Великая китайская цена

КНР может получить контроль над стратегическими нефтегазовыми месторождениями России.


Россия готова рассмотреть заявки Китая на получение доли свыше 50% в стратегических нефтегазовых месторождениях РФ. Об этом в пятницу, 27 февраля, заявил вице-премьер Аркадий Дворкович на Красноярском экономическом форуме. Исключение составляют месторождения на шельфе.


Дворкович отметил, что запросов со стороны КНР по стратегическим месторождениям пока не было. «Может быть, потому, что наши китайские друзья понимают, что для нас на этом этапе комфортнее работать в партнерстве 50 на 50 или 51 на 49%», – отметил вице-премьер.

«Но если будет запрос, мы его будем серьезно рассматривать, и я политических препятствий на данный момент не вижу. Есть отдельная тема – шельф, где мы приглашаем китайских партнеров как миноритарных, но по большинству других проектов таких ограничений нет», – подчеркнул Дворкович.

Вице-премьер рассказал, что многие китайские инвесторы интересуются в России сельскохозяйственной тематикой, переработкой природных ресурсов, ритейлом, а также транспортно-логистическими цепочками.

«Думаю, что мы на пороге серьезного прорыва в части инвестиционного, а не торгового сотрудничества», – заявил Дворкович.

Напомним: ряд отечественных нефтегазовых компаний уже сотрудничают с китайцами. Так, в начале ноября 2014 года «Роснефть» подписала рамочное соглашение о продаже китайской CNPC 10% в проекте по освоению одного из крупнейших в России Ванкорского месторождения. Эксперты оценили эту сделку в 1 млрд. долларов.

Кроме того, китайская CNPC владеет 20% в газовом проекте «Ямал-СПГ», мажоритарным акционером которого является НОВАТЭК. Проект предусматривает строительство на Ямале завода по сжижению природного газа (СПГ) мощностью 16,5 млн тонн в год, а также инфраструктуры по хранению и отгрузке СПГ. Газ будет поступать с Южно-Тамбейского месторождения (запасы – 418 млрд кубометров газа и 15 млн тонн газового конденсата). Сделка была закрыта в январе 2014 года, и ее сумма, по неофициальным данным, составила 425 млн долларов.

Надо отметить, что в России «ничейных» стратегических месторождений практически нет. Поэтому китайцам, скорее всего, могут быть предложены доли в проектах, которые уже реализуются российскими компаниями.

Вот примерный список проектов, которые могли бы заинтересовать КНР:

– Юрубчено-Тохомское нефтегазовое месторождение (запасы оцениваются примерно в 321 млн тонн нефти);

– Ковыктинское газовое месторождение (1,5 трлн кубометров «голубого топлива»);

– Ангаро-Ленское газовое месторождение ( 2 трлн кубов);

– новые, еще не открытые месторождения в Восточной Сибири и на Севере Западной Сибири.

Что стоит за попыткой привлечь китайских инвесторов в нефтегазовую отрасль, и какие риски несет это России?

– Передавать контрольный пакет на недра нельзя, иначе Россия окажется вне игры, – считает замдиректора Института Дальнего Востока РАН, руководитель Центра экономических и социальных исследований Китая Андрей Островский. – Это значит, недра уже не будут нашими, и российские газ и нефть прямиком пойдут в Китай. Замечу, китайцы уже имеют опыт подобных сделок – они осуществляли их в Африке.

На мой взгляд, разрабатывать недра совместно с китайцами следует на принципах государственно-частного партнерства. Тогда можно сохранить и контроль за госсобственностью, и получать прямые иностранные инвестиции, а не кредиты. Можно прописать и удобную схему возврата инвестиций – допустим, через 10 лет после того, как проект вошел в силу. Такие соглашения должны подписываться на длительный срок – от 25 до 100 лет.

Надо сказать, сам Китай именно на основе государственно-частного партнерства построил, например, колоссальный Пекинский терминал к Олимпийским играм 2008 года.

— Почему у нас не хотят воспользоваться этой схемой?

– Потому что такие схемы рассчитаны на долгие годы, и прибыль приносят не сразу. А у нас хотят побыстрее продать недра и получить деньги. А что будет дальше – никого не заботит.

— Предположим, предложение Дворковича принято. Завтра же Китай ринется скупать Россию?

– Не факт, что даже в этом случае к нам активно пойдут китайские инвесторы. Кто им будет давать гарантии собственности под инвестиции? Кто гарантирует, что российское правительство в будущем – лет через 15-20 – не передумает, и сохранит им контрольные пакеты в нефтегазовых проектах?!

Следует учесть, что у нас с Китаем очень сложно развиваются деловые отношения на протяжении последних 20 лет. Неслучайно китайские СМИ пестрят статьями о том, что в России «горячо в политике и холодно в экономике». Об этом же говорят цифры.

Если мы посмотрим сегодня на состояние российско-китайских торгово-экономических связей, у нас минимальные взаимные инвестиции, а доля России во внешней торговле Китая едва дотягивает до 2% (доля Китай в нашей внешней торговле – 12%). При этом объем внешней торговли КНР достигает внушительных 4 трлн долларов, а у нас – дай Бог, 600 млрд.

За январь-февраль 2015 года у нас вообще произошел спад в торговле с Китаем – по экспорту и по импорту – более чем на 30%.

Все это говорит о том, что российский рынок, – с точки зрения китайцев, – очень нестабильный.

— Эта нестабильность связана с политическими рисками?

– И с политическими рисками, и с пробелами в законодательной базе, и с банальным дефицитом квалифицированных экспертов по Китаю. У нас сегодня все решения по Китаю принимаются без согласования с экспертным сообществом.

Создается впечатление, что экспертиза российско-китайских проектов вообще никому не нужна. Например, реформа Академии наук поставила под удар наш Институт Дальнего Востока – у государства нет денег ни на содержание его сотрудников, ни на поддержание в порядке институтской библиотеки. Стране что, больше не нужны грамотные китаеведы?

— Слова Дворковича можно считать согласованным предложением России?

– Трудно сказать. Могу сказать одно: это предложение точно не обсуждалось в экспертном сообществе.

На мой взгляд, решение о продаже контрольных долей китайцам было принято потому, что у правительства РФ нет денег, и надо срочно их где-то найти. Видимо, на каком-то государственном уровне решили, что самый простой выход – продать наши недра. А поскольку отношения с Западом у нас сейчас, мягко говоря, не лучшие, единственный партнер, который обладает соответствующими финансами для такой покупки – это Китай. Точнее, крупные китайские компании, занимающиеся добычей нефти и газа.

Я рассматриваю этот шаг как попытку – ни больше ни меньше – продажи нашего национального достояния. Это мое мнение как эксперта. Если подобные сделки будут реализованы, вернуть нам права на российские недра будет уже невозможно. И это крайне опасная перспектива…

– Обострение отношений между Россией и Западом играет на руку Китаю, – отмечает декан факультета социологии и политологии Финансового университета при правительстве РФ Александр Шатилов. – КНР в целом выступает союзником России, но при этом у него развязаны руки в плане выдвижения условий данного партнерства. Поскольку РФ сейчас фактически находится в состоянии холодной войны с США и их партнерами в Европе, вариантов взаимодействия у Москвы остается все меньше. Если раньше российские элиты играли в диверсификацию – старались смотреть и на Запад, и на Восток, – то сейчас остается одна – восточная – дорога.

При этом Китай, с учетом его мощнейшего экономического потенциала – партнер далеко не безобидный. Туда, куда Китай приходит, он просто так не уходит, и де-факто берет территорию под свой контроль. Китайцы, кроме того, традиционно считаются очень неуступчивыми переговорщиками: они будут улыбаться, но ни на йоту не отступят от своих условий.

С учетом сказанного, давать Китаю карт-бланш в российских ресурсных проектах, да еще с предоставлением контрольного пакета акций, – на мой взгляд, перебор…

– Контрольные пакеты в стратегических месторождениях полезных ископаемых Россия не должна отдавать никому – ни Западу, ни Востоку, – уверен экс-заместитель руководителя Счетной палаты РФ Юрий Болдырев. – А на вопрос «что же твориться – некомпетентность или измена?» – я, как правило, отвечаю, что глупеньких и некомпетентных, особенно в отношении своего кармана, я наверху не встречал. Но, пожалуй, пример Аркадия Дворковича требует корректировки этой формулировки. Я бы, например, не стал бы всерьез обсуждать нынешнее заявление вице-премьера…