Дмитрий Соин. Приднестровье, которое мы теряем…

Сегодня уже как-то обыденно звучит тема возможной утраты Приднестровья. Вроде и не было 25 лет борьбы, страданий и надежд на скорое признание. Как будто не было погибших и искалеченных в ходе войны 1992 года. И как-то в тень уходит риторика о непотопляемом авианосце России на берегах Днестра.


В пользу того, что республика, возможно, «сольётся» в Молдову, говорят экономические, геополитические, социальные и даже демографические обстоятельства. Эксперты считают, что угроза реальна. Действительно, экономика региона переживает тяжелейший с момента её провозглашения экономический кризис. Останавливаются предприятия, ранее успешные заводы работают с перебоями и сокращают работающий персонал. Под вопросом выделенная Евросоюзом экспортная льгота. Если Тирасполь откажется «ложиться» под Кишинев и евроинтегрироваться, то в конце 2015 года предприятия непризнанной республики лишатся возможности экспортировать свою продукцию в ЕС, так как она станет просто неконкурентоспособна. Это серьезно ударит по металлургам, текстильщикам и ряду других отраслей. Как ни странно, сегодня около половины приднестровского экспорта идет в ЕС. Когда было всё спокойно, о переориентации товарных потоков на Россию особо никто не думал, а сегодня это превратилось в серьёзную проблему. Работай экономически Приднестровье с Российской Федерацией — устойчивость региона была бы обеспечена. Однако экспорт главных предприятий региона сегодня направлен на страны Евросоюза, и экономический ультиматум пророссийской республике несёт в себе серьёзную угрозу.


В геополитическом отношении ПМР зажата между Украиной и Молдовой, которые четко ориентированы на ЕС и США. Теперь Киев и Кишинев жестко координируют и синхронизируют политику, направленную на методичное удушение Приднестровья, и противостоять этому крайне тяжело. Учитывая, что у ПМР нет границы с Россией, происходящее по периметру республики действительно опасно. Если ЕС и США согласуют более жесткий вариант блокады, то безопасность Приднестровья окажется на краю пропасти.

К этому добавляется целый ряд других проблем — социальных, демографических, военно-стратегических. Но здесь я предлагаю обсудить не причины возможной потери ПМР, а последствия этого. Итак, что такое Приднестровье, которое мы теряем?

Начнем с ответа на вопрос: почему, в отличие, например, от Косова, Запад не хочет признавать Приднестровье? Причины очевидны.

Во-первых, ПМР является однозначным и на сегодня единственным союзником России на юго-западном, Балканском стратегическом направлении. Это, конечно же, не устраивает НАТО и особенно США, Великобританию, а также их восточноевропейских партнеров-сателлитов — Польшу и Румынию. Тем более что в регионе расквартированы Российская группа войск, русские миротворцы и находятся крупнейшие на постсоветском пространстве военные склады. Это одинаково раздражает Вашингтон, Брюссель и Страсбург.

Во-вторых, Приднестровье не позволяет полностью сомкнуть дугу напряженности по всему европейскому периметру России, к чему объективно стремится НАТО. Санитарный кордон вокруг России — старая идея Вашингтона, и даже текущие события на Украине, несомненно, связаны с реализацией этой геостратегической задачи.

Поэтому возможная потеря Приднестровья приведет к тому, что геополитический потенциал антироссийской коалиции существенно увеличится. Более того, как только будет спущен приднестровский флаг, в стадию реализации войдет требование Запада о немедленном выводе с этой территории Российского воинского контингента, миротворцев и складов с вооружением. Потери тут будут не только военно-стратегического плана, но и финансового. Вывести группировку войск и расквартировать её в России дело очень затратное. Что говорить про огромные запасы боеприпасов, которые тоже куда-то придется вывозить, а это сотни железнодорожных составов. Причем может сложиться ситуация, при которой Украина откажется пропускать поезда через свою территорию. Что делать в таком случае — вообще пока непонятно.

Отметим сразу, что в любой версии потеря ПМР будет серьезным ударом по имиджу и международной репутации России. Ведь непризнанная республика всеми силами и на уровне элит, и на широких просторах общественного мнения делала все возможное для присоединения к Российской Федерации. Вспомним Приднестровский референдум 2006 года, когда 98% его участников проголосовали за поэтапное вхождение в состав России. Это не считая различные сборы подписей, резолюции общественных мероприятий: митингов, съездов и конференций. В СМИ и на уровне международной политики за Приднестровьем закрепился статус российского анклава. Его поглощение Молдовой будет воспринято как сигнал к отступлению России в СНГ. Это, конечно, недопустимо, особенно на фоне украинских событий.

Что еще произойдет в случае потери Приднестровья? Россия сразу получает поток беженцев, причем как граждан России, так и не граждан, но соотечественников. Их надо будет принимать, размещать и обустраивать. Находясь в ПМР, эти люди сегодня выполняют важную миссию геополитического присутствия Российской Федерации на Днестре. Будет спущен приднестровский флаг — и вместе с ним исчезает миссия. Россияне здесь уж точно будут сразу поражены в своих политических и экономических правах. Ведь у большинства из них нет даже вида на жительство в Молдове. Конечно, это повлечет за собой цепь юридических и социальных конфликтов, в которые будет вовлечена и Москва, — ведь трудно представить себе ситуацию, когда тот же МИД России спокойно взирает на массовое нарушение прав граждан и соотечественников: определенный оптимизм вносит заявление министра Сергея Лаврова о том, что в случае изменения внеблокового статуса Молдовы Россия рассмотрит возможность признания ПМР. Это хороший сигнал, но до этого момента республике еще надо как-то дожить. И главное — на практике обеспечить реализацию этого признания.

Приднестровье, которое мы можем потерять, наполнено еще и промышленными объектами России и российских собственников. Это и Молдавская ГРЭС, и Молдавский металлургический завод, и целый ряд других предприятий. Они также могут быть потеряны вместе с республикой, так как в случае ее ликвидации можно не сомневаться в том, что Кишинев поставит под жирный вопрос приднестровскую приватизацию этих объектов. Естественно, возникает дилемма: как их спасать, каким образом вообще сохранить миллиарды российских долларов, вложенных в Приднестровье за годы независимости. Ведь вкладывались они по вполне понятным геополитическим соображениям, и Тирасполь всегда старался их отработать в качестве форпоста России.

С Приднестровьем мы теряем полноценную российскую социокультурную общность. Почти 500 тысяч человек, которые связывают свою жизнь и будущее с Россией. Утратив Приднестровье, мы развалим этот социум, создадим крупную миграционную проблему. В течение 25 лет сотни тысяч людей воспитывались в духе любви к России и ПМР. Если предположить катастрофичный сценарий развития ситуации, значительная часть этих людей хлынет в Россию, принесёт сюда свои обиды за произошедшую трагедию.

Любому здравомыслящему управленцу, политику и гражданину понятно, что эту маленькую, но гордую республику надо сохранить. Причем вопреки всем неблагоприятным обстоятельствам.