Для борьбы с авианосцами нужен корабль, пускающий сто ракет одновременно

Появление в ВМФ РФ корабля с радикально увеличенным боекомплектом ударного ракетного оружия позволит нейтрализовать авианосную угрозу.


Ударный корабль оперативного назначения не будет подменять другие классы, а позволит лишь дополнить систему вооружения ВМФ России для ликвидации тех слабых мест в ней, которые имеются.


Назовем его УКОН

В статье «Наследник дредноута» мною была предпринята попытка обосновать потребность российского ВМФ в новом классе ударных кораблей оперативного назначения. Состав вооружения предполагался исходя из боевых задач, которые возлагаются на Военно-морской флот, но при его нынешних возможностях решаются с трудом или никак. Однако для обоснования необходимости ввода нового класса кораблей требуется еще и оценка ожидаемой эффективности с учетом динамики военных действий.

Совершенно очевидно, что УКОН не будет подменять собой другие классы кораблей, а лишь позволит дополнить систему вооружения ВМФ России для устранения слабых мест. Одно из них – невозможность сформировать достаточный по плотности ракетный залп для разгрома крупных соединений надводных кораблей. Сегодня российский ВМФ не располагает арсеналом, способным создать серьезную угрозу для американских авианосных соединений. Наши флоты могут рассчитывать лишь на ракетоносные силы: подводные лодки и надводные корабли, морскую ракетоносную авиацию (МРА). Однако только МРА и ДА способны создать залп высокой плотности, позволяющий с заметной вероятностью вывести из строя авианосец из состава АМГ или АУГ. И это при условии отсутствия эффективного противодействия истребительной авиации противника. Однако такое сопротивление будет обязательно, да и нельзя забывать о том, что аэродромы базирования МРА и ДА станут первоочередными объектами поражения в воздушной наступательной операции противника, в результате чего МРА (ДА) с относительно высокой вероятностью может быть выведена из строя уже при первых ударах КРБД или авиации противника. Подводные лодки смогут наносить удары, которые будут согласованы лишь в оперативном смысле. Организовать залп требуемой плотности с нескольких кораблей ударного соединения, особенно если они действуют в составе различных групп боевого порядка, также проблематично.

Остается УКОН, который сможет компенсировать недостатки других. Он создаст необходимый по количеству и плотности ракетный залп. Кроме того, в отличие от тех же ракетных подводных лодок на нем есть возможность размещения собственных средств загоризонтного целеуказания (например на основе БЛА).

Конечно же, УКОН не станет в одиночку решать задачу разгрома авианосных группировок противника. Он всегда будет действовать в составе группировки разнородных ударных сил (ГРУС), которая включает надводные корабли, подводные лодки, как ракетные, так и многоцелевые, МРА на аэродромах базирования. Эти силы должны действовать в тесной взаимосвязи, решая широкий круг частных задач, позволяющих в конечном итоге разгромить авианосное или ударное соединение противника. УКОН в такой ГРУС будет одним из главных ударных элементов.

Современное вооруженное противоборство на море – не только собственно столкновения корабельных и воздушных сил на океанских и морских ТВД. Это еще и интенсивное поражение наземных объектов, составляющих береговую инфраструктуру противоборствующих флотов. Ее разгром вынуждает противника свернуть боевые действия в определенных оперативно-важных районах морей и океанов, а также значительно снижает эффективность действий корабельных и воздушных сил. Необходимость восстановления боеспособности кораблей в базах, а самолетов и вертолетов на аэродромах создает благоприятные условия для их уничтожения ударами по береговой инфраструктуре. Количество таких объектов, которые целесообразно поразить при проведении флотских и морских операций, оценивается в несколько сотен, из которых особо важных, должных быть ликвидированными в первых ударах – несколько десятков. И это только по планам операций, связанных с уничтожением морских сил противника, а еще необходимо решать задачи подавления тактической авиации противника, его системы ПВО (в том числе и в интересах флота), разрушать стратегически важные объекты. Общее количество КРБД в обычном оснащении для решения всего круга даже первоочередных задач оценивается более чем в 400–600. Но если оценить возможности размещения такого оружия на имеющемся корабельном составе, то его емкости недотягивают до сотни даже с учетом тех проектов, ввод которых намечен в ближайшие год-два. И в среднесрочной перспективе возможности размещения КРБД в соответствии с принятой кораблестроительной программой не превысят 150 единиц. Наращивание флота в существующих классах не выход. Придется строить слишком много кораблей. Поэтому именно УКОН может стать тем классом, который позволит разрешить противоречие между потребностями поражения наземных объектов в операциях на море и располагаемыми возможностями носителей КРБД.

Таким образом, определяется место УКОН в системе вооружения ВМФ России: тяжелый ударный корабль наряду с авианосцами и тяжелыми ракетными крейсерами.

Сверим арсеналы

Теперь стоит остановиться на оценке того, что даст появление такого корабля в отечественном ВМФ. Исходя из его роли и места целесообразно сосредоточиться на том, как он повлияет на способность наших флотов решать задачи борьбы с соединениями надводных сил вероятного противника и объектами его береговой инфраструктуры. Рассмотрим первый аспект как наиболее динамичную и сложную форму вооруженной борьбы на море.

Основным формированием авианосных сил США является АУГ, которая обычно состоит из одного авианосца, двух-трех ракетных крейсеров (типа нынешних «Тикондерога»), двух-трех эсминцев УРО (типа «Орли Берк» и перспективный «Замволт»), трех-четырех эсминцев и фрегатов, а также многоцелевой атомной подводной лодки.

Боевой порядок АУГ предполагает построение системы всесторонней обороны вокруг авианосца как его ядра, образуя как бы мобильную защищенную зону. Основными в ней являются системы противолодочной (ПЛО) и противовоздушной (ПВО) обороны глубиной до 500 километ-ров и более. Палубная авиация способна действовать крупными группами (до 40 самолетов) на удалении до 600–800 километров. По опыту боевых действий атомный авианосец способен выполнять до двух таких ударов ежесуточно. Кроме палубной авиации АУГ располагает ПКР большой («Томагавк», до 500 километров) и малой («Гарпун», до 150 километров) дальности. Общее количество ПКР «Томагавк» в зависимости от комплектации и состава кораблей охранения может колебаться в пределах от 80–100 до 150–160 единиц, ракет «Гарпун» – от 70–80 до 160–190. Уничтожение опасных надводных соединений противника АУГ осуществляет ударами палубной авиации и ПКР на максимально возможном удалении от авианосца.

При наличии УКОН российский флот для разгрома АУГ может сформировать разнородное ударное соединение (РУС) с включением в него двух-трех многоцелевых подводных лодок, УКОН, ТАКР «Адмирал Кузнецов» (только на СФ), трех-четырех перспективных эсминцев (типа «Лидер») и трех-четырех фрегатов проектов 11356 и 22356. Оперативное построение этих сил может включать группу подводных лодок для ведения разведки и развития успеха, главную ударную группу в составе УКОН, двух-трех перспективных эсминцев и одного-двух фрегатов, предназначенную для нанесения главного и последующих ракетных ударов по АМГ (АУГ), и группу прикрытия в составе ТАКР «Адмирал Кузнецов», одного-двух перспективных эсминцев и двух-трех фрегатов. Действия РУС будут поддерживаться силами береговой разведывательной авиации, а также информацией космической разведки.

Существо противоборства РУС и АУГ будет состоять в том, что наше соединение, действуя по данным разведки и под прикрытием корабельной истребительной авиации, будет сближаться с противником на дистанцию ракетного залпа (для ПКР «Калибр» – это, судя по открытым данным, не более 300 километров) для нанесения главного ракетного удара с последующим развитием достигнутого успеха. В свою очередь АУГ станет наносить удары силами палубной авиации и ПКР «Томагавк», стремясь уничтожить группировку нашего флота до выхода ее на рубеж применения ракетного оружия.

Для прогноза результатов подобного боя необходимо оценить возможности поражения российских сил ударами ПКР и палубной авиации противника, а также возможности вывода из строя или уничтожения авианосца и боевых кораблей из состава АУГ (АМГ) нашими ракетами.

Все ходы расписаны

Наиболее вероятно, что первоначальный удар по нашим кораблям будет нанесен силами палубной авиации. В условиях ожидания противником атак подводных лодок он вряд ли использует более 32–36 самолетов (остальные позиции подготовки должны быть задействованы для решения оборонительных задач). Из этой группы носителями ПКР могут быть не более 16–20. Остальные составят группы обеспечения: расчистки воздушного пространства, доразведки, РЭБ, управления, демонстративных действий и подавления ПВО. Анализ возможностей нашего корабельного соединения показывает, что оно сможет эффективно противостоять ударам таких групп палубной авиации. Зоны расположения самолетов управления «Хокай» и РЭБ должны быть удалены не более 200–250 километров от центра атакуемого соединения. На такое же расстояние предстоит приблизиться и самолетам доразведки. А группа подавления ПВО должна будет подобраться к нашему соединению на расстояние эффективного пуска противорадиолокационных ракет (ПРР) ХАРМ – не далее 100–120 километров. При наличии в составе ЗРК перспективных эсминцев ЗУР сверхбольшой дальности, например типа 40Н6Е из состава ЗРК С-400, будет возможно не допустить выполнения обеспечивающими группами своих задач. В таких условиях ударные самолеты с ПКР станут подходить последовательно группами составом не более звена, пуская по четыре – восемь ракет залпами. Поражающий потенциал перспективных эсминцев из состава охранения и предполагаемые возможности средств ПВО УКОН существенно превосходят это количество. Соответственно пять – семь таких атак, которые смогут организовать самолеты ударной группы, не выведут из строя УКОН, а вероятность выбытия хотя бы одного корабля из состава его охранения оценивается в 10–15 процентов. За сутки АУГ сможет нанести не более двух таких ударов. Соответственно в худшем для нас случае будет выведен из строя один из кораблей охранения, вероятнее, типа фрегат как наименее защищенный.

Удар ПКР большой дальности будет наноситься силами выдвинутой на угрожаемое направление группы, в состав которой могут быть включены до трех ракетных крейсеров и эсминцев УРО. Они смогут организовать залп до 70 ПКР «Томагавк» с размахом по времени до двух-трех минут. Соответственно плотность подхода ракет не превысит 12–15 за цикл стрельбы (с учетом особенностей траектории полета ПКР «Томагавк»). Поражающий потенциал перспективных эсминцев из состава охранения и предполагаемые возможности средств ПВО УКОН позволят рассчитывать на отражение такого удара. Ударная группа сможет выдержать два таких удара с сохранением боеспособности УКОН и потерями в пределах одного-двух выведенных из строя кораблей охранения. Таким образом, ударные возможности АУГ (АМГ) будут в основном исчерпаны, однако решительного поражения нашему соединению нанести не удастся и оно выйдет на рубеж применения ракетного оружия.

Главный удар может быть нанесен УКОН составом от 80–90 до 120 ПКР с размахом залпа в одну-две минуты. Суммарный поражающий потенциал кораблей охранения авианосца за цикл стрельбы заметно меньше. В итоге даже при мощной РЭБ можно предполагать, что уже первым ударом авианосец будет выведен из строя или даже потоплен. Последующими залпами ПКР БД с надводных кораблей, палубной авиации ТАКР и подводных лодок разгром АУГ завершится потоплением авианосца и уничтожением большей части кораблей охранения. При этом останется еще значительный резерв ракетного оружия для решения внезапно возникших задач.

Как видно из приведенного сценария, главную роль в нем играет именно УКОН, поскольку только он может организовать главный залп с необходимой плотностью. Именно за счет него при сопоставимом количестве использованного оружия ожидаемая расчетная эффективность нашего РУС превосходит возможности АУГ. При отсутствии такого корабля для разгрома АУГ необходимо будет включать в состав РУС существенно большее число надводных кораблей, ракетные подводные лодки проекта 949А в достаточном количестве, а также привлекать МРА или ДА в количестве не менее двух-трех полков, без которых невозможно создать ракетный залп с необходимой плотностью. При этом после боя на РУС резерва ракетного оружия либо не останется, либо он будет весьма ограничен.

Чем ответят обреченные

В рассмотренном сценарии российское РУС использует УКОН, тогда как американская АМГ состоит из кораблей существующих классов, пусть даже перспективных, таких как эсминец «Замволт». Естественно предположить, что США станут искать соответствующий военно-технической ответ. Таковым может оказаться включение подобного класса кораблей в состав своего флота, создание новых ПКР с гиперзвуковой скоростью полета для преодоления системы ПВО, создание мощных средств РЭБ, позволяющих решать задачи подавления системы ПВО с удаления более 500–600 километров, самолетов ДРЛО и У с РЛС, позволяющих освещать обстановку в районе боя и координировать действия авиации с расстояния более 500 километров.

Российской стороне также целесообразно принимать первоочередные военно-технические меры. Это прежде всего создание ракетного противокорабельного комплекса с дальностью стрельбы более 1000 километров, включающего в себя системы целеуказания на основе БЛА, в первую очередь для оснащения надводных кораблей. Основой для разработки такого комплекса может послужить ракета Х-101. Это позволит российским надводным кораблям наносить удары, не входя в зону досягаемости крупных групп палубной авиации и ракет АУГ. При этом важнейшей задачей является их оснащение такими ГСН, которые позволяли бы использовать по электромагнитной совместимости до 100 ракет в залпе.

В заключение стоит отметить, что разработка более совершенных ракет породит адекватные средства защиты от них. Поэтому иметь в составе флота корабль, позволяющий разместить большой арсенал УРО, который можно оптимизировать в широком диапазоне под решение конкретных задач, весьма важно.

Источник