Взятие Мариуполя – миф или реальность?

«На фоне масштабных событий, связанных с боями за Дебальцевский выступ, начало которым положил штурм донецкого аэропорта, происходящие в окрестностях Мариуполя события воспринимались военными экспертами как второстепенные или отвлекающие маневры», — пишет независимый военный эксперт Диана Михайлова.


Действительно, казавшиеся хаотичными многочисленные удары по всей протяженности линии фронта, а точнее — их имитация, попытались растянуть силы украинских силовиков, которые по-прежнему превосходили армию ДНР-ЛНР примерно в два раза по численности личного состава и в 3-4 раза по численности артиллерии и бронетехники, и отвлечь их от главной цели зимней кампании — Дебальцевского узла.


Плацдарм, прочно занимаемый с лета 2014-го украинской армией, не только позволял нанести удар в любом направлении (как это и делалось в начале августа), рассекая ЛНР и ДНР, но также окружить Донецк с прилегающими территориями, выйти на оперативный простор, а в случае успешного развития событий — ликвидировать, как минимум, одну из двух республик.

Кроме того, прямые коммуникации между Донецком и Луганском также располагались на узловой железнодорожной станции Дебальцево, через которую после ее занятия могла быть налажена прямая связь с территорией Российской Федерации, что позволило бы резко увеличить объемы экспорта-импорта, независимо от автомобильного транспорта. Несмотря на очевидность первоочередной цели ДНР-ЛНР — захвата Дебальцево, наступлением на аэропорт, а затем усиленной атаки по всем направлениям, командованию ВСН удалось отвлечь внимание и заставить противника распылить резервы, а затем втянуть их в бой на невыгодных условиях. Все это закончилось непризнанным «дебальцевским котлом», в котором осталось огромное количество военной техники (до 200 танков), а также потеряно до 3,5 тысяч человек.

Следствием изложенной стратегии, подкрепленной дезинформацией, стала не только запоздалая, но и абсолютно бессмысленная реакция на, казалось бы, изменившуюся обстановку со стороны высшего руководства Украины. 10 февраля, в день фактического закрытия «котла» в н.п. Логвиново, секретарь Совета национальной безопасности и обороны Александр Турчинов, прибывший в сектор «М» и лично координировавший действия силовиков, сообщил о том, что «сегодня подразделения Национальной Гвардии, в авангарде которых был полк спецназначения «Азов», при поддержке ВС Украины прорвали вражескую оборону в районе города Мариуполя и взяли под контроль населенные пункты Павлополь, Коминтерново, Лебединское, Бердянское, Широкино и другие».

По его словам, во время наступления «Враг понес очень серьезные боевые потери. Разбив вражеские группировки вокруг Мариуполя, наши войска обеспечили надежную оборону города, защитив от артиллерийских обстрелов мирных жителей. Мы отодвинули линию боевых действий на 20 километров от нашего города, фактически защищая его от артиллерийских обстрелов и достаточно сильно укрепляя оборону этого региона. Хочу сказать, что это за последние месяцы, пожалуй, первое наиболее удачное наступление Вооруженных сил и Нацгвардии. И я хочу отметить в первую очередь и командиров и бойцов полка спецназначения «Азов».

Народный депутат Украины Андрей Билецкий, ранее возглавлявший батальон «Азов», в свою очередь сообщил: «Наша цель — Новоазовск, о готовящейся операции знали только единицы, поэтому для врага наступление Нацгвардии было шоком». В Министерстве обороны добавили, что «украинская артиллерия нанесла сокрушительный удар по блокпостам ополченцев, которые находились вблизи поселка Саханка и Октябрь». Несколько дней спустя, уже из Киева, Турчинов рассказал, что «Когда состоялось начало наступления под Мариуполем, над городом были замечены российские военные самолеты, которые летели на низких высотах именно на границе российско-украинской границы. К сожалению, мы не можем исключать, что Россия использует, в том числе и авиацию». Разумеется, никаких авиаударов российских воздушных сил не последовало.

Напомним, что за две недели до победоносного, по мнению украинской стороны, наступления, 24 января произошла серия обстрелов из реактивных систем залпового огня жилых кварталов микрорайона «Восточный» в Орджоникидзевском районе Мариуполя, что привело к гибели 31 мирного жителя и ранению еще 117-ти. Стороны конфликта немедленно возложили ответственность за произошедшее друг на друга, а представители специальной мониторинговой миссии ОБСЕ, как и эксперты правозащитной организации Human Rights Watch, исследовавшие место происшествия, пришли к выводу о том, что обстрел был произведён системами «Град» и «Ураган» с северо-северо-востока. Впрочем, был зафиксирован и ряд попаданий ракет, прилетевших с юга. Было ли это трагической ошибкой батарей ополченцев, обстреливающих блокпост вблизи жилой зоны, или спланированной провокацией неконтролируемых Киевом добровольческих батальонов, установить так и не удалось. Однако это смогло, хоть и две недели спустя, стать поводом для «решительных ответных действий», но скорее попыткой отвлечь силы повстанцев, окруживших Дебальцево.

Других аргументов для проведения наступательной операции найти невозможно. Даже, если допустить, что удалось бы захватить Новоазовск, который в отличие от перечисленных Турчиновым населенных пунктов, находился не на нейтральной полосе, а под полным контролем армии ДНР, в прорыв влились бы другие армейские части, наступление уперлось бы в российско-украинскую границу со всеми вытекающими из этого проблемами, которые украинские войска в полной мере испытали в ходе летней кампании прошлого года. Тогда Южный котел раскинулся как раз вдоль этой границы, из-за которой, по уверениям командования ВСУ, подвергался регулярным обстрелам, что в итоге привело к сокрушительному поражению. Предполагать, что на этот раз ситуация развивалась бы иначе, оснований не было, да и войска, уничтожаемые в Дебальцевском котле, требовали деблокирующих резервов, которые были переброшены, в том числе, и из сектора «М».

Таким образом, наступления ополчения на Мариуполь не было, была только его демонстрация. Прямой удар на город имел и имеет еще менее смысла, чем многомесячные лобовые атаки Донецкого аэропорта. Предпочтительнее выглядит план, предусматривающий поход на Мариуполь с севера в обход Волновахи вдоль трассы Донецк-Мариуполь, с последующим комбинированным ударом с севера и востока через Гранитное. Впрочем, для подобного наступления у армии ЛНР-ДНР по-прежнему нет необходимых сил, несмотря на то, что Мариуполь, после захвата Дебальцево, становится первой по важности целью. Правда, целью куда более сложной для атаки.

Так, если для окружения Дебальцево требовалось выполнить марш-бросок в 15-25 км со стороны армий ДНР и ЛНР, что заняло около двух недель, то для взятия Мариуполя нужна охватывающая операция, на расстояния в сотни километров. Сил, средств, да и умения для такой операции в условиях относительно плотного и подготовленного к обороне фронта в районе Мариуполя и значительного превосходства противника у ополченцев нет. Взять город в лоб, как это удалось после четырех месяцев боев, с аэропортом Донецка, еще сложнее, при этом потери среди гражданского населения будут чудовищными. Можно также сослаться на выступление лидера ДНР Александра Захарченко, который прямо заявил, что «пока не возьмем Славянск, на Мариуполь не пойдем».

После объявленной в республиках мобилизации, восстановления и накопления тяжелого вооружения, перегруппировки войск и наступления весны, операция в этом районе вполне возможна. Однако в настоящий момент, особенно, с учетом того, что ДНР и ЛНР в соответствии с подписанными минскими соглашениями отводят крупнокалиберную артиллерию и РСЗО от линии соприкосновения, мариупольское направление не представляет интереса ни для кого, кроме лиц, проводящих пиар-компании по саморекламе и занятых созданием нужной медийной картинки вместо достижения практического результата.

Еще одной целью мариупольской кампании, судя по уже известным потерям «Азова», может быть физическая ликвидация политических конкурентов из добровольческих батальонов, слабо контролируемых киевскими политиками, и отвлечение внимания сограждан от «планового отвода войск» и резко ухудшившегося экономического положения. В этой связи можно лишь напомнить анекдот о Наполеоне: «Если бы у меня были такие газеты, никто бы не узнал, что я проиграл при Ватерлоо».