Крах единой Украины

Порошенко и его команда спорят, как правильнее назвать распад страны.


Сразу после вступления в силу первого пункта Минских соглашений (о прекращении огня), администрация Петра Порошенко взяла курс на торпедирование основных договоренностей, достигнутых в формате «нормандской четверки».


17-18 февраля предсказуемо забурлил несуществующий, по версии Порошенко, «дебальцевский котел». Как считает украинский Верховный Главнокомандующий, силовики оставили стратегический плацдарм, выйдя из него «конно, людно и оружно» (то есть, с техникой).

По словам же представителя минобороны ДНР Эдуарда Басурина, происходящее больше напоминало бегство – чтобы выбраться живыми из «котла», солдаты украинской армии массово сдавали оружие ополченцам. Нет никаких оснований полагать, что и другие пункты Минска-2 будут исполнены строго по протоколу. Показательно, что в качестве адресата деклараций представителей Киева выступают внутренняя и внешняя аудитории. Каждой из которых предназначается своя риторика. Иначе трудно объяснить «путаницу в показаниях», которая наблюдается в заявлениях украинских политиков.

Так, Председатель Верховной Рады Владимир Гройсман прогнозирует проведение конституционной реформы Украины до октября 2015 года. Это признание прозвучало в присутствии докладчика Парламентской Ассамблеи Совета Европы Кристины Зеленковой. И, видимо, было призвано успокоить европейскую общественность, с учетом того, что ее лидеры (Ангела Меркель и Франсуа Олланд) за несколько суток до этого в долгих прениях буквально вымучили вторую редакцию Минских соглашений. «Модель децентрализации, которую мы предлагаем, устроит все регионы Украины, в том числе, Донецкую и Луганскую области», - безапелляционно заявил спикер Рады. На чем основана такая уверенность, г-н Гройсман не уточнил. Хотя, не секрет, представители ополчения не устают повторять, что об их согласии на предложение Киева ограничиться куцей децентрализацией и косметической конституционной реформой (их основные параметры перекочевали «один в один» из провальных сентябрьских договоренностей в февральские) говорить, как минимум, преждевременно.

Впрочем, глава МИД Украины Павел Климкин, отвечая в парламенте на вопрос любителя «мусорных люстраций» г-на Ляшко (и, видимо, находясь под впечатлением от этого действа) пошел дальше. Ничтоже сумняшися, глава МИД успокоил свидомую общественность, заявив…что никаких юридически или политически обязывающих обязательств в рамках Минских договоренностей по вопросу конституционной реформы и в ее рамках — децентрализации Донбасса, Украина на себя не брала.

Киевские власти используют слово «федерализация» как некий жупел и пугало для украинской общественности, отмечает председатель правления Фонда развития гражданского общества Константин Костин.

– Заслышав такую «крамолу», они делают вид, что впадают в панику. Хотя, речь идет об общераспространенном в мире явлении. На самом деле, никакой проблемы нет. Сразу по окончании Женевских переговоров наш министр иностранных дел предложил «не цепляться за термины». Я могу привести множество примеров, когда в унитарных государствах отдельные территории имеют особые права. Причем в таком объеме, которому позавидовали бы многие субъекты федерации.

Самый известный пример Испания – унитарное государство. Но в нем есть Каталония с правами, которые превышают полномочия органов власти земель в ФРГ. При том, что в отличие от Испании, это федеративное государство.

— То есть, все разговоры про «федерализацию» и «децентрализацию» это из раздела риторики, если не сказать, демагогии.

– Совершенно верно. Также следует учитывать, что политическая ситуация на Украине такова, что представители разных политических сил должны демонстрировать свою принципиальность и верность идеалам Майдана, а также пресловутой «незалежности». Порошенко и команде подписантов второй редакции Минских соглашений важно интерпретировать их в качестве собственной победы. Несмотря на то, что, на самом деле, лавры должны принадлежать российским переговорщикам. Для внутреннего потребления надо отыграть эту тему как триумф «самостийной» дипломатии.

— По большому счету, эти соглашения напоминают чистый белый лист, на котором каждая из сторон намерена продиктовать противнику свои условиях капитуляции.

– Безусловно, это рамочные соглашения. Они должны быть наполнены конкретикой в ходе переговорной работы и консультаций на Украине. Если сторонам не удастся договориться, то ничего и не будет.

На мой взгляд, серьезная проблема это крайне странный статус переговорщиков с украинской стороны. Полномочия Кучмы в данном случае никак не подтверждены. Речь не идет о незначительном политическом весе этой фигуры. На переговорах Кучма присутствовал как представитель президента Порошенко. Но почему-то на сайте главы государства о мандате и статусе Кучмы ничего не говорится. То есть, на основании чего, он будет вести переговоры. И, самое главное, подписывать обязывающие украинское государство документы. Ничего этого нет.

— Если статус Кучмы не оформлен бюрократически, это дает Украине возможность, мягко говоря, не очень четко следовать букве соглашений. А то и вовсе, дезавуировать их.

– Не думаю, что майданная команда будет играть в игру с главами Германии и Франции, которые «освятили» своим участием в переговорном процессе эти соглашения. Ангела Меркель это один из главных «адвокатов» Порошенко. Канцлер Германии выступает гарантом соблюдения этих соглашений.

— Порошенко уже успел заявить, что амнистия для глав ДНР и ЛНР не предусматривается. Это прямое нарушение одного из пунктов Минска-2, в которых для Захарченко и Плотницкого никаких исключений не предусматривалось?

– Это не просто военные командиры, а политические лидеры, за которых голосовали люди. Игнорируя их статус, Украина сама себя загоняет в тупик. У нее есть единственный шанс сохранить территориальную целостность – учесть специфику регионов. Украина состоит из двух больших частей. Это если не вдаваться в частности и говорить по большому. У этих частей разная история, культура, темперамент и даже язык.

Когда речь идет о конституционной реформе, никто не говорит о том, чтобы превратить Украину из унитарного государства в федеративное. В соглашении говорится об одном – о создании законодательных предпосылок для возможной интеграции территорий ДНР и ЛНР в состав Украины. Республиканские власти очень четко и понятно говорят: в нынешней Украине, где не соблюдаются фундаментальные права и свободы, мы жить не будем. Это означает настоящий вызов для Порошенко – либо он похоронит украинское государство, либо сохранит. «Партия войны» использует ситуацию хаоса, для того, чтобы укрепить свои властные позиции. Яценюк и Турчинов хотят свергнуть Порошенко и взять реванш.

Кстати говоря, «партия войны» это условное обозначение. Потому, что ее участники не слишком на ней наживаются. Просто для них разжигание военных настроений, это единственная возможность отвоевать власть у Порошенко. Последний, напротив, заинтересован в мире. Потому, что когда в стране мир, правительство должно работать. В качестве государственного управленца Яценюк будет неизбежно демонстрировать свою неэффективность. Тогда усиливается власть Порошенко.

Заместитель заведующего кафедрой стран постсоветского зарубежья РГГУ Александр Гущин уверен, что ни на какую децентрализацию в формате, предложенном Киевом, ополченцы не пойдут.

– Политическая часть Минских соглашений содержит в себе наибольшие риски с точки зрения реализации. Ситуация в Дебальцево это, конечно, важный вопрос, но он не имеет стратегического значения. Да, это крупный железнодорожный узел, но он наполовину разрушен. В зависимости от того, кому он достанется, проблема глобально не решится. Политическая же компонента соглашений, на мой взгляд, не решаема. Это приведет к возникновению т.н. «замороженного конфликта». Ключевой вопрос это конституционная реформа и новые выборы на территориях, которые контролируют ополченцы.

— Судя по букве минских договоренностей, последних нельзя рассматривать как «незаконные вооруженные формирования».

– Во второй статье упоминаются только «вооруженные формирования отдельных районов Луганской и Донецкой областей». При этом в другой статье упоминаются «незаконные вооруженные формирования».

Украина будет настаивать на проведении выборов в соответствии со своим законодательством. При этом, судя по последним заявлениям Порошенко, политические лидеры ДНР и ЛНР должны быть изолированы от политического процесса. Я сомневаюсь, что без участия Москвы нынешнее республиканское руководство так легко оставит свои посты. Даже если г-н Захарченко, вдруг, станет «белым и пушистым», Киев не сядет с ним за один стол. Потому, что сказано и сделано слишком много (в частности, ему уже официально было отказано в праве на амнистию).

— Что вкладывают нынешние киевские власти в выражение «конституционная реформа»?

– Скорее всего, под этим понимается банальная реформа местного самоуправления. Не исключено, что Киев предоставит ограниченные автономные права Донбассу. Не слишком отличающиеся от общей децентрализации в других регионах.

— Проще говоря, в регионах будут оставлять чуть больше денег.

– Да, на базе повышенных налоговых и бюджетных полномочий. Но это явно не соответствует ожиданиям ополченцев.

— Планирует ли Киев гарантировать свободное культурное развитие и выбор идентичности русскоязычным регионам. В частности, чтобы они могли позволить себе такую «роскошь» как не праздновать вместе с Галицией день основания Украинской повстанческой армии?

– Это можно прописать в конституции, что на этих территориях русский язык может официально употребляться в органах власти, учреждениях культуры и т.д. и т.п. Но будет ли это все соблюдаться, большой вопрос.

— Тем более, хорошо известно, что «конституционная чехарда» (то есть, переписывание Основного закона) это любимое занятие украинских политиков…

– В том то и дело.

— По закону об особом статусе отдельных территорий Донбасса предполагается создание отрядов народной милиции по решению местных советов. Порошенко уже успел дезавуировать это положение соглашений.

– Возникает вопрос, кому будет подчиняться народная милиция – МВД Украины? Тогда она уже не народная. Если местным властям, тогда это уже не совсем автономия. На базе ополченцев (стрелковые части) может быть создана народная милиция. Но Киев на это не пойдет – в его глазах это будут все те же вооруженные формирования. Честно говоря, та дата, которая указана в соглашениях (конец 2015 года), когда граница на территории ДНР и ЛНР должна перейти под контроль украинских пограничников, маловероятна.

Сопредседатель Народного фронта Новороссии Константин Долгов напомнил, что Минск-2 предполагает целый ряд пунктов.

– Мы, ополченцы будем двигаться от одного пункта к другому. Об этом говорили лидеры наших республик и спецпредставители в столице Белоруссии. Первый пункт о прекращении огня выполняется, мы начинаем рассматривать второй (отвод тяжелой артиллерии и техники от линий соприкосновения). В части первого пункта перемирие не соблюдается по вине украинской стороны. Авдеевка, Дебальцево, Донецк – везде продолжают обстрелы и военные действия.

Принимая во внимание безопасность жителей того же Донецка, мы не можем отвести от города РСЗО. Тем более, что не исключено проникновение бронетанковых колонн в сам город.

— В чем, по мнению ополченцев, должна состоять заявленная в Минских соглашениях конституционная реформа и децентрализация?

– Процесс децентрализации Украины начался еще в 2004 году. Когда к власти в результате неконституционного третьего тура выборов пришел американский ставленник Виктор Ющенко. И продолжился 21 февраля 2014 года в ходе государственного переворота. В результате которого к власти пришли люди, которые называют себя украинским правительством в Киеве. Процесс децентрализации был запущен именно тогда.

Не было бы этого, возможно, и Крым был бы в составе Украины, не было бы гражданской войны и сожженных людей в Одессе. А Харьков сегодня это город-рекордсмен по числу политических заключенных. Центробежные силы на Украине набрали такой ход, что остановить ее распад, в принципе, невозможно. Я сейчас озвучиваю свое личное мнение – суверенитет наших республик достался дорогой ценой. Он оплачен кровью мирных жителей, не говоря уже об ополченцах, которые их защищали. Суверенитет для нас это не пустой звук, и променять его на какие-то «коврижки» из Киева мы не намерены.

Впрочем, у меня есть предположение, что, когда мы начнем выполнять соглашения и дойдем до середины списка, то будем иметь дело с другой Украиной. Как минимум, мы будем разговаривать не с теми людьми, которые представляют ее сегодня.