Столица Новороссии — Донецк, Харьков или Днепропетровск?

Украина есть исключительно де-юре, по факту же — идет жесткий и кровавый распад страны, который уже невозможно остановить (как в свое время невозможно было остановить распад Югославии). При неблагоприятном для Москвы течении событий процесс превращения Украины в несуществующее государство закончится в этом-следующем году, а при благоприятном — растянется как минимум на два-три года. Только в этом случае Россия сможет более-менее адекватно осваивать те куски окраины, которые будут выпадать из ее состава.


Поэтому, если с этой точки зрения смотреть на выделенный МВФ кредит Украине, то его можно только приветствовать, т.к. в противном случае Украина прекратила бы свое существование уже весной-летом текущего года, что крайне противоречит стратегическим национально-государственным интересам России и ее возможности переваривать выпадающие окраины. В нынешнем положении хунты кредит может только продлить ее агонию, но не улучшить кардинально ее состояние. Кредитная подпитка позволит хунте продлить свое существование до осени. Однако не факт, что в результате весенней и летней военной кампании она сохранится из-за ударов Вооруженных сил Новороссии. Тем более что и на подконтрольных хунте территориях напряжение все больше и больше возрастает, что продемонстрировал мятеж населения Константиновки из-за беспредела военнослужащих ВСУ. Не вызывает сомнений тот факт, что данная тенденция будет только усиливаться.


Об этом пишет в своем блоге Александр Лузан: «Отношения украинских военных на якобы свободных от „террористов" территориях бывшей Украины становятся все более напряженными. Несмотря на введенные Порошенко более жесткие правила в отношении распития спиртных напитков в ВСУ, случаи пьянства, мародерства и ДТП с участием украинских военных только участились. Так, в Мариуполе только за один день 16 марта произошло три аварии с участием военных. Это, несомненно, весьма красноречиво свидетельствует о морально-психологическом состоянии армии бывшей Украины. Но дело не только в пьянстве. Украинские военные осуществляют массовые репрессии на занятых ими территориях. Все это приводит к озлоблению местного населения. Достаточно искры, и страна восстанет. Как это произошло 16 марта в Константиновке. К утру бунт подавили, и началась зачистка, хотя никаких боевиков и террористов в Константиновке не было.

Произошедшее наглядно демонстрирует неспособность украинских силовиков контролировать восток Украины. Те методы, которые используются украинскими силовиками, только усиливают противостояние и ожесточение местного населения. Такой мир не многим лучше войны. Сами украинские военные утверждают, что на грани восстания Мариуполь и Харьков. Очевидно, что случившееся — это всего лишь подснежники наступающей весны».

Всё это вместе взятое говорит о том, что важной составляющей проекта будущей Украины является определение места будущей столицы того нового государства, которое родится на обломках украинского проекта. Почему об этом можно и нужно говорить уже сейчас. Дело в том, что Киев как столица Украины стал слишком тяжелым для экономики распадающейся страны. Затраты на содержание его инфраструктуры и на поддержание высокого уровня жизни жителей столицы (по сравнению с периферией) более не могут обеспечиваться из бюджета. Попытки поддержать инфраструктуру Киева и уровень доходов столичных граждан из бюджета оставшейся Украины уже сегодня сильно ограничены. А после перехода еще двух-трех восточных и юго-восточных областей Украины к Новороссии будут практически невозможны.

Следовательно, в условиях хронического недостатка финансирования город начнет физически разрушаться. Будут приходить в негодность электросети, системы отопления, системы очистки воды, водопроводы, канализация, дорожная сеть, система жилищно-коммунального хозяйства и т.д. Население, потеряв традиционные источники дохода и будучи не в состоянии обеспечить себе занятость и уровень доходов на том уровне, который необходим для проживания в столице, будет вынуждено либо переселяться в другие города, а, скорее всего, в сельскую местность, т.к. ситуация в других городах будет аналогичная, а проживание на селе обеспечит хоть какими-то продуктами питания, либо заниматься серыми или полностью криминальными (воровство, наркотики, проституция и т.д.) видами заработка.

В результате этих процессов Киев через два-три года превратится в тотально коррумпированный и криминализированный город, в котором его жителям никто не сможет предоставить не то что высокого уровня жизни, образования, медицинского обслуживания и т.д., но даже элементарных гарантий личной безопасности. А любые попытки протеста населения против произвола и неспособности властей справиться с быстро ухудшающейся социально-экономической и криминальной ситуацией будут приравниваться к бунту и будут жестоко подавлены. О чем опять-таки говорит кровавое подавление мятежа жителей Константиновки. Т.е. о чем речь, что Киев ни инфраструктурно, ни экономически не имеет возможности сохранить за собой функции и статус столицы государства.

К тому же, скорее всего, при нынешнем ходе развития событий распад той территории Украины, которая находится под властью хунты, не будет полностью бесконтрольным. Высока вероятность того, что вместо одного центра власти и принятия решений возникнет как минимум три — Харьков, Днепропетровск и Львов, которые в условиях вакуума власти возьмут на себя властные функции по поддержанию порядка на подконтрольных им территориях. Именно такое развитие событий следует из материала Василия Стоякина Во что превратится Украина»:

«Дезинтеграция Украины практически закончена. Она началась в январе прошлого года с захватов областных администраций и создания параллельных органов власти в западных областях. Заключительный этап распада украинского государства — окончательное оформление новых государственных образований: Донецкой и Луганской народных республик, а также „Днепропетровского каганата" (он же — „большая Новороссия"), включающего Днепропетровскую, частично — Запорожскую, Одесскую и Ивано-Франковскую области, а также продолжающего распространение своего влияния на Сумскую и Харьковскую области. Собственно, процесс еще не закончен, поскольку вплотную к этапу создания собственной государственности подошли Закарпатье и Виннитчина…

Поступаться уже полученной мерой суверенитета никто не будет, поэтому фантазии про унитарную, унитарно-децентрализованную или даже федеративную республику лишены связи с объективной реальностью. По сути, речь идет об объединении уже реально существующих государств, т.е. — о конфедерации. При этом конфедерация будет неравновесная — одни регионы (Днепропетровск, Донецк, Луганск, Ужгород) будут иметь полный объем полномочий, другие будут подчиняться им (хотя, на самом деле, реально претендует на собственную клиентелу только Днепропетровск), а третьи, безнадежно дотационные и лишенные амбициозных элит, будут висеть на шее Киева. Откуда Киев будет брать деньги на их содержание, никто не знает, да, собственно, никому это и не интересно. Неопределенность касается в основном того, как именно переформатирование украинского государства будет закреплено юридически.

Возможно… войскам будет дан статус национальной гвардии в подчинении региональных властей, а возможно, они и вовсе никакого статуса не получат, но де-факто Киев не будет претендовать на вмешательство в армейские дела регионов. Отдельным вопросом будет финансовая система. Очевидно только одно — права единолично распоряжаться единственным эмиссионным центром в стране Киеву никто не даст. Он будет либо управляться региональными элитами „на паях", либо в стране будет несколько эмиссионных центров, либо же регионы будут искать свои способы дистанцирования от киевского Нацбанка (как народные республики Донбасса, декларирующие создание поливалютных систем)».

США, конечно, имеют большое влияние на внешнюю политику Польши, Румынии, и чуть меньшее на внешнюю политику Венгрии и Словакии. Однако возможность прирастить свою территорию за счет договора с Россией о зонах раздела бывшей Украины вряд ли их остановит. Это можно считать делом решенным. Как говорится, нам чужого не надо (Галиция, Буковина), но и своего не отдадим. Но вот сколь долго продлится процесс существования на территории бывшей Украины нескольких непризнанных республик — вопрос, конечно, еще весьма неопределенный. Если со Львовом все достаточно понятно — он может достаточно быстро войти в состав Польши, а Харьков — присоединиться к Новороссии, то вопрос Днепропетровска остается весьма дискуссионным. Возможно, Игорь Коломойский и прибирает к своим рукам все, что можно и нельзя, только с одной целью — чтобы потом как единоличному собственнику иметь возможность торговаться о стоимости передачи этого актива (Днепропетровской, Запорожской, Николаевской, Херсонской и т.д.) одному игроку. Гешефт будет феноменальным, после этого можно и на почетную и заслуженную пенсию уходить.

В этих условиях, на фоне угасания Киева как столицы несуществующего государства и явно чрезмерного для нового государства, не подтвердившего в ходе серьезных национально-государственных испытаний своего столичного статуса и допустившего развал страны, процесс выбора будущей столицы нового государства, по сути, сводится к выбору одного из следующих трех городов: Донецк, Харьков или Днепропетровск. У каждого из этих городов есть свои серьезные плюсы и минусы. Скажем, Харьков мог бы быть столицей нового государства. Близок к границе с Россией, большой интеллектуальный и промышленный потенциал. Но по промышленному потенциалу он проигрывает Днепропетровску, а чтобы встать в уровень с Донецком, он должен самостоятельно восстать против хунты и доказать свою гражданскую и политическую состоятельность.

Днепропетровск находится в самом центре страны, но там сильны старые элиты. И если столица нового государства будет там, то будут проблемы с курсом страны и коррупцией. Донецк поднял знамя борьбы с неофашизмом и бандеровщиной за свободу народа от власти киевской хунты, но будут ли готовы его элиты к тому, чтобы Донецк стал столицей нового государства, смогут ли они задать повестку государственного строительства на том уровне, который должен будет соответствовать новому проекту?

Как показывает материал Алексея Топорова «Дерусификация Донбасса по-московски», эти вопросы пока остаются открытыми: «Идеология, нынче навязываемая Донбассу (собственно, о „Новороссии" в высоких правительственных кругах говорят все реже и реже и, по всей видимости, вскоре и вовсе перестанут), выглядит так: правильные донбасские украинцы идут освобождать всех остальных украинцев, одурманенных фашизмом, от хунты. Не случайно на днях в Луганске и Донецке состоялись показательные возложения цветов к памятнику Тарасу Шевченко, которого на „неправильной" Украине сейчас делают „звездой сопротивления", и чьи памятники кое-где даже рядят в камуфляж.

Почему страна с 80% русского населения легко признала Абхазию и Южную Осетию, а ДНР и ЛНР признавать не хочет? Почему осетины имеют права на отсутствие границ, разделяющих их этнос, а русские Донбасса должны жить при полупустых прилавках и бешеных ценах, поскольку с одной стороны их блокирует Украина, а с другой не признает Россия, закрыв таможню, что мешает нормальному товарообороту? Почему абхазам никто не говорит, что они — грузины, которые обязаны освободить Грузию от грузинского нацизма, а жителям Донбасса нечто подобное усиленно вбивают в голову?» И решать вопросы определения нового государственного курса, определять приоритеты национально-государственных интересов надо будет элитам новой страны.

Какова в этих условиях судьба Киева? Пока судить трудно, но вполне вероятно, что единственно возможный будущий статус Киева — это религиозный центр православия, религиозный центр Русского мира и объединение в рамках этой концепции непротиворечивым образом всех исторических этапов развития Русского мира — от Киевской Руси, принявшей христианство в православном варианте, до современной России.

В любом случае, с учетом аналогичных украинской ситуации тенденций социально-экономической и общественно-политической дезинтеграции и деградации бывших союзных республик, которые полным ходом идут в новых государствах на территории постсоветского пространства, что грозит рядом локальных взрывов всей окраинной периферии России (притом в весьма близкой перспективе, поскольку фактически все режимы, особенно в Средней Азии, не менялись практически с советского периода), для Москвы является весьма актуальной задачей восстановление на соответствующих факультетах государства и права такой специфической области знания, как организация органов власти на распадающихся территориях. Процесс будет долгий, поэтому безработица специалистам по этому профилю деятельности не грозит. Особенно со знанием иностранных языков.