Во что превратится Украина?

Дезинтеграция Украины практически закончена. Она началась в январе прошлого года с захватов областных администраций и создания параллельных органов власти в западных областях. Заключительный этап распада украинского государства — окончательное оформление новых государственных образований: Донецкой и Луганской народных республик, а также «Днепропетровского каганата» (он же — «большая Новороссия»), включающего Днепропетровскую, частично — Запорожскую, Одесскую и Ивано-Франковскую области, а также продолжающую распространение своего влияния на Сумскую и Харьковскую области.


Собственно, процесс еще не закончен, поскольку вплотную к этапу создания собственной государственности подошло Закарпатье и Винниччина. Тем не менее, в основном понятно, где находится предел суверенизации новых государственных образований — международное признание. Все остальные признаки государственности у составных частей бывшей Украины уже есть, и поступаться ими никто не будет.


Теперь наступает новый этап — восстановление территориальной целостности в новых границах и на новых принципах. Дальнейшему распаду противодействуют совершенно очевидные соображения:

— окружающим государствам (прежде всего — ЕС и РФ) не выгоден полный распад Украины, который влечет за собой крах единого транзитного пространства, энергетической системы (что грозит авариями на АЭС) и продолжением полномасштабной гражданской войны с многочисленными жертвами и беженцами;

— властям ДНР и ЛНР необходимо восстанавливать экономику региона, которая связана финансовыми или производственными связями с остальной территорией Украины;

— Игорю Коломойскому нужно сохранить возможности для реприватизации собственности других олигархов по всей стране (может — без ЛДНР и Крыма).

Естественно, поступаться уже полученной мерой суверенитета никто не будет, поэтому фантазии про унитарную, унитарно-децентрализованную или даже федеративную республику лишены связи с объективной реальностью. По сути, речь идет об объединении уже реально существующих государств, т.е. — о конфедерации. При этом конфедерация будет неравновесная — одни регионы (Днепропетровск, Донецк, Луганск, Ужгород) будут иметь полный объем полномочий, другие будут подчиняться им (хотя, на самом деле, реально претендует на собственную клиентелу только Днепропетровск), а третьи, безнадежно дотационные и лишенные амбициозных элит, будут висеть на шее Киева. Откуда Киев будет деньги на их содержание, никто не знает, да, собственно, никому это и не интересно. Неопределенность касается в основном того, как именно переформатирование украинского государства будет закреплена юридически. Касается это не только конституирования системы власти. И так понятно, что предусмотренные в Минске выборы местного самоуправления в ЛДНР будут проходить или по украинскому законодательству, написанному специально для ЛДНР, или по собственному законодательству ЛДНР, формально согласованному с Киевом.

Не понятно, как, например, будет решаться вопрос региональных армий, уже существующих в Украине. Ясно, что никто не будет распускать ВСН, и так же ясно, что никто не будет распускать «армию каганата», состоящую как из территориальных батальонов, так и из незаконно существующих формирований «Правого сектора» и воинских частей украинской армии, чье командование финансируется «Приватом». Возможно, этим войскам будет дан статус национальной гвардии в подчинении региональных властей, а возможно они и вовсе никакого статуса не получат, но де-факто Киев не будет претендовать на вмешательство в армейские дела регионов. Отдельным вопросом будет финансовая система. Очевидно только одно — права единолично распоряжаться единственным эмиссионным центром в стране Киеву никто не даст. Он будет либо управляться региональными элитами «на паях», либо в стране будет несколько эмиссионных центров, либо же регионы будут искать свои способы дистанцирования от киевского Нацбанка (как народные республики Донбасса, декларирующие создание поливалютных систем). Правда, в любом случае финансовая политика Украины будет определяться «Приватбанком».

Очевидно также, что проводить какую-то осмысленную внешнюю политику это образование не сможет, чем, правда, оно никого и не удивит — внешнеполитическая субъектность вообще редкое явление в современном мире. Власти же регионов будут проявлять сепаратную активность, решая, прежде всего, свои собственные хозяйственные и экономические вопросы. Причем большинство регионов будет, по сути, обходиться только формальным посредничеством Киева, а то и вовсе без него. Будет ли такая система препятствовать установлению фашистской власти? По сути, нет. Например, власть в «каганате» уже де-факто «фашистская», в классическом марксистко-сталинском понимании — прямая диктатура капитала под прикрытием националистических лозунгов. Опыт же Германии 1930-х годов показывает, что федеративное устройство препятствием для установления диктатуры, в общем случае, не является.

Тем не менее, несколько лет Украина будет доставлять головную боль преимущественно собственному населению.