматривающего ИГ как экзистенциального противника, а суннитские террористические организации и «зеленый интернационал» в целом как враждебные элементы), а также отчасти Китая (заинтересованного в борьбе с исламскими радикалами в Пакистане и Афганистане для защиты своего Синьцзян-Уйгурского Автономного округа) невозможно.

Не исключено, конечно, что Вашингтон захочет подключить Москву и Тегеран к совместной борьбе постфактум, предложив им поучаствовать в кампании в рамках оговоренной с союзниками правил игры. Однако попытки определить стратегию по борьбе с исламскими фундаменталистами без участия Москвы, Тегерана и Пекина вызовут у этих стран опасение относительно того, что борьба с экстремизмом будет вестись за счет их интересов. И, возможно, они попытаются создать альтернативные институты для совместной борьбы, тем самым раскалывая фронт борьбы с экстремизмом. Аналогичная ситуация возможна и в других сферах поддержания глобального режима безопасности (например, в вопросе контроля за вооружениями или недопущения распространения ядерного оружия). Более того, возможны и более радикальные шаги со стороны «обделенных» - все помнят чем закончилось исключение из Версальско-Вашингтонской системы Германии и Советского Союза, а также отказ учитывать интересы Японии.

Таким образом, если Вашингтон действительно хочет снизить уровень конфликтности в мировой политике и выработать глобальную стратегию противодействия ключевым угрозам, делать это нужно сообща. И не отказываться от диалога с заинтересованными в коллективной борьбе странами только из-за личной неприязни к ним, а наоборот использовать этот диалог для решения различных задач, в том числе и не связанных напрямую с обсуждаемой темой. В конце концов, совместная работа по реализации совместных интересов является лучшим способом перейти от эмоций к прагматике, наладить рабочие отношения и создать атмосферу доверия.