Пушков: Есть как минимум три сценария «оранжевой революции» в России

Глава комитета по международным делам Госдумы Алексей Пушков считает, что страны БРИКС могут противостоять «оранжевой угрозе».


По инициативе России в начале июня в Москве пройдет первый парламентский форум стран БРИКС, союз которых сегодня приобретает всё более стратегический и долговременный характер. На фоне санкций к России формат парламентского сотрудничества может стать серьезной альтернативой парламентским площадкам в ПАСЕ и ОБСЕ. О том, почему членам БРИКС выгодно объединится на парламентском уровне, а также о перспективах парламентской дипломатии в условиях холодной войны, корреспонденту «Известий» Наталье Башлыковой рассказал глава комитета Госдумы по международным делам Алексей Пушков.


— Зачем России еще один парламентский форум — БРИКС? Есть ли у него шанс стать весомым на фоне европейских парламентских площадок ПАСЕ, ОБСЕ?

— Европейские парламентские площадки сводятся только к Европе или к зоне действия ОБСЕ, которая включает, помимо европейских государств, другие страны, возникшие в результате распада СССР, — Казахстан, Киргизию, Таджикистан и др., а также Монголию. Но за пределами своих регионов эти организации не действуют. Парламентский форум БРИКС будет, таким образом, особой организацией: в нем будут представлены страны трех континентов, страны, на которые приходится 42% населения мира и 27% мирового ВВП.

Кстати, это не только российская инициатива. Эта идея возникла в силу того, что в рамках БРИКС утвердился такой политический формат, как регулярные встречи на высшем уровне, создается свой собственный банк — Новый банк развития. Сегодня сотрудничество в рамках БРИКС охватывает 25 форматов и представляется логичным добавить к этому и парламентское измерение. Ведь наши государства объединяются не только на почве торгово-экономических интересов, но и общего видения мировых процессов, особенно понимания необходимости многополярного мира — в противовес попыткам сохранения однополярной системы, которые предпринимают США и их ближайшие сателлиты. Парламентарии, представляющие коллективную волю и миропонимание народов этих стран, могут сыграть полезную роль в продвижении этой новой международной модели, а также в сближении наших государств, которые относятся к разным географическим зонам. Кроме того, национальные парламенты должны ратифицировать те соглашения, которые заключаются и еще будут заключаться между странами БРИКС.

— Во время визита делегации Госдумы в Индию один из местных политологов сказал СМИ, что у Индии сегодня нет политических союзников, есть только экономика, а Россия уже не «большой брат». Есть ли гарантия, что новый формат будет независим от политики и влияния США и Великобритании, у которых также есть интересы в странах БРИКС?

— Во-первых, прямого влияния этих стран не может быть по определению, поскольку они не участники БРИКС. Во-вторых, БРИКС — это не альянс, это не НАТО, у него нет военного измерения. Прежде всего это объединение ставит перед собой политические, экономические и финансовые задачи. В Индии сейчас господствует точка зрения, что страна прежде всего должна уделять внимание своему экономическому развитию. Должны быть задействованы все рычаги, которые помогут вывести основную часть населения из нищеты. Сама по себе цифра — 1,26 млрд человек (население Индии. — «Известия») — диктует логику поведения. При этом среди стран БРИКС у Индии сегодня самый низкий ВВП на душу населения: $1499 в год, то есть $125 в месяц. Тогда как у России $14,5 тыс. на душу населения, а у Бразилии $11,2 тыс. При таких показателях для Индии, конечно, самое важное — обеспечение высоких темпов экономического роста.

Поэтому Индия не хочет себя ограничивать в выгодных партнерствах и не хочет быть жестко привязанной к внешним союзникам. Она хочет иметь хорошие отношения и с США как с ведущей экономикой мира, и со странами Евросоюза. Но это не значит, что она согласна со всем, что эти страны делают в политике. Ведь у Индии есть и другие интересы: ей не нужно, чтобы нестабильность из Северной Сирии и Ирака распространилась до границ самой Индии, она не заинтересована в дестабилизации Ирана, ее тревожит будущее Афганистана. В этой сфере наши интересы безопасности совпадают. У нас очень близкое понимание природы существующих на этих территориях конфликтов, как и понимание того, что политика, которая проводится в этом регионе США, ведет в тупик и к расширению зоны нестабильности. Именно поэтому мы говорим о привилегированном стратегическом партнерстве между Москвой и Нью-Дели, а не просто о том, что Индия и Россия только экономические партнеры.

— Какие вопросы мы можем обсуждать в парламентском измерении БРИКС, будут ли это права человека или политические конфликты, как в ПАСЕ, ОБСЕ?

— Не только США и Евросоюз, но и страны БРИКС тоже имеют свою систему ценностей, и они отличаются от евро-атлантических. Это, скажем, недопущение «оранжевых революций», то есть смены правительств и власти, в других странах через внешнее влияние. Чем это не ценность? В ПАСЕ эти вопросы серьезно обсуждать не дают. Там большинство заблокирует любой проект резолюции, в котором будет осуждаться вмешательство внешних сил в политические процессы на Украине. Потому что в ПАСЕ господствуют евро-атлантические подходы.

Парламентский форум БРИКС, напротив, может серьезно обсуждать такие вопросы, как и продвигать такие ценности, как суверенитет и самостоятельность государств. Мы могли бы также обсуждать региональные конфликты — как относиться к Украине, как относиться к Сирии, что делать с ИГИЛ, как реформировать МВФ и другие международные институты. Кстати, американцев всё это очень беспокоит. Их пресса постоянно публикует статьи, доказывающие, что из БРИКС ничего не выйдет, что это мертворожденная организация. Но если не выйдет, то чего же так много об этом писать и так беспокоиться? В данном случае для меня это верный признак того, что мы идем в нужном направлении.

— Чего ждать от парламентского сотрудничества на европейском направлении? Повторяются ли сегодня попытки со стороны ПАСЕ вернуть Россию к диалогу?

— Такие обращения есть. Некоторые европейские парламентарии нам дают понять, что они надеются, что Россия вернется в ПАСЕ и продолжит работу. Вместе с тем мы уже заявили, что заморозили наши отношения до конца года, поскольку категорически несогласны с возобновлением санкций. В руководстве ПАСЕ кое у кого теплится надежда, что поскольку санкции приняты до апреля, то, может быть, российская делегация вернется в апреле и тогда вновь будет рассмотрен вопрос о ее полномочиях. Но мы отказываемся каждую сессию превращать в инквизицию для России и в отраду для русофобов из Прибалтики, Польши, Швеции...

Еще до январской сессии председатель Госдумы Сергей Нарышкин сделал заявление, что в случае возобновления санкций мы приостановим свою работу до 2016 года. Тогда одни посчитали это блефом, другие шантажом, но это был не блеф и не шантаж, мы просто их проинформировали, а они сделали свой выбор. После этого в Госдуму начали поступать письма, в том числе от главы ПАСЕ Анн Брассер, с предложением создать рабочую группу по Украине, запросы о том, с кем они могут встретиться в России по тем или иным докладам. Мы им ответили, что в условиях санкций никакого взаимодействия до конца года не будет.

— Остается ли перспектива выхода России из ПАСЕ?

— Механизма исключения России из ПАСЕ не существует, делегацию только могут лишить полномочий до конца календарного года. Затем санкции обнуляются. Так что полный выход из ПАСЕ возможен только в случае выхода России из Совета Европы как такового. Сергей Нарышкин уже сделал заявление в Страсбурге, что в случае если ситуация не изменится в лучшую сторону, а русофобская тема будет нагнетаться, то вероятность такого выхода существует. Но сейчас это неактуально, мы взаимодействуем с СЕ, и до начала 2016 года этот вопрос не стоит на повестке дня.

— Прошла сессия ПА ОБСЕ, где тоже было не всё так гладко для России, инициатива по лишению России полномочий не голосовалась, но была выдвинута со стороны Грузии, а сенатора Ольгу Ковитиди лишили статуса представителя ассамблеи.

— Механизма лишения всей делегации полномочий не существует, там можно лишить полномочий только отдельного делегата. По Ольге Ковитиди было решение мандатной комиссии после обращения Украины, которую не устроило то, что в состав делегации вошла сенатор от непризнанного ею Крыма. Мы считаем это неправомерным шагом, о чем мы уже заявили. Но лишить всю российскую делегацию полномочий в ПА ОБСЕ можно только в болезненных фантазиях грузинских делегатов. Мы же знаем, что большая часть грузинского политического класса, особенно та, которая остается верна Михаилу Саакашвили, в отношении России мыслит только истерическими категориями. Это подтверждается и русофобскими выступлениями ряда грузинских представителей в ПАСЕ.

— Сергей Нарышкин в Индии еще раз подчеркнул, что главную роль в разжигании конфликтов на Украине играют США, но вот глава комитета по международной политике СФ Константин Косачев направил письма конгрессменам США с предложением сотрудничества. Не планирует повторить этот шаг Госдума, в каком состоянии находятся отношения с американским парламентом?

— Никаких контактов между Госдумой и конгрессом США нет — и не по нашей вине. Когда в 2013 году мы предложили руководству американского конгресса принять делегацию российских парламентариев из СФ и Госдумы в разгар сирийского кризиса, чтобы обсудить пути решения сирийской проблемы, мы сначала получили согласие, а потом отказ. Любой диалог строится на участии двух сторон, и мы не будем его навязывать США, если они считают его нецелесообразным. С тех пор никаких отношений у нас не было. Через прежнего американского посла Макфола я передавал американской стороне предложение о возможности встречи на нейтральной почве, например в Вене или в Женеве. Но никакого ответа мы не получили. Америка сейчас находится во власти антироссийских страстей, приезжающие из США политологи говорят, что никогда, даже в разгар холодной войны, даже при Рейгане, не было такой антироссийской истерики и такой антироссийской пропаганды. Ведь тогда ставилась цель нанести поражение внешней политике СССР, а сейчас уже ставится задача смены политического режима в России. В такой обстановке никаких положительных сигналов к парламентскому диалогу с США не вижу, хотя мы не отказываемся от контактов с отдельными конгрессменами.

— Заявление посла США о желании поменять политический курс России означает, что «оранжевый сценарий» для России уже написан?

— Думаю, что таких сценариев несколько. Был сценарий российского майдана, альтернативой которому могла стать Болотная площадь. Ее участников рассматривали как перспективное движение, которое нужно информационно и политически поддерживать. Сегодня США поддерживаются тесные контакты с радикальной проамериканской оппозицией в лице Михаила Ходорковского, Гарри Каспарова, Михаила Касьянова и др. Конечно, их политические перспективы в России ничтожны, но ничего лучшего у США нет.

Думаю, что никакое массовое движение в России не готово стать рупором США. Странно, когда Ходорковский фактически объявляет начало своей президентской кампании в штаб-квартире «Фридом Хаус», которая на 90% финансируется Госдепом США. То есть он изначально позиционирует себя как политический ставленник США, что популярности в России ему не добавит. Я считаю, что этих людей просто используют для раскачки политической ситуации у нас в стране. Это второй сценарий. Третий — это экономическая дестабилизация России для того, чтобы создать массовые протестные выступления и поставить под вопрос авторитет и влияние Владимира Путина. Поэтому — да, такие сценарии существуют, но вопрос в том, насколько они осуществимы.

— Как вы думаете, когда всё это закончится — санкции, антироссийская агрессия?

— США вступили на путь холодной войны с Россией, и даже если бы Россия изменила свою позицию по Украине, не думаю, что США изменили бы свою политику. Эта ситуация назревала с 2001 года, когда Джордж Буш заявил о второй волне расширения НАТО и выходе из договора об ограничении противоракетной обороны. Затем администрация Буша попыталась втянуть Украину и Грузию в НАТО. И тогда это не получилось в силу того, что европейцы заблокировали это решение. В 2007 году Владимир Путин выступил со своей знаменитой речью в Мюнхене, где обозначил все эти разногласия. А окончательно по разные стороны баррикад нас развели сирийский и ливийский кризисы. Всё это было до Украины. И сейчас перспектива изменения этого курса США не просматривается. Более того, в США сейчас рвутся к власти люди намного более радикальные, чем Барак Обама. В стане республиканцев доминируют взгляды сенатора Маккейна. От демократов в президенты, судя по всему, пойдет Хиллари Клинтон — один из авторов кризиса в Сирии. Выводы делайте сами.